Все в той же напряженной тишине прошли остаток дорожки и оказались перед каменным гротом, в глубине которого мерцала и переливалась ткань Врат-меж-Мирами. Но тут же тишина закончилась.
Стоило Ниро приблизиться к гроту еще на шаг - и с неприятным чавкающим звуком вход очень быстро начали заплетать странные ползучие растения. Присмотревшись внимательнее, Миура содрогнулся - стебли "растений" составляли держащиеся друг за друга полуистлевшие мертвые руки. Один из "отростков" потянулся хищно скрюченными пальцами с длинным черными когтями к лицу мага. Ниро быстро отступил, потянув оружие из ножен. Рядом уже сверкнул меч Миуры. Однако, из разрубленных сочленений тянулись все новые чудовищные "отростки", и скоро все отверстие входа было заполнено копошащейся, бестолково тычущейся в разные стороны массой.
- Нет, Ми, так мы ничего не сделаем! Отойди-ка назад, - и маг угрожающе вскинул руки, и с губ его сорвалось заклинание огня.
Стена мертвых рук со злобным шипением подалась-было назад, но всего на минуту - там, куда ударили огненные языки, проросло что-то новое. На концах гибких плетей клацали почерневшими, но еще вполне крепкими и острыми зубами хищные рты, а плети росли гораздо быстрее, так что друзьям пришлось отойти обратно на узкую дорожку.
- Ну неужели же они оставили Врата вот так! - в голосе Миуры проступило мальчишеское отчаяние. - Защитники Врат, если вы есть, на помощь!
И странно, этот наивный детский призыв подействовал: захлопали в воздухе крылья, и на дорожку приземлились два грифона. Миура с удивлением узнал в них фигуры, украшавшие замыкающий площадь роскошный портик. Вот, значит, как? Интересно, остальные существа там тоже только и ждут призыва к действию?
Но это удивление мелькнуло и пропало. Грифоны тоже пользовались пламенем, но каким-то особенным - под его сине-зелеными языками хищная стена мертвой плоти с мерзким визгом разрушалась, и скоро арка входа в грот совсем очистилась. Но это оказался не единственный сюрприз Мусорщика. Еще раз сверху захлопали крылья, и перед грифонами-стражами приземлились новые враги. Они имели мощные человеческие тела, на широченных плечах странно смотрелись маленькие головки каких-то земноводных тварей с зубастыми пастями и горящими тупой злобой глазами, руки и ноги заканчивались мощными когтями, и все это дополнялось перепончатыми крыльями и тремя хвостами с шипящими змеиными головами на концах. Ниро изумленно охнул - такое создать могла только фантазия Мусорщика, рядом с этими тварями даже грифоны выглядели верхом благородства и изящества. Зато монстры Мусорщика хорош знали то, для чего были созданы - науку убивать. Огонь грифонов им не вредил, наоборот, каждый сине-зеленый язык добавлял сил и роста, и скоро они уже с трудом помещались на небольшой площадке перед Вратами. Боевая магия Ниро тоже не слишком действовала, и друзьям пришлось снова отступать. Если бы не стражи Врат, не оставалось бы ничего иного, как бежать, но грифоны дрались отчаянно, хоть и безнадежно. Скоро между тремя друзьями и монстрами Мусорщика не осталось никого. Одно из чудовищ с рыком двинулось по дорожке вслед Ниро и его спутникам. Монстр был уже такого размера, что его когти-ноги с трудом помещались на ширине дорожки, дробя камень. Выкрикнув что-то непроизносимое, Ниро вскинул руку, и перед ними возникла словно переливающаяся радужными бликами стена, почти не видима, но достаточно ощутимая, чтобы остановить наступавшее чудище.
- Бегите на площадь, я не смогу долго держать барьер, - с прерывающимся дыханием выкрикнул маг.
- А ты?!
Ниро не успел ответить - монстр заревел, и тут же прозвучал другой рев, еще более мощный и глубокий. Водяные чудовища, сторожившие город с моря, никуда не делись за прошедшие века, они просто ждали своего часа. Две огромные головы на длинных тонких шеях приближались к площадке, следом за ними воду рассекали тяжеленные тела - волна, которую они гнали перед собой, захлестнула дорожку, едва не сбив с ног друзей. Оба созданных Мусорщиком монстра отвлеклись на новых противников, и полетели в воздух массы воды и битого камня, и уши заложило от рычания и рева - началась битва.
Пришлось упасть - иначе удержаться на ходящих ходуном остатках дорожки было невозможно. Ниро прижал к себе Недомерка.
- Этак они все тут разнесут, - заметил на удивление спокойный единорог.
- И нас затопчут, даже не заметят, - в тон ему ответил маг, и в подтверждение этих слов огромная когтистая лапа, грозящая раздавить сразу всех троих, просвистела сверху, - Прыгаем, быстро!
Миура подчинился, и вовремя - участок дорожки, где они только что были, разлетелся вдребезги от удара. Но странно: упал он не в воду, и даже не на твердые камни, а на что-то мягкое, словно в выстланную шелком шкатулку, и даже крышка нависла сверху. "Раковина!" - успел он подумать, прежде, чем крышка закрылась. Раковины-жемчужницы, обрамлявшие дорожку, раскидало поднявшимися волнами, но, как оказалось, не все, и друзья попали в одну из них. "Неизвестно, что лучше, быть раздавленным снаружи или превращенным в жемчуг здесь," - мелькнуло у Ниро, и он рванулся из мягко обволакивающего плена, но безрезультатно. В следующий миг крышка ловушки закрылась окончательно, а вместе с наступившей тьмой пришло забытье.
Глава седьмая
Возвращение к действительности было не слишком приятным - голова отчаянно кружилась, и очень хотелось пить, словно он от души наглотался морской воды. Со второй попытки удалось сесть и осмотреться. Далеко в обе стороны тянулся песчаный берег, усеянный следами недавнего шторма: водорослями и мелкой морской живностью. Всего в нескольких шагах ярился прибой, и море все еще было усеяно белыми барашками пены. Буря закончилась совсем недавно, хотя небо было умыто-ясным. Солнце недавно взошло.
Как тяжелый сон, вспомнилось: треск налетевшей на камни раковины, острые осколки и ледяной соленый душ, рев шторма и полоса хорошо различимой даже ночью пены, указывающей берег, отчаянная борьба с норовящими утащить обратно в море волнами и страх за друзей, ухватившая его, лишив возможности дышать, видеть и двигаться огромная волна и удар о мокрый песок, твердый, как камень... Мда, видимо, воды он и правда наглотался.
Ниро еще раз огляделся. Рядом тяжело дышал Недомерок. Спит? Маг невесело усмехнулся - надо же, за все эти годы так и не удосужился выяснить, могут ли единороги терять сознание. А где же Ми?
- Миура! - словно подброшенный, вскочил он.
- Я здесь, Ниро, - послышалось сзади. Мальчик спускался к нему с высокой дюны - их гряда замыкала пляж. Ноги тоже слегка заплетаются, но уже успел выложить сушиться вещи, после всех передряг оставшиеся при них, и главное, улыбается!
- Ниро, я, кажется, знаю, где мы! - поспешил похвастаться юноша.
Маг хмыкнул про себя - сам он пока не имел об этом ни малейшего представления.
- Оттуда, сверху, видно, - продолжал Миура, - Вода еще после шторма взбаламучена, но на западе она не синяя, а коричнево-зеленая. Значит, там устье большой реки. Да и Петля здесь вон какая, значит, мы западнее, чем были. А большая река, впадающая в море, у нас на западе одна - Авина!
Ниро не стал говорить, что они могли бы оказаться где-нибудь в совершенно чужих землях на другой стороне моря. Тем более, что мальчик явно прав - теперь он и сам вспомнил эти места. Обняв подошедшего Миуру, растрепал ему волосы:
- Ай да молодец! Особенно зная, что ты никогда не выезжал до этого за границы Золотой Степи.
Миура смущенно улыбнулся.
Крик Ниро разбудил Недомерка, который, оказывается, все-таки спал, и скоро друзья отправились к реке. Шли медленно, еле передвигая ноги - сказывались предыдущие передряги - хоть и хотелось птицами полететь вперед, чтобы напиться. Во время шторма все нахлебались соленой морской воды, и теперь путешественников мучала жажда, других же источников поблизости не было. Компания, которая, казалось, так недавно отправлялась в путь, имея все необходимое для долгого путешествия благодаря заботливости Юкико, теперь представляла собой жалкое зрелище. Практически все вещи были потеряны во время бегства из Затерянного Города и шторма, остались только мечи - их уважающие себя мужчины выпустят из рук в последнюю очередь - да каким-то чудом у пояса Миуры все еще висел увесистый кошелек. На него возлагались теперь большие надежды, ибо людям требовались лошади и теплая одежда. В отличие от приморских джунглей, по которым лежал путь к Городу, здесь уже хорошо чувствовался приход осени. Ночи обещали быть холодными, да и день не очень-то радовал теплом, не смотря на то, что солнце ярко сияло в безоблачном небе. Пропитанная солью одежда и кожа тоже не добавляли удобства, так что к реке спешили еще и для того, чтобы выполоскать ее и выкупаться самим. На плечах Ниро остался плащ, Миура же и вовсе шел в одной рубашке, но от сырого, жесткого от соли плаща все равно не было толку, хотя оба стучали зубами на холодном ветру. Перевалив дюны, шли по лежащей за ними безрадостной безводной степи, где мало что росло, хотя дюны немного защищали от ветра.
