- Это из-за той аварии, в которой погибли твои родители, - ответила тетя Даздраперма, - и не пизди.

"Не пизди" - это было главное правило жизни в доме Разумовских.

Дядя Владимир снова появился в тот момент, когда Гарик уже поссал и лениво брел на кухню.

- Причешись! Постригись! Выглядишь как ёбаная штатская штафирка! - рявкнул он в качестве утреннего приветствия.

Приблизительно раз в неделю дядя Владимир смотрел на Гарика и грозно кричал, что мальчишке надо подбрить шею. Гарика стригли и подбривали чаще, чем всех остальных мальчиков в классе вместе взятых, но толку от этого не было никакого, так уж у него росли волосы - по всему телу.

Когда Володя, запыхавшийся после утренней разминки, прибыл на кухню, Гарик уже почти проснулся. Володя был очень похож на дядю Владимира: у него было большое красноватое лицо, почти никакой шеи, маленькие водянистые голубые глазки и густые светлые волосы, ровно лежавшие на большой голове. Тетя Даздраперма частенько называла Володя настоящим солдатом - Гарик звал его "кирпич снаружи - кирпич внутри", подразумевая степень умственного развития двоюродного брата.

Все начали прием пищи. Вскоре зазвонил телефон. Тетя Даздраперма пошла ответить, а Гарик и дядя Владимир наблюдали, как Володя вытаскивает из коробки кирзовые сапоги, щетку и шестнадцать непочатых баночек гуталина. Он уже начал распаковывать офицерские наручные часы, когда вошла тетя Даздраперма, сердитая и озабоченная.

- Плохие новости, Владимир, - сказала она. - Госпожа Корбут порвала сфинктер. Она не сможет посидеть с ним. - И тетя Даздраперма мотнула головой в сторону Гарика.

Володя в ужасе разинул рот, зато сердце Гарик подпрыгнуло от радости. Каждый год родители устраивали Володе праздник в день рождения, брали его самого и кого-нибудь из его друзей в парк покататься на аттракционах, водили их есть хренбургеры и в кино. И каждый же год, Гарик на это время оставался с госпожой Корбут, сумасшедшей престарелой нимфоманкой, которая жила через две улицы от Разумовских. Гарик ненавидел оставаться с госпожой Корбут. У нее в доме сильно пахло картофельным самогоном и подгорелыми дранниками, и еще она заставляла Гарик рассматривать альбомы с фотографиями многочисленных негров, с которыми она имела интимную связь в разное время своей долгой жизни.

- И что теперь? - тетя Даздраперма возмущенно смотрела на Гарик, словно все это были его происки. Гарик понимал, что должен бы посочувствовать госпоже Корбут, но ему трудно было себя заставить, учитывая, что теперь впереди простирался целый год, прежде чем вновь доведется увидеть фотографии Мандинго, господина Гудлака и Лекса Протыкателя.

- Давай позвоним Маргарите, - предложил дядя Владимир.

- Не говори глупостей, Владимир, ты же знаешь, она ненавидит Гарика с тех пор, как он нагадил ее бульдогу в миску.

Дядя с тетей частенько говорили о Гарик в его присутствии так, как будто его не было рядом - точнее, так, как будто он был чем-то ужасно противным и к тому же неспособным их понять, вроде бесплотного духа.

- А как насчет этой, как-бишь-ее, твоей подруги - Ивонны?

- Не говори глупостей. Она совратит мальчишку, - отрезала тетя Даздраперма.

- Вы можете оставить меня дома, - с надеждой вмешался Гарик (он сможет поваляться на кровати в дневное время и даже посмотреть порнуху по кабельному телеканалу за счет дяди Владимира).

Тетя Даздраперма скривилась, будто только что разжевала лимон.

- А потом вернуться и увидеть, что все простыни обдрочены? - прорычала она.

- Я обдрочу не все... - пообещал Гарик, но они не слушали.

- Думаю, мы возьмем его в зоопарк, - медленно заговорила тетя Даздраперма, - ...и оставим в БРДМ...

- БРДМ, между прочим, новый, я его в нем одного не оставлю...

В ту же секунду раздался звонок в дверь - "Боже мой, они уже пришли!", в отчаянии вскрикнула тетя Даздраперма - и на пороге появился лучший друг Володи, Пьерс Нарцисс, в сопровождении мамы. Пьерс был нескладный костлявый негр с унылым ебалом, он постоянно слушал рэп из наушников и нелепо дергался.

Через полчаса Гарик, который до сих пор не верил своему счастью, сидел на лавке в десантном отделении вместе с Володей и Пьерсом и ехал в зоопарк, впервые в жизни. Дядя с тетей так и не придумали, куда бы его сплавить. Перед уходом дядя Владимир отвел Гарик в сторону.

- Предупреждаю, - прошипел он, приблизив большое багровое лицо к лицу Гарик, - предупреждаю тебя, парень - какой-нибудь фокус, какая-нибудь из твоих штучек - и ты не вылезешь из нарядов до Нового Года.

- Да я и не собирался, - заверил его Гарик, - честно...

Но дядя Владимир не поверил ему. Никто никогда не верил.

Беда в том, что с Гариком вечно происходило что-то странное, и было бесполезно объяснять, что он тут не причем.

Однажды, например, тетя Даздраперма, возмутившись, что Гарик всегда приходит из парикмахерской таким, будто и не стригся вовсе, обрила его налысо, если не считать челки, оставленной, "чтобы прикрыть этот отвратительный шрам". Володя чуть не уссался от смеха при виде Гарика, а тот провел бессонную ночь, воображая, как на следующий день пойдет в школу и все охуеют. На следующее утро в школе все действительно охуели, когда обнаружилось, что волосы у него стали точно такими же, как у Боба Марли. За это ему впаяли неделю нарядов вне очереди, хотя он и пытался объяснить, что в душе не ебёт, как волосы смогли не только отрасти так быстро, но еще и закрутится в дреды.

А после, оказавшись на крыше школьной столовой и будучи не в силах объяснить произошедшее, Гарик попал в очень затруднительное положение. Володя с остальным классом, гонялся за ним, намереваясь влупить крепких пиздюлей - они застукали Гарика, когда тот мочился в школьной столовой в кастрюлю с компотом (Гарик считал это неплохой шуткой), и вдруг - для Гарика это оказалось не меньшим сюрпризом, чем для всех остальных - Гарик уже сидел на трубе. Семейство Разумовский получило очень недовольное письмо от классной руководительницы, уведомлявшее, что мальчик проявляет в высшей степени нездоровое стремление к лунатизму во время послеобеденного сна. А мальчик всего лишь хотел запрыгнуть нахрен подальше отсюда. Гарик предполагал, что видимо газы, испускаемые им в момент прыжка, воспламенились и придали ему чрезвычайно мощный реактивный импульс.

Но сегодня не должно было случиться ничего плохого. Можно было даже смириться с присутствием Володи и Пьерса, ради удовольствия провести день не в школе, и не в наряде, и не в компании извращенки Корбут.

Управляя БРДМ, дядя Владимир одновременно ругался. Он вообще любил ругаться. Подчиненные тренеры, качки, Гарик, коммунисты, пидорасы, жидомасоны - вот лишь некоторые из его излюбленных тем. Сегодня он ругал танки и танкистов.

- ... носятся как ебанутые, утюги херовы, - рычал он.