пятидесяти.

— Тебе куда? — спросил он,

— А ты не знаешь?

— Чего?

— Не знаешь, говорю?

— А чего — не знаешь?

— Насчет картошки — дров поджарить!

— Вроде не пьяная, а глупости говоришь.

— А ты только умных возишь?

— Мне все равно, лишь бы деньги платили. Куда поедем?

— На Савеловский, если сам не знаешь.

«Волга» обогнула дом АПН со сверкающей витриной и понеслась по улице

Чехова.

— Непонятная вы молодежь, — сказал шофер.— Выпендриваетесь, все вам

не нравится. По-русски уже совсем разучились — чао да хилло. А Москве девятая

сотня идет. Дому мы ее оставим?

— Распорядимся. Я себе уже домик присмотрела. Только дорого стоит.

— Вам, конечно, все по дешевке надо. Все из синтетики— снаружи ярко, а

внутри ничего, мура одна. И любовь у вас такая же. Парочка сядет — счетчик не

успеешь включить, а он уже к ней под юбку полез.

— А ты не подсматривай. Вот мой дом. Ничего?

— Как же не подсматривать, когда зеркало? Мне, старику, стыдно, а им

наплевать. А как дальше жить если так начинаешь? Ты ее не для баловства, а на

всю жизнь берешь. Ты ее для себя беречь должен, чуть-чуть приоткрывать, как к

иконе прикладываться. А если ты се в первую неделю везде перехватаешь, разве

тебе с ней потом интересно будет? И ей тоже кого другого захочется. Поэтому

семьи сейчас такие некрепкие.

— А ты каких любишь, дед? Блондинок или брюнеток?

2 2 2

— Не про меня речь. Мы с Ниной Тимофеевной двоих уже до ума довели.

Старший в институте, дочка замужем. Леньку осенью в армию сдадим. Мы свое

дело сделали.

— Памятник тебе где поставят? Около дома или за собой на прицепе возить

будешь?

— Не шустри! Жизнь таких знаешь как обламывает.

— А жизнь — это кто? Ты, что ли?

— Зачем я? Люди.

— А я про них все знаю. Понял? Я про них столько знаю, что пусть они

лучше заткнутся.

— Не я твой отец!

— Не ты. Какие еще будут вопросы?

Дальше ехали молча. Наташка кляла себя за то, что за велась — теперь от деда

ничего не добьешься и расплачиваться денег нет. А что делать на Савеловском?

Когда подъехали к вокзалу, Наташка схватилась за ручку, но шофер спросил:

— А деньги?

— Я вернусь. Только подругу найду. У нее деньги.

— Вот те раз! Зачем тогда садилась?

— А может, я думала, что ты меня куда-нибудь отвезешь?

— Ну, ты даешь!

— Мне не жалко, только денежки, плати.

— Ладно, вместе пойдем. Она какая?

— Так себе, я лучше.

Они походили по площади, потом шофер потащил Наташку на перрон.

Конечно, никто и смотреть не захочет, когда идешь с таким дедом — брюхо у него

совсем из штанов вывалилось. Шофер все время дергал Наташку за руку и

спрашивал: «Эта?»

— Нет, — наконец сказала Наташка, — значит, она не приехала.

— Куда же теперь?

— Куда хочешь! — Наташка ‘шмыгнула носом.

— Да брось ты, дочка, расстраиваться. Завтра встретишь. Поехали домой?

— Я ключ потеряла.

— Куда же тогда?

— На Сходню. Мать там на даче.

— Да ты что! А если ее нет?

— Пожалуйста, дед. Ну куда же мне деваться? — н просила Наташка. Она

очень устала и готова была сама поверить, что на Сходне у них дача, а на даче ее

дожидается мама. — Ну можешь ты помочь человеку?

...Всю дорогу до Сходни дед молчал. Темнело, машина неслась, мягко

покачиваясь. В окно бил свежий ветер. Наташка приободрилась.

Когда они приехали, Сходня уже спала. Нигде не было ни огонька, и даже

радио не играло. Время от времени где-то далеко рождался гул, а потом с громом

п свистом шел на посадку самолет, посверкивая сигнальными огнями.Где твоя

мамочка живет?

— А тебя только старье интересует? Я не подойду?

— Так, — дед выключил мотор и посмотрел на Наташку. — Как тебя зовут?

— Алиса.

— И давно ты уже?

Наташка не ответила. Дед зажег спичку и осветил ей лицо.

— А ты ничего. Ну, пойдем.

Они перебрались на заднее сиденье. Было совсем тихо, только счетчик стучал,

словно кто-то тряс копилку с мелочью.

— Дед, сколько настучало?

— Почти семь рублей. Накаталась!

— Порядок! А ты за рубль хотел? Выключи.

Он чертыхнулся, выключил и потянул Наташку к себе.

— Подожди, — сказала она. —Что же ты — такой правильный, а лезешь?

— Почему — правильный? Я только разницу знаю. Мне ведь с тобой детей

не крестить. А со старухой мы хорошо пожили.

— А чего дожидался?

— Думал, вдруг ты и правда кого-нибудь ищешь.

— Я искала.

— Ну да! А я не видел?

— Искала! А ты думаешь, я в твое пузо влюбилась?

— Да ладно. Чего спорить?

— Нет, подожди. Ты правда так подумал? Уй, не могу! В пузо я твое

влюбилась! — хохотала Наташка.— Не щекочи, дурак. Уй, не могу!

— Вот я тебе сейчас покажу!

— Уй, не могу!

— Эй, такси! — вдруг крикнул кто-то и стукнул по крылу.

— Чего? — спросил шофер, открывая дверцу.

Перед машиной стоял парень.

— Как хорошо! — сказал он. — Жене рожать нужно, а «Скорой» все нет. Мы

вышли навстречу, а жена еле идет. И вдруг ваш огонек зажегся.

— Нин! — крикнул он в темноту. — Не спеши, мы подъедем.

— Я не знаю, — сказал шофер. —У меня пассажир подругу ищет.

— А кого?

— Кудинову Соню, — сказала Наташа.

— Кудинова? Это на улице Кирова, кажется. А лучше знаете как? Сейчас

идите к нам, переночуете. А завтра найдете. Мать тут всех знает.

— Ну что, Алиса?

— Решайте, пятый дом по этой стороне.

Наташка вылезла из машины и пошла.

— Она мне не заплатила, — сказал шофер, — у подруги взять хотела.

— Заплатим, только поехали.

Женщина в шерстяном платье прошла мимо Наташки, чуть коснувшись ее

высоким животом. У пятого дома Наташка долго стучала. За забором носился гро-

мадный пес, он не лаял, а только клацал зубами. Зато соседские собаки старались

вовсю.

«Обманул он, наверное», — подумала Наташка.

Но на террасе вдруг вспыхнул свет, и женщина крикнула с порога:

— Что нужно? Майор, на место!.

В т о р о й д е н ь

Утром они ели на террасе манную кашу. На коленях у хозяйки сидел внук,

Ольга Владимировна кормила его с ложки. Максим вертелся, норовил ухватить

2 2 4

что-нибудь со стола.

— Ну, Максимчик! — уговаривала его Ольга Владимировна. — Гляди, как

тетя хорошо кушает. Давай поедим скорее и пойдем. Дел-то у нас сколько? Маме

цветочки передать надо? Кто будет резать? Максимчик? Не делай запасов, глотай.

Мама у нас хорошая? Обидчивая только и замечания старшим любит делать. Но

мы ей все равно цветочки отнесем, да? А потом куда пойдем? К дяде Вале в

отделение. Какие у дяди Вали карандашики есть! Дядя Валя Максимчику дом

нарисует, речку, солнышко. А баба дяде Вале протокол отдаст на нехороших

Быковых. У, какие они нехорошие! Вторую неделю мусор с участка не вывозят, а

от мусора — вонь, мухи. Максимчика муха может укусить, и заболеет Максимчик.

Или Аллочка тети - Дашина. A Быковы ничего не понимают, им хоть кол на

голове теши. Совсем общественность не признают. На членов квартального

комитета голос повышают. Ничего, дядя Валя их оштрафует в административном