Рыжей показалось, что сердце сейчас банальным образом остановится, просто не выдержав. И почувствовав, как ноги отказывают держать, вцепилась пальцами в дверной косяк. Потому, что этого просто не могло быть. Его не могло быть здесь, на ее пороге, мокрого насквозь потому, что дождь лил как из ведра, так и не прекратившись с ночи. Но он был, стоял, улыбаясь так же нахально, как она помнила с той единственной ночи, словно и не было этих двух месяцев мучительной неизвестности и напрасных надежд, которыми она искренне пыталась себя не баловать потому, что была слишком рационалисткой.
- Сокол? - И голос хриплый, с надрывом, словно разучилась разговаривать.
- Выходи за меня замуж... - И земля уходит из-под ног, а мир закручивается бесконечностью, падая на колени где-то за поворотом. Ведь так не бывает. Ну скажите мне, что так на самом деле не бывает. Что все это мне просто снится. Что еще мгновение, и я проснусь, осознавая, что снова одна в своей постели...
- А если я скажу нет? - Проснулся сарказм, защитной реакцией на пребывающий в шоке организм.
- Тогда я свяжу тебя, перекину через плечо, и отнесу в ЗАГС так! - И все та же нахальная улыбка, за которую нестерпимо захотелось двинуть по этой смазливой морде лица. Просто чтобы он перестал улыбаться, перестал дарить ей эту надежду и вести себя так, словно сейчас серьезен как никогда.
- И желтая пресса будет любить тебя вечно... Влад, ты что, пьян? - Рыжая рефлекторно сделала шаг назад, уже зная, что ноги ее просто не удержат, но ей не дали упасть. Сильные руки прижали к мокрой груди, заставляя захлебнуться вдохом. И на глаза снова навернулись слезы.
- Нет, Лан, я стекл как трезвышко... Всмысле, трезв как стеклышко. И я абсолютно серьезен. - Он приподнял ее подбородок, заглядывая в глаза. Коснулся подушечкой большого пальца щеки, стирая все таки успевшую предательски скатиться слезинку. - Ты выйдешь за меня?
- Мы об этом еще пожалеем. Я тебе уже говорила, помнишь? - Попыталась воззвать к рассудку, который собирал чемоданы с явным намерением свалить в бессрочный отпуск, но потерпела оглушительное поражение в войне себя с собой. Слишком открытым был его взгляд, слишком искренним. И так невозможно, так сложно было не поддаваться его очарованию. Она не знала, что будет дальше, просто не хотела об этом думать. Все, что имело хоть какое-то значение - это здесь и сейчас. А остальное могло гореть синим пламенем. Хотелось ринуться, словно в омут с головой, и плевать, что ее ответ мог оказаться самой большой ошибкой в жизни.
- Помню, но это не отменяет того, что я не сдвинусь с этого места, пока ты не скажешь мне "да". - Его губы, коснувшиеся ее в легком поцелуе, были совсем холодными. Но обожгли не хуже открытого пламени.
- Я согласна, Сокол. Но ты сам не знаешь, на что подписываешься...
В гостиной повисла тишина, казавшаяся оглушительной. Затем кто-то из ребят сдавленно выдохнул, отказываясь верить в услышанное, скорее всего Клейман. Соколовский усмехнулся, прикрывая глаза.
- Да, это напоминало сумасшествие. Но на тот момент меня волновало лишь одно - ее согласие. И не важно, что это было так стремительно, и мы ничего не знали друг о друге. Я любил ее. И продолжаю любить...
- С ума сойти можно. Никак не могу представить эту картину - ты, весь такой мокрый, и делаешь предложение. На колени хоть не вставал? - Боря хмыкнул, вытягивая ноги перед собой. Говорили полушепотом, не желая будить мирно спящую девушку.
- Вставал. Он сам рассказывал. - На Бикбаева воззрились три пары совершенно офигевших глаз, на что он только пожал плечами, словно говоря " а я что, я ничего, и вообще просто мимо проходил". - Когда уговаривал ее бросить все, и лететь с ним в Москву.
- Ну вы, блин, даете... - Потрясенно выдохнул впечатлительный Димка Клейман, заставляя остальных улыбнуться. Это здорово напоминало какой-нибудь остросюжетный роман. Но было так захватывающе интересно, что они слушали, открыв рты, и пытаясь осознать ту жизнь, которую раскрывали перед ними. Жизнь девушки, изменившей их судьбы одной только своей улыбкой... И невольно приходилось верить в то, что чудеса случаются не только в новогоднюю ночь, хотя вот именно в эту конкретную они все стали свидетелями такого вот маленького чуда...
У судьбы курок на взводе,
Не случайно все, что происходит.
Она то лечит от тоски,
То разбивает сердце вдребезги... (с)
Он давно не видел рыжую такой счастливой. Казалось, что она просто светится изнутри. И он мог часами наблюдать за тем, как это неугомонное чудо носится по их квартире с таким энтузиазмом, словно это не ей рожать через месяц. Хотелось верить, что причиной был он, но что-то (не иначе инстинкт самосохранения) подсказывало, что повод совсем другой. А жена только загадочно улыбалась, обещая рассказать потом. И тут даже Димка, от которого у нее тайн не было в принципе, оказался бессилен, что само по себе уже настораживало. Но давить на Ланку было себе дороже, в этом Соколовский как-то уже успел убедиться на собственном опыте, а еще и учитывая ее положение... В общем, вы понимаете, да? Так что он молча строил догадки, и на пару с Бикбаевым, который действовал на этот ураган в миниатюре подобно хорошей такой дозе транквилизатора, они пытались уговорить своего любимого рыжика немного поумерить пыл. Удавалось далеко не всегда, и почему-то только Диме.
Влад ревновал, но со временем научился принимать эти отношения, как данность. Просто, наверное, слишком хорошо знал, как часто эти двое спасали друг друга. К тому же, горький опыт прошлого научил его доверять жене и прислушиваться к другу. Она не умела врать, совершенно. А вот заинтриговать по самое не могу, хитро умалчивая до последнего, чтобы потом ехидно улыбаться а-ля "сюрприз" - это вот всегда пожалуйста. Но, именно за это, помимо всего прочего, он ее так любил... Как бы то ни было, а решилась загадка весьма просто, хотя и неожиданно, за два дня до восьмого марта, часов в девять утра.
- Мальчики, у меня новость! - Лана буквально влетела в гостиную, и обозначенные "мальчики", занятые обсуждением новой Димкиной песни, вздрогнули как по команде. Ну точно нашкодившие котята... Мелькнула у девушки насмешливая мысль.
- Так вот, сегодня вечером ко мне прилетает сестра. И она остановится у нас.
- Марина?! - Выражение ужаса на лице Влада стоило бы запечатлеть на камеру для потомков, настолько комичным оно было. И Бикбаев заработал весьма чувствительный тычок под ребра от друга, когда попытался замаскировать под кашель откровенный ржач.
- А ты бы хотел? - Ланка проказливо усмехнулась, но решила не доводить мужа до предынфарктного состояния и дальше. - Нет, приедет моя вторая сестра - Виктория. Мы не видели друг друга лицом к лицу уже почти четверть века... - Голос дрогнул, а в комнате на этом моменте повисла тишина. И только дементоров с косами не хватает... Вспомнился рыжей давний образчик интернетного юмора.
- У тебя есть еще одна сестра... - Это был не вопрос - утверждение, но ничего умнее он просто не смог придумать. И хорошо бы, чтобы она не напоминала Марину... Мелькнула страдальческая мысль, и не сказать, что Соколовский совсем уж терпеть не мог младшую сестру своей благоверной. Но мелкая отличалась завидной любовью совать свой нос куда надо и не надо. - Ты о ней не рассказывала...
