***

Промчавшись сквозь смутный водоворот видений, то изумительных, то пугающих, но тут же исчезающих без следа, он оказался летящим над плоской каменистой равниной. Солнце заливало ее светом, и этот свет казался таким ярким и безжалостным, что под ним невозможна была никакая жизнь. К свету прибавлялся пронизывающий холод.

Не удивительно, что на равнине не видно было ни травинки, даже крупные камни редко оживляли однообразный пейзаж.

- Невесело у них тут, - подумал Миура. Задумался, кажется, совсем ненадолго, но все-таки умудрился пропустить момент, когда земля внизу вдруг круто ушла вниз, и он обнаружил себя на такой сумасшедшей высоте, что в животе зашевелился холодный комок. Бесплодная равнина оказалась чем-то вроде высокого плоскогорья, которое здесь обрывалось практически отвесными острыми скалами, чей нижний край терялся в дымке. И именно туда камнем падал Миура. Раскинул руки и, не успев еще толком запаниковать, обнаружил, что падение замедляется, словно он планирует на уверенно расправленных крыльях. Дымка поредела, стал виден пейзаж внизу. Еще одно плоскогорье, немного более приветливое, прорезанное глубокими равнинами, в основном узкими, щелеобразными, немного дальше линии его полета тоже обрывалось. Пришлось сделать достаточно большое усилие, чтобы руки-крылья вынесли его к открывшейся внизу глубокой чашевидной равнине. На дне этой чаши лежало озеро почти правильной круглой формы, способное поспорить синевой с оставшимся так далеко вверху небом. От озера вверх по склонам чаши поднимались белые террасы. И эти террасы были обитаемы! Цвели живые изгороди, в пышной зелени прятались уютные домики, и все это вместе было таким ярким и красивым, что дух захватывало. Миуре даже в голову не пришло, что все это очень мало похоже на описанную Юном темницу духов Эрдана. Вскоре он уже стоял на одной из нижних террас. Его появление не осталось незамеченным - из-за деревьев показалась высокая женщина средних лет в длинной свободной одежде. Вслед за ней к краю террасы вышла юная девушка, рядом с которой вприпрыжку скакал олененок. Глаза зверика и его хозяйки были удивительно похожими - глубокие, темные, опушенные длинными, белесыми на кончиках, ресницами. Миура невольно засмотрелся, да так, что почти не запомнил завязавшийся разговор, впрочем, ничего особенного не значивший.

Через некоторое время что-то привлекло его внимание, заставив перевести взгляд с просвеченной солнцем шапки светлых кудрявых волос девушки на противоположный склон чаши, и Миура невольно вскрикнул. Оттуда срывался сверкающий водопад, которого, кажется, до этого не было... Точно не было! А водопад становился все шире, и скоро уже стена воды с ревом срывалась в долину. Чаша долины стала быстро наполняться, озеро вышло из берегов и уже затопило самые нижние террасы.

Однако, испугался, кажется, один только Миура.

- Надо же, как сильно в этот раз! - заметила женщина, - Пойдемте, надо торопиться.

Поднимаясь по белым лестницам вверх, с террасы на террасу, девушка успевала рассказывать:

- У нас такое часто бывает. Только сейчас поток очень уж большой, - сбив дыхание, она замолчала - приходилось уже почти бежать, вода подступала, бурля водоворотами, но при этом оставалась удивительно чистой. Наконец, поднявшись еще на две террасы, они оказались на большой площадке, с которой неуклюже взлетали странные устройства, похожие на лодки с большими механическими крыльями. Вода уже следовала по пятам, так что удивляться этому новому чуду было некогда - компания едва успела запрыгнуть в ближайшую лодку. Уже оттуда Миура подхватил оставшегося снаружи олененка, и обвязанная вокруг запястья прядка неожиданно обожгла холодом, но он почти не обратил внимания. Лодка взлетела, подняв вихрь сверкающих брызг за крыльями. Девушка благодарно потянулась к руке Миуры, но тут же, словно обжегшись, отдернула руку. Юноша и сам смутился. К счастью, вторая его спутница не терялась и уверенно вела лодку вверх, к краю огромной каменной чаши. Они пролетели над водопадом, успев почти полностью вымокнуть в его брызгах, и полетели дальше, над заполонившим плоскогорье потоком. Волосяной браслет по-прежнему холодил и словно дергал руку, и Миуре пришлось, наконец, окончательно признаться себе, что он попал не туда, и нужно искать дорогу к Ниро.

- У вас так красиво... - начал он, обращаясь к женщине.

- Да, - улыбнулась она.

- Но мне нужно не к вам. Я должен попасть к духам Эрдана, вы не знаете, как мне это сделать?

- Зачем тебе к пустоглазым? - помрачнела спутница, - Ты так хочешь смерти? Тогда есть способы гораздо легче.

- Нет, - пожал плечами юноша, - Но там мой... - он запнулся, не зная, как назвать Ниро, наконец, решился, - мой товарищ, и я должен помочь ему.

Посерьезнев, женщина отрывисто произнесла:

- Думаю, у тебя ничего не получится. Мне жаль тебя, но ничего не поделаешь, я проведу тебя к пустоглазым, - и отвернулась к рулю.

Ему показалось, или глаза обеих женщин и правда сверкнули лютой злостью? Думать об этом Миуре долго не пришлось - плоскогорье внизу снова резко кончилось. Теперь они парили над пропастью, дно которой, если оно и было, терялось во тьме. Странный серо-желтый туман клубами поднимался оттуда, почти достигая лодки, и веяло холодом.

- Тебе туда, - равнодушно сказала женщина.

- А... как? - опешил он.

- Прыгай, только так. Тебе вниз, на дно.

Миура поежился. Даже напоминание себе о том, что все это сон, не помогло. Он невольно попятился от борта лодки, и краем глаза заметил протянувшуюся руку девушки. Но нежная ручка очень быстро менялась, превращаясь в когтистую лапу, и, крепко зажмурившись, он кинулся вперед, не рассчитав движения, споткнулся о низкий борт и кубарем полетел вниз, в пропасть.

- Дура несчастная! Он же испугался, он был почти наш! - резкий сварливый голос догнал сверху, и Миура мельком заметил кружащие в небе три крылатые когтистые силуэта, уже скрываемые туманом.

- Сама дура! Даже иллюзию поддержать не смогла! А у него, между прочим, волосы единорога!

- Заткнитесь обе, - прокаркал третий голос, - Забыли, где он сейчас? Или задумали пустоглазым дорогу перейти?

Последние слова почти потонули в мутной вате тумана, и Миура внутренне подготовился к новым неприятностям.

Вскочивший было на ноги единорог снова улегся возле спящих. Молодец, парень, и от гарпий ушел, и дорогу нашел туда, куда нужно...Хотя, главное еще впереди.

Странно, не смотря на туман, видно было далеко. Хотя непонятно, на что тут смотреть-то? Во все стороны - только унылая голая равнина, нескончаемое ровное пространство, засыпанное тонким серым песком, почти пылью, и далекий горизонт, как стены камеры, такой большой и почему-то одиночной... Поборов нахлынувшую тоску - завыть бы! - Миура огляделся повнимательней и тут же был вознагражден. Неподалеку тянулась цепочка одиноких следов, возможно, принадлежавших Ниро, во всяком случае, совсем свежих. Впрочем, даже если эти следы никуда не приведут, они - единственный ориентир, и Миура пошел вслед за тем, кто их оставил. Ступни увязали в напоминавшем грязный снег песке, и идти было трудно, к тому же туман медленно, но настойчиво сгущался. Ему, туману, явно некуда было спешить, да и юноше спешить никуда уже не хотелось.

Сколько он брел и далеко ли ушел, определить было невозможно - ничего вокруг не менялось. Пока из тумана не показалась фигура. Человек сидел на земле, закутавшись в плащ и уныло опустив голову.

- Простите, Вы не видели здесь прохожего недавно? - не успев договорить, Миура понял нелепость вопроса. Человек поднял голову, но на лице его лишь чернотой зияли пустые глазницы со следами давно запекшейся крови.

- Кто? - одними губами выдохнул юноша - горло сжалось, - Кто сделал это с вами?