Я разъяснил нашу точку зрения и по этому вопросу примерно так, как в беседе с Гавриловичем.
Продолжая настаивать на своем предложении по § 2, С[имич] подчеркнул, что материальная помощь, очевидно, запоздала. Он на ту помощь не очень надеется, так как время упущено, правда, по их собственной вине. Но материальную помощь Югославии обещает и Англия, и что, быть может, Югославское \49\ правительство будет вынуждено эту помощь принять.
Хотя С[имич] не повторил сказанного им т. Голикову о том, что Югославия может быть вынуждена пойти на соглашение с англичанами, я все же, воспользовавшись случаем, сказал, что мы не против того, чтобы Югославия сблизилась с Англией и со всеми теми государствами, которые могут Югославии оказать помощь, что мы вовсе не исключаем и того, что Югославия заключит соглашение с Англией. Мы считали бы это даже целесообразным.
С[имич] немного смутился и постарался этот разговор замять.
Уходя, С[имич] несколько раз повторил заверения в своем дружественном расположении к СССР и не только в своем, но и в расположении всего Югославского правительства и особенно генерала Симовича.
Сегодня делегация ожидает из Белграда ответ.
На этом беседа закончилась.
Беседа продолжалась 45 минут.
А. Вышинский
АВП РФ. Ф.06. Оп.З. /7.27. Д.375. Лл.25-27. Машинопись, заверенная копия.
Взято из сборника документов "1941 год", т.2.
Документ N 369.
Это было последнее усилие англичан надавить на СССР в попытке добиться наиболее острой формулировки договора с Югославией, сделав его направленным против Германии. Классически построенная беседа. Сначала уверения в дружбе и даже в левых взглядах нового югославского руководителя, выгоды от которых грех упускать. Затем легкий шантаж возможным поворотом Югославии к союзу с Великобританией...
И вот здесь Вышинский выдал несомненно согласованную со Сталиным и Молотовым сенсационную домашнюю заготовку. Обратим внимание на упоминание о предыдущей встрече членов югославской делегации с начальником Разведывательного управления Генштаба генералом Голиковым и о том, что там уже поднимался вопрос о возможном союзе с Англией. Так что время на то, чтобы определиться со своей позицией и подготовить ответ на этот счет у советской стороны было. Что исключает, конечно же, любую вероятность личной импровизации Вышинского в данном вопросе. Отметим его слова о том, что для своего демарша он воспользовался сходной темой. То есть ждал только повода для того, чтобы этот аргумент озвучить. Заявление о том, что Советский Союз не просто не против, но считает как раз целесообразным союз Югославии с Великобританией, полностью лишил аргументации и тех, и других.
Для нас же это заявление имеет поистине неоценимое значение.
Что означает союз между Югославией и Англией? Это оружие, направленное против Германии. Никакого иного содержания, в условиях войны между этими государствами, быть не может по определению. Поощряя Югославию к этому союзу, Сталин ясно показал, что желает военного усиления любых сил, противостоящих Гитлеру.
Причиной такого желания могла быть только одна. Попытаться заставить Германию завязнуть на Балканах как можно дольше. Для чего? Только лишь для того, чтобы оттянуть угрозу германского нападения на возможно большее время. Но для того, чтобы пытаться ее оттянуть, необходимо одно важное условие. Надо эту угрозу осознавать.
И есть у этой ситуации ещё одна сторона. Или, вернее, имеется у неё второе дно. Знание советским руководством того обстоятельства, что за спиной югославских представителей внимательно наблюдают за ситуацией англичане, делает это заявление направленным не только Югославии. В этих условиях одобрение Сталиным союза Югославии и Британии дает последней ясный сигнал о том, что такой же союз с ней в определенных условиях возможен и со стороны СССР.
Иными словами, это заявление является еще и одним из первых видимых нами пробных шагов к созданию антигитлеровской коалиции. То есть,
то, что мы увидим в отношениях союзников с началом Великой Отечественной войны, сложилось далеко не на пустом месте. Эта ситуация просчитывалась и готовилась загодя.
Отсюда и следует вывод о необыкновенной важности для нас этого заявления. Потому что само по себе его наличие еще больше оттеняет бездоказательность и легковесность традиционных размышлений о неверии Сталина в германское нападение.
Конечно, здесь можно задать вопрос. Почему тогда Сталин, если предвидел войну с Германией, не предпринял более энергичных мер к налаживанию отношений с Великобританией?
Дело в том, что СССР и Англия тогда преследовали разные цели. СССР было необходимо получить союз с Англией на случай войны с Германией. Но одновременно при этом всячески оттягивая начало этой войны. Британии же было необходимо втянуть Советский Союз в войну с Германией, и как можно скорее. Поэтому любые прямые тайные переговоры с советским руководством англичане в любой момент могли сделать достоянием гласности. С тем, чтобы вызвать кризис в отношениях между СССР и Германией.
Примером этого может служить история с другим письмом Черчилля. 22 октября 1940 года премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль обратился к Сталину с письмом, где предложил заключить военный союз, направленный против Гитлера. В качестве компенсации он обещал признание Великобританией законности вхождения в состав СССР Прибалтики, Бессарабии, Восточной Польши и Северной Буковины. Сталин тогда не ответил на эти предложения. И правильно сделал. Потому что буквально через три недели, уже во время визита Молотова в Берлин, британское министерство иностранных дел огласило предложения о союзе в открытой печати. Так что действовать в этом направлении можно было только лишь максимально осторожно. Не подставляясь, говоря современным языком.
5 апреля 1941 года Договор между СССР и Югославией "О дружбе и ненападении" был подписан. На следующий день он был опубликован в "Известиях". Вторая статья этого договора предусматривала, в частности, что, "если одна из договаривающихся сторон подвергнется нападению со стороны третьего государства, то в отношении этой стороны другая договаривающая сторона обязуется соблюдать дружественную политику по отношению к ней".
Несомненно, подписание в этот момент договора между СССР и Югославией, пусть даже и в такой мягкой формулировке, не просто "вызвало удивление" в Берлине, как дипломатично высказался в беседе с Молотовым германский посол Шуленбург. Несомненно, сам факт его подписания явился прямым вызовом Гитлеру. И этого никто не мог не понимать.
Думаю, что если бы Югославия и Греция смогли бы продержаться немного дольше, события могли принять совсем другой оборот. Кто знает, возможно антифашистский блок мог сложиться и в совершенно других условиях. Но случилось то, что случилось.
Далее события развивались с головокружительной быстротой.
6 апреля 1941 года германские войска с территории Болгарии, Румынии, Венгрии и Австрии вторглись в Югославию и Грецию. Массированному авиационному налету подвергся Белград.
