Наконец, над миром снова засветились звезды, и королевства возрождались и набирались сил, но Сумрачные горы стерегли бдительные стражи. В битвах с Безымянным Изумрудные горы отделились от Великой северной стены, и Гарон поселился здесь. Сила его, мудрость и знания нужны были всем, но власти он не хотел - приходил на помощь по первому зову, но всякий раз возвращался в эту пещеру.

Прошло много времени, но в Сумрачной стране под сенью хмурых гор никто не хотел жить. Однажды стражи ничего не смогли увидеть с крепостных стен - страну, что была владением Безымянного, окутал жемчужный туман. Так продолжалось несколько дней. А потом из тумана к стенам Сторожевой крепости подошел удивительный отряд. Это были высокие сильные воины с завораживающими голосами и глазами, лучившимися звездным светом. Каждое слово их звучало, как песня, и доспехи искрились светлым серебром. Никто так и не узнал, откуда пришел этот народ, но они стали жить в Сумрачной стране, и казалось, звезды стали крупнее и ярче, и пустынные просторы стали цветущей землей. Но дышали над ней затаенной угрозой Сумрачные горы.

Правила этим народом Королева, прекрасная, мудрая и великодушная, но в руках ее была власть, какой не было ни у одного могущественного властителя, и эта власть была любовь...

- Да, - кивнул маг, - власть ее бывает жестокой.

Госпожа Изумрудов долгим взглядом посмотрела на него:

- Я вижу, ты тоже стал подданным этого властелина...

Ниро опустил глаза. Он очень давно знал хозяйку Изумрудных гор, но теперь словно увидел ее впервые, и видеть было больно. Неужели может быть такое сходство?

Молчание затянулось, и в конце концов Нейфила снова заговорила:

-Давайте вернемся к линдарам. Наверное, они пришли в наш мир вслед за Безымянным, чтобы восстановить пошатнувшееся равновесие. Но, понадеявшись на их силу, Дети Света забыли об осторожности, и это обернулось бедой. Таившиеся в недоступных горах прислужники Безымянного подготовили его возвращение, а он накопил еще больше злобы в изгнании и собрал огромные армии в Диких землях. Они заполонили Сумрачную страну, и многие линдары погибли, погибла и Королева Аларис. А полчища Безымянного, как муравьи из муравейника, хлынули в мир, и королевства гибли по одиночке, не успевая позвать на помощь. Тьма заполонила и Изумрудные горы, и Гарон погиб. Только в этой тьме все ярче разгорался огонь в сердцах, и Дети Света вместе с линдарами объединились в могучий Союз и с беззаветной храбростью отчаянья обрушились на врага. И армии Безымянного отступили, дивясь и страшась их невиданной силы. Реки несли красные воды в море, и красная роса выпадала вечерами на луга, но ополчение Союза упрямо шло вперед, и наконец в последней жестокой битве Безымянный вновь был побежден, и Сумрачные горы наполовину вросли в землю, и там не осталось ничего живого - ни светлого, ни темного. История людей началась заново. Остатки же линдаров разделились. Одни ушли искать новый дом для себя в широком мире, и построили то, что сейчас знают как Затерянный Город. Другие остались на старых землях за Сумрачными горами. Трудно пришлось им, и вряд ли кто-то узнает в нынешних линдарах наследников того удивительного народа.

Долго длилось молчание, только ветер завывал, пытаясь сорвать плащи.

- Да, видно, третий раз и правда за все платит... - заговорил, наконец, маг и неуверенно повернулся к рассказчице, - Скажи, как выглядела королева Аларис?

Странно, Нейфила промолчала. Зато совершенно неожиданно подал голос Недомерок:

- Это очень просто узнать - погляди на нашу хозяйку!

В ответ на вопросительный взгляд мага ей пришлось заговорить:

- Ах, Юн, Юн, неужели и ты перенял глупую вражду вашего племени к духам? Нам ведь вовсе не обязательно быть видимыми, - передернула она плечами, - Но, общаясь с людьми, нужно принимать какой-то облик. Я могла бы выглядеть так... или так, - возникшая на месте зеленоглазой красавицы сгорбленная морщинистая старуха с большой бородавкой на носу уступила место голенастой девочке-подростку, - Но мы, духи, тщеславны, и я выбрала именно ее облик, прекрасной Аларис, - закончила хозяйка, снова становясь собой.

Вот оно, кивнул про себя Ниро, вот причина невероятного сходства. Только изумрудная глубина глаз вместо теплого аметиста...

- Да, - как обычно ответила на невысказанные мысли Нейфила, - Ирис, единственная в истории Теа Линдари принцесса, но не наследница. В ней пробудилась кровь легендарной королевы.

Ниро отвернулся, подставляя лицо ледяному ветру. Ирис, Ирис, Ирис... С любимыми не расставайтесь...

Глава восьм ая

Ниро, щурясь, глядел на опускающееся солнце. Оно, как раскаленный уголь в холодную воду, спускалось в студеный воздух у горизонта, и Ниро даже казалось, что он слышит шипение. Маг зябко передернул плечами. Еще холоднее становилось от встающей стеной в полнеба за спиною Петли. И, хотя каждый из друзей избегал смотреть в ту сторону, путь их лежал именно туда, в Тень. До нее осталось совсем немного, и приходилось заставлять себя не замедлять шаг, тем более, что продвигались и так достаточно медленно, продираясь сквозь чащу самого сердца древнего Леса. Вся эта ситуация, узкая полоса свободной от деревьев земли на краю балки, туманный океан осеннего леса с редкими пятнами неопавшей листвы у ног вдруг показались Ниро странно знакомыми.

Маг повернулся к Недомерку, спутнику почти всех странствий, но не успел даже ничего сказать - маленький единорог уже ответил, ритмично наговорив строки песни:

Боги опять небеса опрокинули,

Выли всю ночь над лесами-деревьями.

Я призываю последними силами

Волка крылатого в шкуре серебряной!

Старые друзья, переглянувшись, рассмеялись, и только тут Ниро поймал взгляд ничего не понимающего Миуры.

- Мы уже были здесь однажды, на этом самом месте, - пояснил Недомерок, - и нас так же было трое, только третьим был тогда Дориан, твой отец. И именно тогда я понял, - Юн кивнул в сторону мага, - с кем имею дело.

- Вы были здесь с моим отцом? Расскажите! - попросил юноша. Однако Ниро демонстративно занялся костром, и рассказывать пришлось Недомерку.

- Значит, это то самое место? - Миура вскочил, обведя тающий в сумерках лес таким взглядом, точно увидел его только что впервые. Теплая куртка, накинутая на плечи, упала к его ногам, но сын Дориана этого даже не заметил, - Я знаю эту историю, отец любил ее рассказывать. Как только, выехав в степь, он слышал волчий вой, тут же вспоминал, как сам побывал в волчьей шкуре.

- Спой ее. Ниро, пожалуйста! Спой волчью песню, спой в память об отце!

- Нет, - тихим и посуровевшим вдруг голосом ответил маг, - Нет, Ми. Слишком близко здесь Тень, и слишком много вольчьего готово откликнуться в нас на ее зов. Я лучше скажу тебе вот что, - и он, сощурившись и словно глядя куда-то в недоступную остальным даль, резко и ритмично заговорил:

Глаза, что горящие точки,

Зажгутся как звезды небес,

Клыки самой острой заточки

Не скроет чернеющий лес,

Поднимется шерсть на загривке,

В серебряном блеске луны,

И жизнь разлетится в обрывки,

В незначаще яркие сны.

Душа возвратит свою прыткость,

И алчность по жизни иной,

Сдобряя свою первобытность

Горячей голодной слюной.

Как сказочно живо и просто,

Бежать под луною и выть,

В глазах разгораются звезды,

В стремленьи кого-то убить.

Мы люди, но много ли толку?