Огромаг охуел.

- Извините, - быстро добавил Гарик.

- Извините? - проревел Огромаг, обращая грозный взгляд к Разумовским, явно мечтавшим поскорее провалиться сквозь землю.

- Это ихнее дело извиняться! Ну, письма до тебя не доходили, ладно, но чтоб пиздюк не знал правду про "Нодваятс"! Прям хоть кричи! А сам-то ты чего, никогда не спрашивал, где твои предки всему обучились?

- Чему всему? - спросил Гарик.

- ЧЕМУ ВСЕМУ? - громовым раскатом повторил Огромаг. - Ну-ка, обожди-ка!

Он вскочил на ноги. В гневе он, казалось, заполнил комнату целиком. Супруги Разумовские вжались в стену.

- Это ж как понимать?! - взревел Огромаг. - Стало быть, этот мальчонка - вот этот вот самый пиздюк - ничего не знает - НИ ПРО ЧТО?!

Гарик решил, что это уж чересчур. В конце концов, он же ходил в школу, и оценки у него всегда были неплохие.

- Кое-что я знаю, - вмешался он, - я умею читать, считать и все такое.

Огромаг только отмахнулся:

- Про Революцию, я говорю. Твою Революцию. Мою Революцию. Сексуальную революцию твоих родителей.

- Какую еще нахуй революцию?

Видно было, что Огромаг готов взорваться.

- Ну, Разумовский! - пророкотал он.

Дядя Владимир, мертвенно-бледный, прошептал что-то вроде: "ну нихуя себе". Огромаг потрясенно смотрел на Гарика.

- Как же это ты не знаешь про мамку с папкой! - вскричал он. - Они ж знаменитые! Звезды! И ты - знаменитый!

- Что? Разве мои... мои мама с папой звезды?

- Не знает... нихуя не знает... - Огромаг, запустив руку в волосы, уставился на Гарика с неподдельным состраданием.

- И тебе не сказали, кто ты такой? - спросил он после долгой паузы.

- Сказали. Я - Гарик - долбоёб...

Дядя Владимир вдруг набрался храбрости.

- Заткнитесь! - потребовал он. - Заткнитесь, бля! Я запрещаю рассказывать пиздюку что бы то ни было!

И более храбрый человек, чем Владимир Разумовский, дрогнул бы под свирепым взором, которым наградил его Огромаг в ответ, а когда великан заговорил, буквально каждая буква в каждом его слове дрожала от гнева.

- Ты ему нихуя не сказал? Не читал письмо Ильича? Я там был! Я видел, как Ильич его писал! Ясно тебе, Разумовский? И ты про это столько скрывал?

- Что скрывал? - возбужденно перебил Гарик.

- МОЛЧАТЬ! ЗАПРЕЩАЮ! - в панике прокричал дядя Владимир.

Тетя Даздраперма задохнулась от ужаса.

- Щас прям, стану я молчать, тупицы, - презрительно бросил Огромаг. - Гарик! Ты - волшебник.

В хижине воцарилось молчание. Слышно было, как грохочет море и свищет ветер.

- Я - колдун? - ахнул Гарик.

- Что ж ты разводящийся такой. Ты волшебник, колдун, ясно? - повторил Огромаг, снова усаживаясь на диван, со стоном просевший еще ниже, - правда довольно хуёвый, но это дело поправимое, если потренируешься, конечно. С такими предками, кем тебе и быть? Ну, чего ж... пожалуй, самое тебе время прочитать вот это вот.

Гарик протянул руку к вожделенному желтоватому конверту, адресованному "Санаторий "Рай умора", г-ну Г. Потному". Он развернул письмо и прочел:

"НОДВАЯТС"

ВЫСШАЯ ПАРТИЙНАЯ ШКОЛА КОЛДОВСТВА, КОММУНИЗМА и АЦЦКОЙ ХУЕТЫ

Директор: ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ

(Орден Октябрьской Революции первой степени, Пред. Совнаркома, Вождь, Вечно Живой, МумМавз.)

Уважаемый г-н Потный!

С радостью извещаем, что Вы приняты в Высшую Партийную Школу колдовства и всякой хуеты "Нодваятс". Список необходимой литературы и оборудования прилагается.

Начало занятий - 1 сентября. Ожидаем ответ по мылу не позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Регина Михайловна Макдональдс,

Заместитель директора по учебной части

В голове у Гарика, как фейерверк, вспыхнули всякие вопросы, и он не мог решить, в какой последовательности их задавать. После некоторого раздумья, он пролепетал:

- А что значит, "ожидаем ответ по мылу"?

- Гангрен скоротечный, чуть не запамятовал! - воскликнул Огромаг, хлопая себя по лбу с силой, достаточной, чтобы перевернуть груженую телегу, и одновременно доставая из очередного кармана мыло - настоящий кусок натурального 72% хозяйственного мыла - а также тумблер с двумя проводками. Высунув от усердия язык, он воткнул проводки в мыло, нажал тумблер и продиктовал:

Уважаимай хазяин, праффесар Ильич !

Всучил Гареку песьмо.

Завтра йедем за пакупкаме.

Пагода кашмарная.

Огромаг

Огромаг еще раз нажал тумблер и быстро вышвырнул мыло в шторм. На улице что-то взорвалось. Затем Огромаг вернулся и сел на диван с таким видом, как будто совершил нечто самое обыкновенное, вроде как поговорил по телефону.

Тут Гарик осознал, что стоит с широко раскрытым ебалом - и захлопнул его.

- О чем бля я? - начал было Огромаг, но в этот момент дядя Владимир, по-прежнему пепельно-серый от волнения, но ужасно сердитый, вступил в круг света перед камином.

- Он нихуя не поедет, - выкрикнул дядя Владимир.

Огромаг грязно выругался.

- Кто б ему помешал, только не такой скучный хуманс-натурал, как ты, - равнодушно проворчал он.

- Не такой кто? - с интересом переспросил Гарик.

- Хуманс, - пояснил Огромаг, - так мы зовем всякий неволшебный люд. Тебе, ясен хуй, не подфартило, вырос у таких дебильных натуралов-хумансов, каких еще поискать.

- Когда мы взяли его, мы поклялись положить конец всей этой хуете, - заявил дядя Владимир, - поклялись уничтожить в нем бисексуальность! Колдун, бля!

- Вы знали? - поразился Гарик. - Знали, что я - колдун? Не просто долбоёб?

- Знали?! - внезапно завизжала тетя Даздраперма. - Еще бы не знать! Конечно, знали! Кем же еще ты мог быть, при такой матери, как моя наркоманка сестричка! Она тоже в свое время получила такое письмо и отправилась в эту - эту школу - а потом появлялась дома только на каникулы! Вечно говно в карманах! Вечно бульбуляторы дымят! И только я одна видела, какая она... ебанутая! А родители, ну что вы, они без конца восхищались, ах, Лэйла то, Лэйла сё, были счастливы - у них в семье, видите ли, родилась революционная суфражистка!