Да, задержанных привезли в областной центр, носящий имя вождя. Там следователи с рвением принялись терзать и выбивать из подозреваемых показания... Кто-то держался, отрицая нелепые обвинения, кто кружил в догадках по поводу ареста, а кто-то, быстро пав духом, признавался в "свершённых" преступлениях, оговаривая себя и земляков. Дознаватели менялись чуть ли не каждый день, и для Якова они вскоре слились в однообразное лицо... Допрашивали круглосуточно, выматывая людей морально и физически. Арестованные путались в показаниях, называя руководителями контрреволюционной организации то одних, то других, терялись в именах вербовавших их и в местах сборов... Путались во всём, но из "показаний" и наговоров ткали паутину дела, в ней сильно и крепко увязали посаженные в тюрьму, да и сами следаки...
Сидя на корточках в углу камеры в перерыве между допросами, Авилович, заросший, измученный, силился понять происходящее, перебирал в памяти события своей жизни и жизни людей, связанных с его судьбой.
Кто знает, может, и существует контрреволюционная организация, в которую входят враги, пытающиеся расшатать советскую власть, но только мало похож на них племянник Сергей. Он и ходит-то волоча ногу, и рука у него сведена в локте - ну какой он бандит или диверсант? Калика.
А Дмитрий Максимович? Уважаемый в хуторе человек, чеботарь, таковых поискать надо. Рассудительный, степенный - недаром к нему шли в трудную минуту за советом, недаром до революции, выбирая в хуторские атаманы, кричали Гурееву "Любо!" Хотя именно атаманство ставят Максимовичу в вину, как ему - службу в белой армии. Ну не мог он, казак Яков Бузин, присягавший на верность царю и Отечеству, прошедший по фронтам империалистической, встать на сторону красных! Не знавал большевиков, не летел вместе с ними в лаве с шашками наголо и пиками наперевес в атаки на германцев. Зато знал храбрых командиров своих, не кланяющихся пулям и рубившихся с ним плечо в плечо. Общался с бывалыми, израненными и увешанными крестами ратниками и видел, пусть лишь единожды, самого царя-батюшку... Было это на одном из построений перед отправкой на передовую. Стояли казачки на плацу в форме парадной у коней своих, держа винтовки на правом плече (в то время, как во всей армии, носили на левом), драли глотки криком "ура!", когда император с цесаревичем объезжали строй. А потом самодержец, уже пеше, жал чуть ли каждому руку, рубль серебряный дарил и спрашивал: "Ну что, ребятушки, постоим за веру, царя и Отечество?" Рубль тот, нерастраченный, лежит до се в месте укромном, в сундуке кованом.
Неужто не понять большевикам, что не все могли отказаться от клятвы, данной раз и навсегда? Что отвернуться от неё мучительно больно, а многим и невмоготу? А уж если отрекались казаки от прошлого, то даже возвращались из мест дальних на Родину, становились верными служаками нового строя. Вернулся же из-за границы Гуреев Пётр Сысоевич, плотничал в совхозе "Победа Октября" до тех пор, пока не арестовали и привезли сюда вместе с ним. Да и Трухляев Сергей Иванович, что родом из Еруслановского хутора, и в Турции побывал, и в Сирии во французском легионе служил, тоже возвернулся. Та же участь постигла - сидит сейчас в камере и жалкует, небось, по тем временам, когда казаковал по просторам российским и африканским...
Дверь железно лязгнула, заставив вздрогнуть. Обвиняемый понял, что вновь пришло время допроса. Офицер, с маленькими, глубоко посаженными глазами, что накрывали широкие брови, в отутюженной форме, в блестящих, поскрипывающих сапогах, расхаживал по кабинету с заложенными за спину руками и с ухмылкой говорил:
- Ну что, контрреволюционная сволочь, доигралась? Думал, молчишь, ничего не говоришь, так мы ничего и не узнаем? Узнали... Вёл антисоветскую агитацию? Вёл. Вредил нашей родной власти? Вредил. Проводил среди населения повстанческую пропаганду? Проводил. Чего молчишь? Дружки твои изобличили тебя.
- Какие дружки?
- Молчать! Я вопросы задаю. Какие? Ишь, придуряется... Торговкин да Епифан Гуреев. Всё-ё рассказали. И о тебе. И о себе, и о вашей поганой банде. Так что признавайся во всём. Иначе хуже будет... Вот послушай, чего тут наплели. Любопытнейшая картина получается... - и с этими словами дознаватель начал зачитывать показания ...
Арестованный устало, глядя на молодое самодовольное лицо с тонкими подбритыми усиками, следил за губами старшего лейтенанта, и смысл написанного с трудом доходил до него... Понял, молчание и отпирательство бесполезно - срок дадут, и немалый, поэтому по окончании чтения подписал бумагу, в которой значилось:
"Бузин Яков Авилович - 1889 г. рожд., урож. х. Гуреевского
Кагановического р-на Стал. области, русский, казак, беспарт.,
из казаков-середняков, со слов не судим, б,/белогвардеец,
колхозник, женат, имеет жену 49 лет, колхозница,
сына Епифана, дочь Агафью, работает в колхозе, дочь Ирину,
дочь Варвару, брата Александра 25 лет - тракторист
Лискинской МТС, брата Василия 30 лет - тракторист
Суровикинской МТС.
В том, что являясь участником к-р казачьей повстанческой организации, проводил среди казаков повстанческую пропаганду за свержение соввласти вооруженным путем, вел антисоветскую агитацию, доказывая колхозникам, что при Сов.власти якобы жить казакам плохо и что при существующем строе положение колхозников никогда не улучшится, давал задание участникам организации проводить агитацию против мероприятий Соввласти и партии, в частности против подписки на заем обороны. Проводил вредительскую работу в колхозе путем недоброкачественной обработки посевной площади, т.е. в совершении преступлений, предусмотренных ст.58 п.2 и II УК РСФСР. Виновным себя признал полностью. л.д. ╧42-44
Изобличается показаниями обв. Гуреева Е. и Торговкина Е.
л.д. 113 об. 239"
И хотя путаница царила в показаниях от имён руководителей до вредительских актов, хотя органы следствия так и не указали, кем и когда была создана организация, кто ею руководил, у кого собирались и что делали люди, все получили обвинения. Их приговорили к различным срокам заключения, преимущественно к десяти годам, а 14 человек - расстреляли.
Знал ли щёголь, допрашивавший Якова Бузина, сотрудник УНКВД, заместитель начальника 3-го отдела УГБ, старший лейтенант госбезопасности Б.Д. Сарин, принимавший активное участие в расследовании дела, что в том же 1937-ом его повяжут как участника антисоветской организации...
Возможно, где-нибудь, в одном из лагерей, сошлись пути-дорожки одной из жертв и палача... Впрочем, и тот, и другой были уже в одинаковом положении...
В семье Сапуновых родилась девочка, которую назвали Раечкой. Илюша, любивший детей вообще, души не чаял в своих, пестуя обеих дочек. Валюшку взял под контроль, посадив на особую диету, строго соблюдая режим дня, что сказалось на самочувствии девчушки. Повеселела, стала вновь подвижной, любившей наряжаться теперь в мамину одежду. Глядя на мужа, возившегося с младшенькой, вспомнила отца в редкие свободные минуты, когда тот поднимал под потолок кого-нибудь из братьев или сестёр, ходил по дому, медленно поворачивался из стороны в сторону и прибасывал*: "Лунь плывёт, лунь плывёт..." Где он сейчас? Как себя чувствует? Пришло письмо, в нём папаня кратко рассказал, что находится на севере, работает на лесозаготовке, пожаловался на одолевавшую цингу и попросил прислать чеснока. Собрали одну посылку, затем - вторую, вложив туда и столь любимое папой откидное молоко*.
Оттрубив некоторое время в Луго-Водяном (сманил брат Константин, трудясь там механиком), Илья вновь вернулся в Рахинку. Надо было помогать Яковлевне, да и Сапунов-старший требовал внимания, становясь слабее. Занимаясь работой и домашними делами, муж успевал писать небольшие картины, изготовлять мебель - взрослую и детскую, получавшуюся на загляденье. В прихожке пахло деревом со столярным клеем. Мурлыча какую-то песенку, собирал изящную этажерку, туда намеревался складывать собственноручно сброшюрованные "Огоньки" и выходивший в различных журналах роман М. Шолохова "Тихий Дон", крепко полюбившийся за глубину и образность характеров, за сочность слова и яркую передачу колорита казачьего края. Брался за общественные, домашние, творческие задачи, вкладывая в них знания, умение и душу, словно боясь, что мало успеет свершить, словно предчувствуя, что мирное спокойствие прервётся, как лопнувшая от усердия звонкая гитарная струна...
