Скоро стали видны детали. Высокая, отвесная почти, скала, на которой возвышалась Черная Цитадель. Исполинские башни, непроглядно-черные и какие-то нематериальные, словно сложенные из сгустившейся тьмы, уходили вверх, в большой разрыв в тучах. Края разрыва полыхали бесшумным пламенем, и крепость венчала лохматая, кроваво-пламенная корона. Внутри же разрыва виднелась плоть Петли - бесконечный клубящийся мрак, в котором угадывались какие-то сущности чернее ночи, с глазами, едва светящимися зеленоватыми кладбищенскими огоньками. Вершина Цитадели терялась в этом мраке.

Ниро потянулся к рукояти меча, не в силах отвести глаза от ужасающего зрелища. Однако, подобраться к крепости оказалось не так просто.

До нее было еще довольно далеко, когда единорог вдруг резко остановился. Словно с размаху налетел на невидимую преграду.

- Дальше вам придется идти самим, - попробовав преграду рогом, проговорил Линь Мэй, - я, похоже, тут бессилен.

Ниро соскочил на землю. Миура уже стоял рядом.

- Спасибо тебе, Белый Единорог, - поклонился маг.

- Не стоит, лучше поспешите, иначе нам останется мертвый мир, даже если силы Кольца сгинут. Только сначала, - единорог склонил голову, - скажи мне, маг Ниро, что с моим внуком?

Говорить о Недомерке Юн Чи, внуке Белого Единорога, было тяжело, но необходимо, и Ниро тихо начал:

- Мы должны были пройти через Врата-меж-Мирами, чтобы найти Поющие Клинки. Кроме нас двоих, к Вратам подошел и Юн...

- И остался пленником Врат, обеспечив проход вам, - кивнул Линь Мэй, - Что ж, это лучшее, что я мог услышать. Спасибо за весть!

- Пленником? - озадаченно переспросил Миура, - Ты хочешь сказать, что он жив?

- Первый коснувшийся Завесы Врат становится их слугой до тех пор, пока Врата не будут разрушены, - ответил единорог, - Силы его дают проход идущим следом и тем, кто придет потом, ибо с каждым разом открыть Врата все труднее. Ниро, разве эти древние знания утеряны?

Маг смутился - правду отвечать не хотелось, а врать Белому Единорогу он не мог.

- Раз Юн жив, значит, его можно освободить, - твердо сказал юноша, - Только как?

Ниро показалось, что единорог улыбнулся:

- Уверенный в успехе найдет дорогу даже там, где ее до сих пор не было. Но, - враз посерьезнел Линь Мэй, - все это потом, когда Цитадель будет разрушена.

- Да, - кивнул Ниро, - Нам нужно идти.

Оба поклонились Белому Единорогу, уважительно склонившему голову в ответ, и зашагали к гигантской крепости.

***

Уже на третьем шаге Ниро понял, что преграда существует не только для единорога - он словно налетел на невидимую, но вполне реальную каменную стену, так, что струйка крови побежала по щеке из рассеченной скулы. Маг недоуменно наблюдал за тем, как его юный напарник продолжает идти вперед. Сделав несколько шагов, Миура остановился и обернулся, почувствовав неладное.

Линь Мэй тут же оказался рядом с Ниро, задумчиво провел вдоль невидимой преграды острием рога. Рог, словно действительно чиркнув по камню, высек несколько искр.

- Кажется, я понял, в чем дело, - наконец сказал единорог, - Мы с тобой, Ниро, в отличие от мальчика, причастны магии. Поющие Клинки ничто не в состоянии удержать, а вот их носителей...

- Но ведь Чаша Магии разбита! - почти в отчаянии воскликнул Ниро.

- Магия не в Чаше, она внутри, - повторил Белый Единорог слышанные уже не раз слова, - И именно эту магию, чуждую Петле, не хотят пускать к Цитадели.

- И что же делать? - Миура, конечно, вернулся, снова беспрепятственно пройдя защитную полосу и этим доказывая правоту единорога.

Линь Мэй довольно долго молчал, хотя Ниро был уверен, что единорог знает ответ, но, видимо, не очень хочет произносить его.

- Выход есть, - наконец, проговорил тот, - Но выход не радостный. Ниро, Поющие Клинки - большая сила. Очень большая. В них - частица дыхания Создателя. И если, призвав их в свидетели, ты откажешься от магии, ты перестанешь быть магом. И сможешь добраться до Цитадели.

Миура невольно охнул. И мальчик, и единорог прекрасно понимали, что это значит. Маг, отказавшийся от магии - почти то же самое, что птица, добровольно и самостоятельно обрубившая свои крылья. Магия для мага - глубинная суть, наполняющая душу, наравне с сердцем гонящая кровь по жилам. Прекрасно знал все это и Первый маг Ниро, и молчал сейчас, опустив голову. "Жертвовать собой легче," - в который уже раз вспомнились собственные слова. И Ниро поднял голову, открыто взглянув в бездонные печальные глаза единорога:

- Ты расскажешь мне, как это сделать?

- Да, - кивнул тот в ответ, - Но прежде выслушай еще одно. За твоими плечами - Тьма, твоя личная частица Петли. Я увидел это еще тогда, когда впервые встретил тебя и отца твоего нынешнего спутника на поляне Древнего Леса. Магия защищает твое сердце от Тьмы. Лишившись ее, ты станешь беззащитным. Помни это, Ниро, и будь вдвойне осторожен.

- Я запомню, - кивнул маг, - Теперь рассказывай.

Процедура оказалась недолгой - всего несколько слов. В первые минуты ничего не произошло. Потом Ниро упал на колени, выронив меч. Тело изогнула судорога. Боль выворачивала все суставы, перед глазами словно полыхало раскаленное железо, готовое выжечь их безжалостной рукой палача. Спутники невольно отступили, когда из тела мага ударила вверх, в низкие багровые тучи, радуга. Казалось, даже огненная корона Цитадели поблекла на несколько мгновений.

Радуга погасла. Ниро еще какое-то время лежал неподвижно. Потом, мертвенно-бледный, открыл глаза.

Миура тут же кинулся к другу. Все известные слова казались бессмысленными, поэтому юноша только осторожно положил голову Ниро к себе на колени. Бывший маг поднял на него глаза:

- Все в порядке, - Ниро попытался улыбнуться,- Скоро пойдем, у нас мало времени.

Линь Мэй подал ему свой рог, чтобы помочь встать. И Ниро почувствовал то, о чем говорилось в древних легендах - целебную, вливающую силы магию этого прикосновения. Раньше он обладал собственной магией, и ощущения обычного человека были ему недоступны. Теперь все изменилось.

***

- Интересно, что мы придумаем теперь? - задрав голову, Миура вглядывался в скальную стену, которая поднималась метрах в трех впереди.

Ниро отдыхал, закрыв глаза. Только теперь он почувствовал, что значит не быть магом. Первый переход в этом состоянии дался ему тяжело, тем более, что пришлось бесконечно переправляться через глубокие извилистые трещины, со дна которых поднимался удушливый дым, пробираться, иногда ползком и очень медленно, через норовящие обрушиться под ногой перешейки.

Теперь перед Избранниками встала очередная преграда. Скала была уже так близко, что отчетливо просматривалась каждая трещинка на ее поверхности, но друзей отделяла от нее пропасть, слишком широкая, чтобы ее перепрыгнуть, и, похоже, тянувшаяся непрерывно вокруг скальной громады.

- Нам нужен мост, - еще раз кинув взгляд в обе стороны и не увидев никакого иного способа перебраться на скалу, проговорил Ниро.

- Нужен, только где его взять? Хотя... - Миура, вынув из ножен Клинок, казалось, примеривался к какому-то решению, крутил меч так и этак и вдруг сделал резкий выпад вперед. И меч послушался, упругой лентой протянувшись до другого края пропасти. Трепеща, он лежал теперь перед мальчиком узкой, слабо светящейся в сумерках тропкой. Ниро изумленно поднялся на ноги:

- Как ты догадался?

- Не знаю... Само пришло. Как будто кто-то подсказал, - растеряно ответил парнишка.

Бывший Первый маг внимательно посмотрел на спутника. Он где-то слышал, что люди, слепые от рождения, гораздо более чутки к свету, чем ослепшие из-за несчастного случая или болезни. Кажется, здесь произошло то же самое, и Ниро остро почувствовал себя калекой, но постарался не показать вида. Второй Клинок лег поперек пропасти рядом с первым.