А после была встречена у тронного зала с ощетинившимися копьями стражниками, безумными, звериными глазами смотрящими на нее, уже не узнавая во взрослой женщине маленькую девочку, с которой многие из них играли в детстве. Скорее всего, этот бой стал бы для Зиберины последним, ведь поднять руку на людей, окружающих ее с самого рождения, она не смогла бы. Но события трагической ночи непредсказуемо изменились, когда в них вмешался тот, о ком даже вспоминать было невыносимо больно. Она бежала, оставив выживших остианорцев наедине с их безумием, безжалостным и пугающим, погрузившим все живое в столице в состояние, которое было намного страшнее смерти. Ей выпала сомнительна участь стать невольной свидетельницей страшной ночи, опустившейся на погрязший во вскрытых пороках город. Все, что она знала с детства, рушилось в бездонную пропасть тлена и смрада, и это было хуже, чем поражение, которого они все так боялись.
И после этого Зиберина, наследная принцесса прекрасного королевства, чье величие и могущество воспевалось в легендах, бежала из разрушенных городских стен, за которыми темные волны тьмы поглощали разумы оставшихся людей. Она знала, что вскоре древнее королевство падет. Ведь война вскрыла страшную правду, о которой никто не хотел слышать, которую отрицали. Под этими чудесными сводами уже давно текли ядовитые воды, собирающиеся и стекающие со всех сторон, превращаясь в зловонное и смертельное болото, которое их и погубило.
После долгих скитаний, когда в поисках нового дома она обошла едва ли не половину света, Зиберина наконец-то набрела на этот дивный, поражающий своей чистотой и свежестью край, где процветала радость, и буйно цвело цветами жизни счастье. Именно здесь она почувствовала, как снова начинает биться ее превратившееся в камень сердце. В этих горах она простила свой потерявшийся во тьме народ и отпустила воспоминания о павшем славном королевстве, даже песни о котором оказались забыты людьми...
Бывшая принцесса любила гулять по округе, осматривая свои новые владения, помогая природе заботливо даровать окружающему миру только гармонию и процветание, изгоняя беды и недуги, пытающиеся проникнуть извне, чтобы отравить чудесный, райский уголок, в котором не было места горю и несчастьям. Вряд ли люди знали, или хотя бы догадывались о том, кто так заботится о них, кто привносит в их жизнь радость и ограждает их от мрака. Спасительный свет всегда ярко горел над этими прекрасными землями, питаемый неиссякаемыми силами женщины, которая обрела здесь новый дом и смысл к жизни. Но Зиберина любила всем сердцем тех, кто жил здесь, незаметно помогая им и направляя в нужное время.
Она привыкла обходить границы своих новых владений сама, хотя верные слуги, практически сразу появившиеся у нее, всегда приносили ей известия о том, что происходило в округе. Именно в один из таких дней она заметила спрятавшуюся в высокой траве маленькую прелестную девочку, которая принадлежала к лесным обитателям, чья жизнь неспешно и плавно протекала в сени могучих, раскидистых деревьев. Испокон веков они населяли этот древний, огромный лес, поддерживая его в трудные времена, но никогда не вмешивались в протекающие природные циклы. Они не знали горестей и бед, но и не стремились постичь радость и счастье. Их жизнями правил могущественный закон гармонии, они слепо следовали ему из поколения в поколение.
Зиберина восхищалась их телесной красотой, но не могла понять того ленивого равнодушия, с которым они проходили свой земной путь. В них не было искры, огня, они словно были пусты внутри.
Она смотрела на кроху, которая жадно поедала глазами играющих в скошенном поле детей. Они с громкими криками, смехом и гвалтом носились вокруг одного из малышей, который с завязанными глазами метался из стороны в сторону, пытаясь поймать хоть кого-нибудь из дразнивших его. Девочка практически не дышала, заворожено наблюдая за тем, как загорелые руки хлопают его по плечам или дергают за выгоревшие на солнце совсем белые пряди волос, заставляя мальчугана ловко и быстро поворачиваться к обидчикам и преследовать их.
Так и повелось. Малышка следила за людьми, которые жили в деревушке на краю леса, а Зиберина приглядывала за ней, с невольным восторгом переживая ее восхищение и удивление. Она знала, что рано или поздно девочка вырастет и начнет мучить своими вопросами тех, кто прожил намного больше лет, чем она сама. Вот только не ожидала, что древняя и мудрая старейшина откроет своей любознательной соплеменнице правду. С того дня приход юной лесной был предрешен. Зиберина все чаще замечала тревожные, полные ожидания и тоски взгляды, которые она бросала на ее гору. Все было правильно, ей были нужны ответы, и в то же время так не верно, ведь они могли принести ей не облегчение, а наоборот, страдания и боль. Но выбор был сделан, и Зиберине осталось лишь ждать появления невольной гостьи, которая, она это чувствовала, шла к ней не только за советом...
Девушка преодолела последние высокие ступени, поднимаясь на ровную, высеченную в скале площадку, овеянную ветрами и залитую солнцем. Зиберина нежно пригладила недовольно встопорщившую бархатистую шерсть любимицу, которая раздраженно начала хлестать себя по покатым бокам длинным хвостом. Неира всегда ревновала, когда в их уединенный дом приходили посторонние. Ей не нравилось, что обожаемая хозяйка оказывает им внимание, балует своим гостеприимством и одаряет теплом и лаской. Зверь покосился на нее изумрудным глазом, словно безмолвно укоряя.
-Мы спустимся к реке, как я и обещала, - Зиберина насмешливо приподняла брови, заметив сомнение, проскользнувшее в умных, живых глазах, - но чуть позже. Не вежливо заставлять нашу гостью ждать.
Она перевела взгляд на застывшую немного в отдалении девушку, которая не поднимала глаз, словно боялась заранее разочароваться в своих предположениях и увидеть совсем не ту, кого она представляла на основе того, что, скорее всего, могла рассказать ей старейшина рода. Зиберина легким движением руки поманила ее к себе.
-Подойди...
Девушка быстро вскинула, и вновь опустила голову, бросив на нее стремительный, изучающий взгляд. Но сделала так, как велела Зиберина. Лесная была необыкновенно хороша. Высокая, тонкая и гибкая, словно лунный луч, с кожей бархатистой и белоснежной, которая своей белизной могла поспорить с горными снегами. По покатым плечам и грациозной линии спины вниз волной ниспадали густые, прямые серебристо-пепельные волосы, на фоне которых ярко-голубые глаза, осененные длинными, темными ресницами казались сияющими огромными сапфирами. Черты благородного лица были нежными, изящными и тонкими, поражающими своей правильностью и совершенством. Такая прекрасная и глубоко несчастная. Печаль и тоска незримыми клубами вилась вокруг ее грациозной фигурки, наполняя воздух полынным ароматом горечи утраченных иллюзий и несбывшихся надежд. Зиберина всегда с первого взгляда могла определить, что в данный момент времени чувствует человек. Так вот, лесная не чувствовала ничего... Вокруг нее словно витали отзвуки чужих переживаний и чувств. Зиберина смотрела на девушку, а видела лишь зеркальные отражения, образы, которые она словно примеряла на себя. Видимо, именно грусть больше всего сочеталась с нынешним состоянием лесной, раз она оставила это отражение пережитых кем-то эмоций на своем чудесном лице.
-Ты пришла ко мне, чтобы задать вопросы, которые каждый день все больше и больше терзают тебя. Так спроси меня, а я решу, стоит ли тебе знать на них ответ...
-Ты можешь дать мне душу? - Девушка подняла голову, встречая ее взгляд и пронзительно вглядываясь в глубину ее глаз, словно пыталась там найти нужный ей ответ.
Зиберина резко поднялась с деревянной скамьи, украшенной резными лозами винограда. Шелковый палантин, расшитый золотой нитью и опалами соскользнул с ее плеч вниз, но она даже не заметила этого. Впервые за многие столетия она была поражена... Слова лесной не просто удивили ее, они выбили ее из привычной колеи спокойствия и ленивого созерцания, в котором она привыкла находиться. Они заставили ее мысли встрепенуться ото сна, воспрянуть, заметаться в поисках ответа. Так значит, это прелестное создание хотело получить то, чего все эти годы было лишено? Зиберина встречала многих сущностей, в чьих телах билось лишь сердце, и не было ни намека на тонкую и возвышенную субстанцию, именуемую душой. Да они и не стремились получить ее, прекрасно обходясь без чувств и эмоций, являющихся неотъемлемой частью жизни даже самых ужасных и отвратительных, испорченных и ничтожных людей. Она впервые столкнулась с одной из тех, кто принадлежал к чужому миру, но страстно желал разделить все радости и горести того, в котором жила сама Зиберина. Несколькими быстрыми шагами она преодолела разделяющее их расстояние, останавливаясь рядом с ней, немного сбоку.
