Женщину звали Элизабет, и Тине она нравилась, но она только и говорила о том, что беременна. Ей было сорок два, она была слегка помешана на идее стать матерью вновь, и Тина находила иногда утомительным её слушать.

Она была непрочь завести ребёнка сама, но, поскольку она не могла совершить необходимые для этого действия, этому не суждено было сбыться.

Она завидовала Элизабет, но ей нравился особый запах, окружавший беременную женщину. Тайный запах, наполненный ожиданием.

Тине тоже было сорок два, и с чисто теоретической точки зрения она могла бы поговорить с Роландом об ЭКО, но отношения между ними были не такими. Совсем не такими.

Поэтому она сидела и вдыхала аромат Элизабет, мечтая о том, чем никогда не сможет стать.

Погода была необычно тёплой этим летом, да и осень тоже не спешила.

В середине сентября он объявился вновь.

Ощущение было такое же сильное, как и в прошлый раз. Столь мощным, что вокруг него была аура, сверкающий неоновый знак со словами "ПРЯЧЕТ ЧТО-ТО".

Ей даже не потребовалось ничего говорить. Он подошёл прямо к стойке, поднял свой чемодан и сцепил руки за спиной.

"Снова здравствуйте", сказал он.

Тина попыталась вести себя обычным образом: "Простите, мы знакомы?"

"Нет", ответил мужчина. "Но мы встречались".

Он махнул рукой на чемодан, приглашая. Тина не смогла не улыбнуться. Он махнула рукой в ответ, указывая ему открыть чемодан.

Он считает всё это игрой, подумала она. Но в этот раз выиграю я.

"Как провели лето", спросил он, пока она осматривала чемодан. Она покачала головой. Он был вправе считать это игрой, а она могла думать о нём раз от раза, но когда пришло время, они стояли по разную сторону таможенной стойки. Он пытался провести что-то запрещённое, и она заставила себя думать: Наркотики... наркотики, которые продадут тринадцатилетним детям. Мужчина перед ней был из плохих парней, и она собиралась раскусить его.

Содержание чемодана было практически таким же, разве что романы Манкелля были заменены Оке Эдвардсоном. Она взяла инкубатор и заглянула внутрь. Пусто. Она постучала по дну, чтобы убедиться, что в нём нет скрытых мест. Мужчина следил за её движениями с удивлением и интересом.

"Ладно", сказала она, после того как убедилась, что в чемодане нет ничего, что смог бы обнаружить человеческий глаз. "Я уверена, что вы прячете что-то, и в этот раз настаиваю на полном досмотре. Прошу сюда, пожалуйста".

Мужчина не двинулся. "Так вы помните, значит".

"Есть смутные воспоминания, да".

Он протянул руку и сказал: "Воре".

"Простите?"

"Воре. Так меня зовут. А вас?"

Тина встретилась с ним взглядом. Его глаза были посажены столь глубоко, что свет флуоресцентных ламп с потолка едва ли достигал их, и они были похожи на наполненные блеклым отражением чёрные горные озёра. Большинство людей наверняка испугались бы такого взгляда. Но не Тина.

"Тина", сказала она. "Сюда, пожалуйста".

Поскольку досмотр имел интимный характер, Тина в нём не участвовала. Паромов в это время не ожидалось, и пока Рональд проводил внешний досмотр, она бродила по залу держа пари сама с собой, делая ставки на то, что может быть найдено.

Какие-нибудь таблетки: два к одному. Героин: четыре к одному. Амфетамины: восемь к одному. Что-нибудь связанное со шпионажем: десять к одному.

Но чем дольше она думала, тем больше ставила на шпионаж. Мужчина не походил на типичного наркокурьера.

Чемодан Воре всё ещё лежал на столике. Она достала два детектива и пробежалась по страницам. Выделенных или подчёркнутых слов не было. Она подержала страницы перед светом. Затем достала зажигалку. Поводила пламенем туда-сюда под страницей, чтобы посмотреть, не появятся ли невидимые символы. Подпалила край страницы, но никаких надписей не явилось. Она быстро убрала книгу с обгоревшим сверкающим краем в чемодан.

Это смешно. Калле Бломквист.

Но в чём тогда дело?

Он прошлась между игровыми автоматами и окнами туда и обратно. Её работа, её умения были чем-то само собой разумеющимся. Но этот случай оказался совершенно новым для неё. Мужчина говорил без какого-либо акцента. Но Воре? Что это за имя такое? Она предполагала, что это должно быть что-то русское, славянское

В любом случае, если внешний досмотр не даст результатов, она будет просить ордер, на то чтобы врач провёл полный досмотр. Проверил каждое отверстие.

Роберт вышел, сказал что-то оставшемуся в комнате и закрыл дверь за собой. Тина поспешила к нему. Её сердце упало ещё на полпути через холл, Роберт качал головой.

"Ничего?", спросила она.

"Ничего", сказал Роберт. "В смысле, ничего, что нас бы заинтересовало".

"Что это значит?"

Роберт отвёл её немного от двери.

"Скажем так, ты можешь спать спокойно. У него есть что прятать, но ничего противозаконного. Проблема в том, что мы его остановили уже дважды без..."

"Да, да. Как будто я этого не знаю. Так в чём там дело?".

Это мысль ошеломила её, хотя она не рассматривала всерьёз то, о чём говорил Роберт: они могли быть виновны в должностном преступлении. Подвергнуть Воре на досмотр в двух, не связанных друг с другом случаях, без серьёзных на то оснований. Если он пожалуется, им наверняка вкатают выговор.

"Дело в то", сказал Роберт, "что он... он - женщина".

"Ну же, хватит меня взвинчивать".

Роберт заломил руки и выглядел удручённым. С преувеличенной чёткостью он произнёс: "У него, или скорее у неё, нет пениса, зато есть вагина, формально выражаясь. Досмотр следовало проводить тебе, а не мне".

Несколько секунд Тина таращилась на него с открытым ртом. "Ты это серьёзно?"

"Да. И это было несколько... неловко". Роберт выглядел настолько жалко, что Тина расхохоталась. Он посмотрел на неё с яростным выражением.

"Прости. У него... и грудь тоже имеется?"

"Нет. Он, должно быть, перенёс операцию или что-то типо того. На самом деле, я не спрашивал. У него огромный шрам над задницей, около копчика. Не знаю, что это может быть. Теперь твоя очередь говорить с ним и попытайся объяснить, как..."

"Что говоришь? Шрам?"

"Да. Шрам. Здесь", Роберт указал на низ своей спины. Если хочешь разбираться в этом дальше, то делай это сама". Он покачал головой и направился к кафетерии. Тина осталась на месте, глядя в закрытую дверь комнаты. Обдумав всё, она открыла её и зашла внутрь.

Воре стоял у окна, смотрел наружу. Когда она вошла, повернулся, чтобы встретить её. Думать о нём как о "ней" было невозможно. Если попытаться описать то отталкивающее, что было в его внешности, получится: излишняя маскулинность. Он выглядел слишком по-мужски. Грубое, широкое лицо. Приземистое мускулистое тело. Борода и впечатляющие брови.

"Итак", сказал он, и только сейчас она заметила, как необычно глубок его голос. До сих пор она считала это естественным дополнением к такому телу. "Это всё?"

"Да", произнесли Тина, садясь за стол. "У вас найдётся пара минут?"

"Конечно"

Он не выказывал ни малейших признаков злости или оскорблённости по поводу происшедшего. Воре сел напротив неё.

"Для начала", сказала Тина, "я бы хотела выразить свои искренние извинения. И ещё. Я должна сообщить вам, что вы вправе составить жалобу против нас. Вы можете..."

"Зачем мне это делать?"

"Из-за того, как мы с вами обошлись".

"Можем об этом забыть. Что ещё вы хотите сказать?"

"Ну...", её пальцы начали сплетаться друг вокруг друга под столом, там где он их не видел. "... мне просто интересно. Кто вы? Это чисто из личного интереса".