- А этот, которого вы казнили, его за что приговорили?

- О, мистер Кортнер, тот негодяй успел четыре раза побывать за решеткой. Но пятый раз должен был стать последним. Собственно, уже стал. Убиенный был редчайшим чудовищем. Он вырезал две семьи в Сакраменто, и при задержании, в Сан-Диего, заколол вилами помощника шерифа. Представляете, в Сакраменто, в один день, пятеро взрослых и четверо детей. Они, видите ли, скверно с ним обошлись.

Американец скривился. Он вспомнил, как тот верзила, с огромным ножом, мчался прямо на них.

- Ну что, теперь вы переменили свое мнение по этому поводу? - Оппоненты пока упорно молчали. - И к слову: Там, в тюрьме, убийца сам, охотно согласился на эксперимент. Он признался, что для него лучше встретить смерть в открытом океане, под солнцем, нежели в застенках душной камеры.

Морлей напряженно вздохнула. - Честно говоря, я пока воздержусь от комментариев. Чтобы переварить услышанное, лично мне нужно время.

- А я вам вот что скажу: - Отозвался Кортнер. - Вы граф, либо человек неслыханно умный, либо несказанно сумасшедший.

- Скорее и то и другое! - Весело рассмеялась Мадлен. Она схватила полусонного Уоллеса за руку. - Бернард я хочу купаться.

Все проводили взглядами парочку. Ломонарес немного полюбовался, как весело плескались сестра с офицером, затем перевернулся на бок. Морлей с Кортнером сидели молча.

- Ну что, господин писатель, может вас интересуют еще какие подробности?

Кортнер уже открыл рот, но Морлей его остановила.

- Одну минуту мистер Кортнер. - Она посмотрела на Ломонареса.- А, как вы отчитываетесь?

- Вы о чем? - Не понял граф.

- Я имею в виду в тюрьме. Вы забираете из тюрьмы преступника, обещаете его казнить, но, вдруг вы его просто отпустите?

- Теперь я понял ваш вопрос. - Ломонарес провел ребром ладони по шее. - По возвращении, я обязан предъявить начальнику тюрьмы его голову. Рахма Маруп ее уже надлежащим образом законсервировал.

Морлей ощутила легкое головокружение. Она достала из сумочки веер, и принялась интенсивно обмахиваться.

- Итак, мистер Кортнер, что вы хотели спросить?

- По чести признаться, меня интересует буквально все: профессиональная любознательность.

- Ну-ну, смелее.

- Хотя бы вот, к примеру: Когда утром мы обнаружили дезертирство команды, куда все подевались? В открытом-то океане. Они что, действительно уплыли на лодках?

Граф рассмеялся. - Конечно же, нет! Я не мог пойти на такой рискованный шаг. На шхуне оставались гражданские лица, и случись, например, шторм... Вы меня понимаете?

Морлей передернула плечами. - Представляете, мистер Кортнер, мне пришлось со всей командой прозябать в отвратительном, потайном, темном, крайне неуютном трюме. А какой там был запах! - Старушка сморщилась так отчаянно, что сделалась похожей на сушеный урюк.

- Конечно, я не отрицаю, пока еще есть некоторые недоработки. Но, что вы хотите, первый раз сложно все предусмотреть. Впоследствии, естественно, мы примем надлежащие меры для комфортабельности. А потайной трюм действительно существует. Он располагается в нижнем кормовом отсеке, непосредственно под гостевыми каютами. А чтобы при хождении пассажиры не ощущали под ногами подозрительную пустоту, под дерево обшивки был проложен листовой свинец.

- Господин Ломонарес, а кого я той ночью встретил возле кают-компании? Ох, и перепугался я тогда!

Морлей неожиданно рассмеялась. - То был один из матросов. В потайной каюте было невыносимо тяжело дышать, я почувствовала, что начинается приступ удушья. В кают-компании есть аптечка, она висит на стене, между гобеленом и зеркалом. Вот я и попросила одного из матросов аккуратненько сходить и принести мне порошок нафзипола: я ним частенько пользуюсь. Он вернулся чернее тучи. Говорит, мол, все, граф меня прибьет, я чуть не провалил все дело. Меня заметил американец. - Она погрозила Ломонаресу пальцем. - Вы уж его не ругайте; это все из-за меня.

- И в мыслях не было. - Граф вжал голову в плечи. - Я даже выплачу ему премию за сообразительность. Так лихо сыграть привидение... Да плюс тот всплеск. Когда Андре Моррэль - это его имя - вышел на палубу, он увидел пустой ящик и швырнул его за борт. - Он игриво подмигнул писателю. - Согласитесь, призрак Кортнера получился супер. Отец обязательно внесет этот сюжет в книгу.

- Ну, да бог с ним. - Отмахнулся писатель. - Мне вот любопытен ваш корабль.

- Чем же?

- Вы говорите шхуна, а мачты такие высокие, как на корвете.

- Шхуна делалась под заказ. В ней много несоответствий. Однако, благодаря нашим парусам, корабль делает семнадцать узлов. Без паровой машины шхуну практически невозможно догнать. "Святой призрак" скользит по волнам с быстротой соображения.

Заметив, что американец опять вознамерился что-то спросить, Ломонарес оставил поэтические сравнения.

- Что еще, мистер Кортнер?

- А лодки, куда вы их дели?

- Спасательные боты были фальшивые. Но сделаны отменно, визуально их не отличишь от настоящих. Прежде чем укрыться в потайном трюме матросы попросту утопили всю эту бутафорию в океане.

Казалось, Кортнер прикидывал в голове все за и против, все плюсы и минусы. Он соображал, во что все это могло обойтись.

- Согласен мистер Кортнер, удовольствие состоялось дорогущее. - Ломонарес без труда прочел мысли писателя. - Знаю я вашу американскую расчетливость: все-то вы любите считать, все прикидывать.

Старик тайком улыбнулся, одними глазами.- Однако граф, я не возьму в толк.

- Минуточку, мистер Кортнер. - Теперь старушка имела более умиротворенный облик: От былых волнений не осталось и следа. - Я вот тоже не возьму в толк: Зачем вам, с вашим внезапным состоянием, приобретать еще и этот остров? Все эти мороки с покупкой, с дикарями... Нет, конечно, я понимаю, издательство во Франции, ресторан с экзотическими блюдами... Но остров? К чему лишние хлопоты? Жили бы себе в замке отца, в смысле Бергану, и одновременно являлись бы владельцем нескольких доходных предприятий.

Говоря о приоритетах, пожилая дама неотрывно следила за плещущейся парой.

- В определенном смысле вы правы. - Вытянувшись на лежанке во весь рост, забросив руки за голову, Ломонарес сладко зевнул. - Но, такое обывательское мнение пригодно лишь для ленивого, мыслящего стандартными мерками человека.

Со стороны можно было принять сие изречение за надменный тон. Однако наследник знатного рода излагался спокойно, уверенно, совершенно не умоляя достоинств собеседников. А констатация личных умозаключений не выказывала превосходства или едкости.

- В основном я руководствовался не всеобщей схемой жизнеобустройства и вложения капитала, а совершенно индивидуальной позицией; в известном отношении. Мне показалось - это мои личные критерии - что вклиниться в уже кем-то занятое русло, гораздо сложнее и опаснее, нежели проторить, то бишь организовать, свое собственное. В данном случае с островом, а главное, с доходом, получаемым от владений благодатными землями. Теперь это моя колея. И я, как человек стезю накатавший, являюсь не то, чтобы первопроходцем в этом направлении, но самостоятельным хозяином лично мной намеченного процветания и благополучия.

- А цель? - Отозвался со своей лежанки Кортнер. - Какая цель, выгода?

- Первое время, после приобретения шхуны, мы с отцом много путешествовали. Знаете, как говорят - прорвало. Нам посчастливилось избороздить весь Тихий океан. Но больше всего мне понравилось ходить под парусами в районе Микронезии. Вы, мистер Кортнер, с вашими географическими познаниями, должно быть осведомлены. Это где межпассатное течение омывает Каролинские острова. Там же, поблизости, находятся острова Гилберта, а так же Полинезийский архипелаг. О, Боже правый, какая там природа! Флора и фауна шокируют сознание своим великолепием. На упомянутых островах демографирует грандиозное количество туземных племен. Тамошние аборигены живут своими неписаными законами и весьма довольны таким течением, вполне сносного существования. Мы с отцом даже подумывали обосноваться на одном из таких райских уголков океана. Но вот однажды: мы тогда только покинули Австралию и намеревались посетить остров Новая Гвинея. Так вот на этой, кстати сказать, впечатляющей земле мы наткнулись на племя Тобамбур. Это было мирное собрание крестьян, культивирующих в основном земледелие и рыбную ловлю. Однако, увы, их численность катастрофически уменьшалась, так как по соседству обитало, вернее, паразитировало, другое, воинствующее племя каннибалов. Эта кучка уродов, в моральном толковании, не занималась ничем иным кроме разбоя и грабежа. А главное, варвары отлавливали и съедали тобамбурийцев. Их варварские набеги приводили мирных крестьян в ужас и отчаянье. Мы подружились с вождем Барбусом и племенным гуру Тхаматаном и предложили свою помощь. Они с радостью приняли наше предложение. Но достать агрессора оказалось крайне проблематично, практически невозможно. Конечно, людоеды были местными, идеально приспособленными к тем условиям ландшафта воинами. Впрочем, нам удалось хорошенько припугнуть дикарей, загнав далеко вглубь острова и существенно проредив их ряды. Правда и мы понесли некоторые потери: мерзавцы оказались весьма хитрыми и меткими стрелками из лука.