А потом злобно так рассмеялся и начал ее целовать.

В голове промелькнуло, что, может, Джесс поступит так же, только назовет меня querida, как порой зовет, когда не взбешен тем, что я одариваю парней в машинах французскими поцелуями.

И поэтому я типа закрыла глаза и приоткрыла губы, ну вы понимаете, на случай, если он решит скользнуть языком в мой рот.

Но дождалась лишь хлопка входной двери нашего дома и, открыв глаза, поняла, что Джесса уже нет.

Вместо него на крыльце стоял Док, разглядывая меня и поедая мороженое-сэндвич.

– Эй! – позвал он, не переставая лизать мороженое. – Ты что здесь делаешь? И на кого орешь? Мне даже из дома было слышно. Я вообще-то пытаюсь смотреть «Новую звезду» ^[20].

Разозлившись – впрочем больше на себя, чем на кого-то еще, – я рыкнула: «Ни на кого», – взбежала по лестнице и влетела в дом.

Вот почему на следующий день я перво-наперво отправилась в кабинет отца Дома и выложила ему все начистоту. И дело не в том, что Джесс добился своего обвинениями, будто я считаю, что мне никто не нужен. Я нуждалась в куче людей.

И бойфренд шел в этом списке под номером один, огромное спасибо.

– Чувствителен к свету, – повторил отец Доминик, выйдя из задумчивости. – Прозвище Рыжий ^[21], но волосы у него не рыжие. И смотрел он на твою шею. – Падре открыл верхний ящик стола и достал оттуда изрядно потрепанную, но так и не распечатанную пачку сигарет. – Разве ты не понимаешь, Сюзанна? – спросил он.

– Понимаю, – ответила я. – Он сумасшедший.

– Мне так не кажется, – возразил отец Дом. – Я думаю, он вампир.

Я уставилась на падре, разинув рот.

– Э-э-э, отец Дом… – через какое-то время выдавила я. – Без обид, но вы, случаем, не перестарались с обезболивающими таблетками? Не хочется вас разочаровывать, но вампиров не существует.

Судя по виду отца Доминика, сейчас он был как никогда близок к тому, чтобы открыть свою несчастную пачку с сигаретами и закурить. Но сдержался.

– Откуда ты знаешь? – спросил он.

– Откуда я знаю что? Что вампиров не существует? Э-э, ну оттуда же, откуда знаю, что не бывает пасхальных кроликов и зубных фей.

– Да, но люди то же самое говорят и о призраках. А ведь мы с тобой понимаем, что это неправда.

– Ага, – согласилась я, – но призраков я видела. А вампиров не встречала ни разу. Хотя побывала на многих кладбищах.

– Ну, не хочу утверждать очевидное, Сюзанна, – вздохнул падре, – однако я в этом деле намного дольше тебя, и хотя никогда раньше не сталкивался с вампиром, но, по крайней мере, готов допустить возможность существования подобных созданий.

– Ага, ладно, отец Ди, – заявила я. – Ну давайте рискнем и предположим, что этот парень – вампир. Рыжий Бомонт – весьма высокопоставленный человек. Если бы он ночами бродил по округе, кусая людей в шею, кто-нибудь это заметил бы, вам так не кажется?

– Нет, – возразил отец Доминик, – если у него есть, как ты говоришь, работники, которые всегда готовы его защитить.

Это было уже чересчур.

– Ладно, – не выдержала я. – От всей этой истории начинает слегка попахивать Стивеном Кингом. Пойду-ка я на занятия, иначе мистер Уолден решит, что я прогуливаю. Но если позже я вдруг получу от вас записку с просьбой воткнуть этому парню кол в сердце – я пас. Тэд Бомонт сто процентов не пригласит меня на бал, если я убью его отца.

Отец Доминик отложил сигареты в сторону.

– Похоже, придется провести кое-какие исследования… – задумчиво протянул он.

Я оставила падре делать то, что он любил больше всего на свете, – обшаривать просторы интернета. В кабинетах администрации миссии только недавно установили компьютеры, и никто точно не знал, как ими правильно пользоваться. Святой отец, в частности, понятия не имел о том, как работает мышка, и постоянно водил ею по всему столу от одного края к другому, невзирая на мои бесчисленные объяснения, что ее просто нужно держать на коврике. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

Шагая по крытому переходу между зданиями миссии, я решила привлечь к делу Ки-Ки. Она немного более подкована в интернет-расследованиях, чем отец Дом.

Когда я приблизилась к кабинету мистера Уолдена – эта часть здания на прошлой неделе, к сожалению, приняла на себя основной удар того, что все посчитали аномальным землетрясением, а на самом деле было результатом не самого удачного ритуала изгнания призрака, – я заметила маленького мальчика, стоявшего рядом с грудой обломков, некогда бывших декоративной аркой.

Ничего необычного в том, чтобы встретить малышей, бегающих по коридорам миссии, не было, поскольку в школе обучались дети с шести лет. Что в этом мальчишке было необычно, так это то, что он слегка светился.

К тому же строители, суетившиеся вокруг в попытках восстановить галерею, время от времени проходили прямо сквозь него.

Паренек смотрел, как я подхожу, словно ждал именно меня. Собственно, так оно и оказалось.

– Привет, – поздоровался он.

– Привет, – отозвалась я. У рабочих довольно громко работало радио, так что, к счастью, никто из них не заметил странную девушку, остановившуюся, чтобы поболтать сама с собой.

– Ты медиатор? – поинтересовался парнишка.

– Одна из них.

– Хорошо. У меня проблема.

Я посмотрела на него. Ему было от силы лет девять-десять. Мне вспомнилось, как на днях во время ланча колокола миссии прозвонили девять раз, и Ки-Ки объяснила, что это связано со смертью одного из третьеклассников после долгой борьбы с раком. По малышу этого не было заметно – все мертвые, с которыми я сталкивалась, никогда не несли на себе внешних признаков того, что стало причиной их смерти, принимая вместо этого тот облик, в котором они жили, прежде чем болезнь или несчастный случай забрали их жизни – но у этого мальчугана, очевидно, была тяжелая форма лейкемии. Кажется, Ки-Ки говорила, что его звали Тимоти.

– Ты Тимоти, – сказала я.

– Тим, – поправил он меня, скорчив рожицу.

– Прости. Что я могу для тебя сделать?

Приняв деловой вид, парнишка выпалил:

– Это насчет моего кота.

Я кивнула.

– Конечно. Что там с твоим котом?

– Мама не хочет его видеть, – пояснил Тимоти. Для умершего ребенка он был удивительно прямолинеен. – Каждый раз при виде его она вспоминает обо мне и начинает плакать.

– Понимаю. Ты хочешь, чтобы я нашла твоему коту новый дом?

– Основная мысль такая, – согласился Тим.

Я подумала, что последнее, чем мне хотелось бы заняться прямо сейчас, – это поиски нового дома для какого-то облезлого кота, но бодро улыбнулась и заявила:

– Нет проблем.

– Супер, – обрадовался Тим. – Только есть один нюанс…

Вот поэтому-то в тот день после школы я и оказалась в поле позади торгового комплекса, стоящего в долине Кармел, выкрикивая:

– Сюда, киса, киса, киса!

Адам, чьей помощью – и машиной – я заручилась, в одиночку рыскал в зарослях высокой желтой травы, поскольку я показала ему свои ладони с волдырями от ядовитого дуба и объяснила, мол, вряд ли кто-то может ожидать, что я рискну находиться в непосредственной близости от какой-либо растительности. Он выпрямился, вытер пот со лба – солнце припекало достаточно для того, чтобы заставить меня мечтать о пляже с его прохладным океанским бризом и, что более важно, с ужасно сексуальными спасателями – и сказал:

– Ладно. Я усек, что найти кота этого умершего мальчишки очень важно. Но почему мы ищем его в поле? Разве не разумнее было бы поискать его возле дома парнишки?

– Нет, – откликнулась я. – Отец Тимоти не смог выносить плача жены каждый раз, как та видит кота, так что просто засунул его в машину и выбросил где-то здесь.

– Как мило с его стороны, – заметил Адам. – Настоящий любитель животных. Полагаю, отвезти кота в приют, чтобы его куда-нибудь пристроили, было слишком сложно.