- Ну что вы, что вы! Разве неизвестно, что закон гостеприимства священен у румов? Простите меня за эту небольшую проверку - я должен был понять, кто вышел ночью к кострам моего племени. Ложитесь спать, мои люди проводят вас к костру. Вы устали.
Ниро молча поклонился, юноша последовал его примеру, и друзья вслед за провожатыми пошли к отведенному им ночлегу. У самого дальнего костра было достаточно места, и они с удовольствием устроились в тепле, только сейчас до конца почувствовав, насколько устали. Однако, засыпать было рано.
- Ниро, может расскажешь, куда нас занесло? - первым подал голос нетерпеливый Недомерок.
- Это румы, одно из их кочующих племен. Давно уже они не появлялись в здешних землях, старательно обходили их стороной, но сейчас, видно, нужда загнала...
- Странный их вождь, и старуха эта... непонятная, - заметил Миура, - Мне они не понравились.
- Мне тоже, но сейчас гадать нет смысла, - пожал плечами Ниро, - Давайте спать, утром разберемся.
Однако, ни утро, ни день ясности не прибавили. Магу с Миурой дали лошадей, и они медленной рысью, почти шагом ехали вместе с неторопливым караваном повозок на юг по старой дороге, изгибающейся между холмов Эрдана.
Старухи с утра нигде не было видно. Знавший обычаи румов Ниро предложил вождю плату за помощь, на что тот улыбнулся:
- Ночь создана для сна, утро - для общения с богами и предками, а день - для дороги. Вечером поговорим. Вечер дан людям для решения своих дел.
Так и ехали целый день, хотя друзей не оставляла смутная тревога.
Наступил вечер, и румы остановились на ночлег на большом, очень пологом холме. Места было много, и повозки составили полукругом, в середине которого образовалась площадка с четырьмя кострами по углам. На ней все племя собралось ужинать. Вождь пригласил друзей к своему костру, где уже крутилась давешняя старуха, и прислуживали спавшие накануне под шалью девушки. Недомерок хотел было незаметно затеряться среди лошадей, как делал это обычно, однако Ниро не отпустил его от себя.
- Ну вот, можно поговорить о делах, - небрежно откинувшись на подушки после ужина, проговорил вождь, - Если благородные путники, зная обычаи румов, хотят отплатить за нашу помощь в этих недобрых местах, это, конечно же, не позволит нам обирать их. Мне приглянулась ваша лошадка. Она уродлива, но забавна, к тому же, в долгом и трудном пути она будет вам обузой. Оставьте ее нам, и не будем больше говорить о плате, - лениво закончил вождь, однако Ниро почувствовал нависшее над костром напряжение. Старуха замерла по другую сторону пламени, не поднимая головы. Невзначай передвинув ножны поудобнее, маг вежливо поклонился:
- Пусть мудрый вождь простит меня, я так и не рассказал ему за весь день об этой лошадке и о нашем путешествии. Как ни жаль мне это говорить, мы не можем отдать это животное. Оно - дар, предназначенный богам, и если мы не доставим его на место, они разгневаются, и от этого будет плохо не только нам. Не гневайся и ты на нас, вождь! Я с радостью отдам тебе все что угодно, кроме лошадки. Вот, возьми мой меч! - и он протянул вождю ножны с мечом. Румы выше всего ценили породистых лошадей и хорошее оружие, и Ниро надеялся, что этот жест отвлечет и задобрит вождя, поскольку в воздухе остро пахло очередными неприятностями.
Вождь встал. Видимо, это было особым знаком, так как от остальных костров начали подходить люди - посмотреть, что происходит.
- Ты оказываешь мне великую честь, предлагая свой меч, - вождь чуть склонил голову, хотя Ниро успел заметить недобрый прищур, и тоже встал. Вскочил и Миура. Когда носитель крылато-кошачьего медальона поднял голову, взгляд был уже откровенно злым, и голос взвился, чтобы быть услышанным всеми:
- Но ты хорошо изучил наши обычаи, и знаешь, что я откажусь от этого подарка! А это значит, что ты не хочешь платить румам, ты и твой товарищ - не друзья нам, ибо друзья не делают лицемерных предложений! Я мог бы приказать, и у вас силой отобрали бы все, что мне захочется, но в обычаях румов нет коварства. Пусть наш спор решат боги. Вот Янатан, говорящая с богами от имени всех людей нашего племени, - он кивнул на тоже поднявшуюся на ноги старуху, - Она знает, что ты тоже умеешь говорить с богами и имеешь право участвовать в таком поединке. Боги рассудят нас!
- Да будет так! - спокойно ответил Ниро.
Пока в центре окруженной кострами площадки готовили место для магического поединка, он рассказывал друзьям:
- Весь день меня не покидало ощущение присутствия чужой силы, и я думал, она исходит от места, где мы находимся, от этих холмов. Оказалось, дело не в этом. Старуха - колдунья, и, похоже, достаточно сильная, раз распознала нас. Думаю, она узнала тебя, Юн, - Ниро успокаивающе погладил единорога, - Но, скорее всего, этого поединка нам не стоит бояться. Я, конечно, сейчас не очень силен, но и ее колдовство не может быть достаточно сильным и умелым. Хотя, на всякий случай будьте настороже.
Пока он говорил, старая Янатан уверенно прошла в центр площадки и устроилась на большом плоском камне. Широкие юбки пестрой волной упали к ее ногам. Ниро, выйдя туда же, сел прямо на землю в позе сосредоточения и закрыл глаза, концентрируя энергию. По негласному закону, в поединках не нападали на противника, когда невозможно было видеть глаза друг друга.
Открыв глаза, он тут же наткнулся на внимательный, жадный взгляд черных глаз колдуньи. Почти сразу же она, усмехнувшись, перевела взгляд в темную пустоту, почти не освещаемую светом костров. Сначала Ниро не понял, в чем дело, но потом увидел. Большая хищная кошка, черная, как сама ночь, грациозно прогуливалась там. Плавно перекатывались могучие мускулы под гладкой шерстью, едва ловящей теплый свет костров, и холодными зелеными огоньками светились глаза, под взглядом которых смолкли последние осторожные разговоры в полукруге зрителей. Что и говорить, иллюзия была сделана мастерски.
Ниро с удовольствием принял игру - пламя крайнего костра вдруг взвилось столбом, в котором обозначились контуры гибкого тела, и вторая кошка, рыжая, плавно приземлилась недалеко от черной.
Рядом с ведущими поединок никому находиться не полагается, а жаль - зрелище скрещенных, как клинки, взглядов, почти высекающих искры, было бы посильнее любых причудливых иллюзий. Но наблюдать его было некому, поэтому все, замерев, впились глазами в две грациозно-жуткие фигуры.
Какое-то время кошки кружили одна возле другой, явно изучая. Черный хвост, почти с самого начала беспокойно ходивший из стороны в сторону, в конце концов стал яростно бить бока своего хозяина, и черный кот почти сходу прыгнул, атакуя, но был встречен ударом мощных рыжих лап. Ниро напрягся - он ожидал соревнования магов, а получил откровенное нападение. Но противники не уступали в силе друг другу, черное и рыжее тела снова и снова сплетались в рычащий и воющий клубок без явных результатов. Чуть заметное движение в лице старухи заставило Ниро насторожиться, и рыжий кот перекатился на спину, готовый к защите, когда на него сверху обрушился черный, внезапно обретший крылья. Среди румов прошел шумок, и Ниро успел заметить это. Ну конечно. Медальон вождя изображает точно такого зверя, покровителя племени! Воссоздав его облик, колдунья получила доступ к великой силе - вере и чувствам соплеменников. Ниро ничего не оставалось, как дать рыжему крылья, и драка перенеслась в воздух. Однако, маневр старухи оказался удачным - румы, до этого не дыша наблюдавшие за схваткой, начали один за другим, сначала тихо, потом все громче и азартнее подбадривать черного кота колдуньи, и, получив такую мощную подпитку, она снова ринулась в атаку. Дикая боль ударила в виски Ниро, и он чуть не потерял контроль над своим зверем, но удержался и пустил кота в отчаянную атаку, понимая, что лучше дать его разорвать и тем самым почти потерять силу, чем сдаться и отдать ее старухе.
Вставший на дыбы раненый рыжий зарычал, и, к изумлению Ниро, оглушительный рев заставил заходить ходуном весь холм. Старуха испуганно вскочила, позабыв о противнике, и тут же упала на колени. Ниро с трудом повернул голову к дерущимся кошкам. За спиной его рыжего высилась тень огромного белого кота, великанские крылья которого терялись в темноте. Еще один рык поднял ветер, почти загасивший костры. Все племя вслед за старухой попадало на колени, а она торопливо кланялась, бормоча то ли заклинания, то ли молитвы. Наконец, оскалив напоследок клыки, белый зверь растаял призраком в ночном небе.
