Но спрашивается: чем не достойнейшее приключение для иной рыцарской длани? Я верю в "Дон Кихота". Политическое чудовище, затуманивающее своей огнедышащей, дискурсивной пастью сверхчеловеческое откровение, будет повержено.
143
В известные часы кажется, и мне казалось, что как бы вдруг удается создавать такие вещи, которые "Переворачивают" твоё как бы сознание в позицию Сознания. Но, увы, не обольщайтесь и грубо не льстите себе, друзья; по всем таким признакам такое сознание имеет ещё лишь некое сходство с некой живностью, раскручивающей колесо... удивлений.
Единственное, что заслуживает уважения, так это то, что собирается это замечательное колесо... на "коленке". Но лично я не сомневался и даже верил в его надежность и как бы цепкость подвесного механизма. Вера моя, значит, в состоянии укреплять даже известные механизмы...
Быть может, без неё моё четырехлапое сознание отправилось бы давным-давно в нежелательное путешествие и даже исколесило бы в таком жалком виде многие тридевятые царства.
144
Потому есть нечто страшнее тысяч ядерных взрывов... и Сократа. И это нечто есть отсутствие Мысли в эпоху новорождения и становления на ноги - Сознания...
Ведь столько всего нужно предпринять... и ведь это были тяжелые роды Вселенной! Она кричала...
И тут тебе на: какая толчея... и нет среди нас Мысли! О бедное дитя, о новорожденный, кажется, что тебя действительно опознали... но некому тебя, страдалец, даже спеленать.
Но нет, погодите, отзывчивые рыцари! Нет, это не вызов для вашей разящей, тяжеленной длани! Погодите, я встречал, встречал достойную Девушку... Я обещаю вскоре вернуться.
145
Не раз мне бросалась на глаза вот какая преудивительная картина (и пусть суть её будет тысячекратно опровергнута добрыми зоологами. Это их въедливое дело)!
Картина посвящена целиком охоте. Я мог бы, конечно, и узнать, но не узнаю, характерна ли её суть для всех многочисленных видов этих многолапых существ, но: паук, заплетя свою липкую сеть, помещается, и без сомнения быть замеченным, ни куда-нибудь! но - в самый центр своей ловушки! Затвердев в таком незыблемом положении, он наверное пребывает... и даже может охотиться!
Собственно такая манера как бы хищнического поведения характерна и для очень человечных охотников. Возможно, подражая этим паукам, они плетут (без тени сомнения, но весьма с самомнением) свою сеть и заседают в самый эпицентр... как бы на "глаза"... и цивилизованно сидят и проповедуют, и охотно ждут своей добычи.
Отсюда я уже выводил, но он вновь выводится, "камень" в огород поклонников тайных и закулисных сборищ, как бы кукловодов (это никакие не тайные! сборища, а как раз наоборот - очень даже явные). Я уверен, что все нынешние "закулисные пауки" сидят на "глазах", ожидая в свои липкие, технологичные "объятия" - всякого рода тщеславных мух, возомнивших в себе как бы сознание.
Но посмотрите, всё-таки здравствующие, жизнь это несколько и иная игра! Игра в прятки. За этой игрой очень далёкое будущее. Она куда более увлекательная, побуждающая игра, отдаваясь которой целиком, возможно и... Полюбить!
Тоскливо я наблюдаю за пауками и их очаровательной пряжей. Чем-то холодным, непобедимым и тупым веет от их охоты. Но разве сорвал я сознательно хоть одну их наивную уловку, напитавшись как бы отвращением от их хищнических дел?
Ах, пусть этим займётся неповторимо дышащая, свободолюбивая Осень! Поистине, всем сердцем я радовался ей, её таинственному и вкрадчивому приходу; радовался, раздувая оборванную паутину на животворящем, прохладном воздухе!
146
Разве это не так, что милым девушкам сегодня как никогда предстоит некая дилемма, нашим прабабушкам и не снившаяся в самом фантастическом и распущенном сне. Вот она: либо добротное образование, либо добротный муж, либо самым очаровательным - и то и другое (в последнем можно найти противоречие. Но сердце самых очаровательных не особо настроено дорожить ни образованием, ни "любящим" мужем. Ибо, что такое сегодня "любящий" муж? и сколько человекомужей сегодня знают, что такое очарование?).
Так вот, к первому, как мы давно знаем, добровольно стремятся не очень-то и женщины, ко второму - весьма женщины (сегодня это уже редкий вид), ну а дело самых очаровательных - дело, на самом деле, весьма трагичное. Но нашим самым очарованиям (а их, наверное, можно уже сосчитать по пальцам какого-нибудь одного немногочисленного народа) "пожилые" мудрецы и мудрини срочно и настойчиво пытаются прописать образование, как будто оно есть противоядие от трагических болезней и мук.
Если наука в момент своего как бы завершающего этапа становления дошла до жизни некой модницы, оттого пошла по всяким гостиным, чтобы радовать и "удивлять" собой мадмуазелей и мадам*, то сегодня она дошла до логического своего конца - и, поседев, превратилась в некий раскрашенный антистимулятор, т.е. дошла до некоего однополого союза с образованием.
Но тогда спрашивается: чего же всё-таки добиваются эти умудрённые, "пожилые" потаскуны "знания"? С чем они категорически не хотят иметь дело, прописывая вечному женскому очарованию научно-образовательные, "семейные" морали?
Это сегодня ясно: дело этой "семьи" - в будущем покончить с Жизнью; этой научно-образовательной "семье" по силам завести целую Вселенную в четыре стены, в которой бы она, уже седовласая, доживала бы мирно свой век. Вдали от внуков? Никаких тебе внуков!
-Но, Жизнь, потрясающая, - зайдя в её халупку, обратился бы тогда к ней некий Бог, - ты ошибаешься. Ведь у тебя было столько внуков! Вспомни же о своём наследстве - о своём неповторимом совершенстве, о вечно волнующих возможностях!
-Не помню, Друг... Ничего не помню. - Ответит Она на одном дыхании и по-матерински раздосадовано, рассеяв свой глубокомысленный взгляд по четырем стенам.
147
Говорят, когда человек влюблен, он видит вещи не таковыми, как они на самом деле есть. Эта истина, используя внушительные связи, выбила себе на старость широкое распространение среди... людей. Иные же люди говорят, и твердят даже, тут и там - о любви Бога (несчастие этих иных людей заключается в том, что они правы в том, что Бог бесконечно любит человека и своё творение в целом, но притом, как обычно это сегодня бывает, ускользает от них, весьма набожных людей, ответственность за свои слова).
Но мы же ответственно подумаем, что это значит "видит не таковыми, как они есть". Чтобы собрать (именно собрать, друзья!) эту мысль, мне тотчас приходит на помощь пример, взятый со страниц одного французского романиста. А именно: любовь господина N. И как же видоизменяется вИдение N весьма влюбленного? Например, по отношению к обществу, в котором он как бы варился в течение своей сознательной жизни? Обществу, конечно, в какой-то момент приходится не сладко: те дурачества и как бы недостатки его многочисленных друзей и прочих, которые не обращали на себя его острого внимания или же вовсе утекали сквозь пальцы, вдруг отчего-то надежно подселяются в его влюбленную голову, чтобы дать себя как следует распознать, а далее ввести героя в злую тоску по всему на свете! То есть на некотором этапе герой становится более требовательным, он как будто зажег факел, с помощью которого разузнал окружение недостойным, как оказывается... его любви! Но это был только факел и только любовь... он женится... эта была мину... секундная вспышка, ни к чему, собственно, не приведшая.
Это как раз чисто человеческая, и весьма низкопробная, история, - возразят мне иные одухотворенные особы, - любовь Бога - это навеки запредельное и невыразимое.
