Люк приехал, когда минуэт, открывавший бал, уже завершался. Это было необычно рано для него, но, похоже, здесь приезжать позже считалось дурным тоном. По крайней мере, так говорил ему Тео. Хотя дядюшка себе на уме, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о том, что он задумал.

– Маджори привезла из провинции крестницу, – небрежно заявил вчера Тео. – Дочку графа Ройского. И ее младшую сестру. Прелестная парочка, малыш.

Интересно, какую из них дядюшка прочил ему в жены?

– Вот как, – ответил Люк. – Они немного провинциальны, не так ли?

– Ни в коем случае, – возразил лорд Куинн. – Тем более что Мадж сама занялась ими. Они достаточно хороши собой и воспитанны, чтобы заставить любого забыть о том, что они из провинции. Черт побери, мальчик, да если б я был лет на двадцать моложе...

– Ты точно так же охотился бы за леди Стерн, – перебил племянник. – Правда, немного смущала бы разница в возрасте.

Дядюшка запрокинул голову и расхохотался.

– Тысяча чертей, но ты прав, малыш! Так бы все и было. Но на твоем месте...

– Сдается мне, что леди Стерн приедет завтра на бал со своими подопечными?

– Что?! – вздрогнул лорд Куинн. – Это уже завтра? Проклятие! Мадж с девочками? Да, наверное, так и будет. Надеюсь, кто-нибудь пригласит малышек потанцевать, как ты думаешь, Люк? Кто-нибудь еще, кроме меня? Они же никого не знают.

– Но ты ведь говоришь, что они очень хорошенькие? – спросил Люк. Ему нравилось смотреть, как дядюшка разыгрывает беззаботность и равнодушие.

– Хорошенькие? Тысяча чертей, да они красавицы! – не выдержал лорд Куиин. – Уверен, они не будут скучать без поклонников!

Люк не ответил. План дядюшки был ему ясен как божий день. На бал он прнехад один, хотя Анжелика намекала, что его общество доставило бы ей удовольствие. Она заявила о своем желании провести в Англии пару месяцев вскоре после того, как он начал собираться домой.

– Жизнь в Париже иногда бывает слишком утомительна, – сказала она со вздохом. – А в Лондоне может быть забавно.

Они ни разу не путешествовали вместе и всего один раз появились на публике, хотя он и наносил ей длительные визиты в ее отеле. Он не хотел, чтобы их имена упоминались вместе.

Минуэт завершился. Партнеры разводили своих дам по местам к ожидающим их компаньонкам. Люк сразу заметил изящную фигуру леди Стерн. Он узнал бы ее, даже если бы дядюшка не стоял рядом. Наблюдая за ней с другого конца бального зала, Люк думал о том, что она ничуть не изменилась с тех пор, как он видел ее в последний раз – в Париже, восемь лет назад. Рядом с ними стояла молодая девушка, почти ребенок. Ее красивое личико светилось радостью и было очень, очень юным. Люк раздел ее опытным взглядом и почувствовал себя смущенным, как будто совершил что-то недозволенное, – она действительно была ребенком. Дядюшка может оставить свои планы.

Но тут же к ним присоединилась еще одна пара. Мужчина поклонился и ушел, оставив свою партнершу с леди Стерн и дядюшкой. Несомненно, это была вторая из дочек покойного графа. Люк оценивающе осмотрел ее. Хотя он видел только ее профиль, можно было с уверенностью сказать, что это старшая сестра. На ней был модный светло-зеленый наряд, делающий ее еще более свежей и привлекательной. Она обмахивала лицо веером и разговаривала с леди Стерн. Он вытащил свой собственный веер и стал рассеянно поигрывать им.

Она повернулась, еще что-то договаривая. На ее осмысленном лице была улыбка. И выражение – определенно провинциальное. Несколько месяцев жизни в Париже или в Лондоне превратили бы это непосредственное лицо в маску скучающей благопристойности. Она оглядывала все с нескрываемым восторгом и интересом. Ее ноги слегка пританцовывали, как будто она все еще слышала музыку. Это заставляло ее юбки соблазнительно колыхаться.

Ее глаза, улыбаясь, скользнули по нему. Но через несколько мгновений она вновь посмотрела на него. Если бы ее взгляд не был таким ясным и открытым, он подумал бы, что она проделывает с ним то же, что он делал только что с ее младшей сестрой. Казалось, она вдруг поняла, что он давно наблюдает за ней. Молодая леди ослепительно улыбнулась и, прикрыв губы веером, продолжала разглядывать его смеющимися глазами.

Люк поднял брови и слегка поклонился.

«Бог мой, – подумал он, – да она кокетка». В эту минуту к нему подошла Анжелика.

– Люкас! – Она говорила по-английски с сильным акцентом. – Люкас, ты приехал, мон шер. Здесь так забавно, не правда ли? – Она положила тонкую руку ему на запястье.

Забавно? Он огляделся. Английская мода не так уж отставала от парижской, как это любили представить французы, отзываясь о ней презрительно или, в крайнем случае, снисходительно. Конечно, отличие было. Например, более длинные волосы и гораздо меньше пудры и краски, чем он привык видеть в Париже. Люк заметил удивление в глазах старшей дочери графа Ройского, и даже презрение, когда она увидела у него веер.

– Это Англия, Анжелика, – ответил он. – Но ведь мы в Англии. Следующий танец – кадриль. Окажешь ли ты мне честь станцевать со мной?

Хотя он и ощущал себя чужаком в английском обществе, здесь были люди, встречавшиеся с ним в Париже, те, кто еще помнил его отца или брата. Здесь были джентльмены, которых он встретил в Уайт-клубе. И конечно, его мать, брат и Дорис, которым он засвидетельствовал свое почтение, когда закончилась кадриль. Он очаровывал дам, беседовал с мужчинами и уже через час после своего приезда чувствовал себя как дома. Ему нравилось бывать на балах, он всегда любил танцевать.

Больше часа он избегал общества леди Стерн и ее крестниц – хотя, по-видимому, только старшая была ею. Дядюшка же ничем не пытался привлечь Люка в их круг. Старый дьявол был слишком хитер или, по крайней мере, считал себя таковым. Возможно, он даже не понимал, что Люк прекрасно видит, чего он добивается.

Люк все время наблюдал за старшей из сестер. Она продолжала улыбаться и открыто наслаждалась танцами. У нее не было недостатка в партнерах, хотя младшая сестра, которую многие сочли бы более привлекательной, пропустила один тур. Крестница леди Стерн тоже не обделяла его вниманием. Ее глаза встречались с его глазами слишком часто, чтобы это было случайностью, а улыбка каждый раз становилась еще ослепительнее.

Интересно. Он с удовольствием познакомится с ней, когда Тео решит, что пришло время, и посмотрит, так же ли она кокетлива при беседе, как на расстоянии. Люк гадал, знает ли она, что лорд Куинн определил его ей в мужья. Похоже, что Тео и леди Стерн заговорщики, и тогда девушка скорее всего знает обо всем, рассудил он. Если только речь шла о ней. Может быть, ему предназначалась младшая из сестер?

Надо быть поосторожнее. Не хватало еще, чтобы его убедили взять в жены наивную ясноглазую куколку. Или кого бы-то ни было, наконец!

Леди Стерн и лорд Куинн сделали все, чтобы у нее и Агнес были партнеры для первого танца. Анна не сомневалась в этом. И она была благодарна им, хотя и приехала на бал только для того, чтобы Агнес могла встретить здесь подходящую партию. Раз уж она попала на бал, она хотела участвовать в нем. Она хотела веселиться и танцевать. И она танцевала! Танцевала с другом лорда Куинна. Ее ножки изящно исполняли танцевальные движения, а уши благодарно внимали звукам большого оркестра, игравшего минуэт. Она вдыхала головокружительный запах цветов и дорогих духов, а в глазах у нее рябило от мелькающего калейдоскопа шелков и драгоценностей. Да, это был один из самых счастливых дней в ее жизни. Даже несмотря на то, что друг лорда Теодора не был ни молод, ни красив и не очень-то разговорчив. Зато он хорошо танцевал.

Ее глаза блестели, когда она вернулась после окончания минуэта к крестной, лорду Теодору и сестре, а ноги продолжали пританцовывать. Она надеялась, очень надеялась, что кто-нибудь еще пригласит ее. Она хотела танцевать не останавливаясь, всю ночь напролет, пока ее не перестанут держать ноги. Анна весело улыбнулась своим глупым мыслям.