Ей было тогда шестнадцать лет.
В школе немецкому меня учил настоящий немец, физику преподавал тоже настоящий немец, Литературу одно время преподавала маленькая красивая женщина, которая увлеченно рассказывала про Пушкина, так как будто знала его лично. Учила нас она недолго. Несколько месяцев. Потом исчезла так же неожиданно как и появилась. Куда она могла деться, когда вокруг нашего маленького железнодорожного поселка кругом были одни лагеря? Историю Греции помимо учебника я изучал по книге Н. Куна "Легенды и мифы Древней Греции". Так что можно сказать что в маленьком дальневосточном поселке, далеко от Москвы, я получил первоклассное европейское образование.
Мое образование продолжилось на математико-механическом факультете Санкт Петербургского, тогда еще Ленинградского университета. Глядя назад я с болью и грустью думаю что это было самое счастливое время моей жизни. Я ходил только на те лекции которые мне нравились. Остальное время я гулял по городу, пропадал в Эрмитаже и Русском музее, ходил на концерты в Академическую капеллу имени Глинки. Несколько раз был в студенческом профилактории на Петроградской за семь рублей восемьдесят копеек в месяц. Принимал там ванны с хвоей и кушал булочку с кефиром перед сном. Летом за 40 рублей в месяц ездил в спортивный лагерь в Сухуми. И это при стипендии которую платило мне государство за учебу, примерно 50 рублей в месяц.
Я не участвовал ни в какой общественной деятельности. Это противно моей натуре. Я люблю быть сам по себе. Однако, когда запустили космонавтов, мы все сорвались с занятий и стихийной демонстрацией пошли на Дворцовую площадь. Там уже было много студентов с плакатами из других вузов. На одном из плакатов было написано: "Все там будем!". Это, похоже, были медики со своим медицинским юмором. Газеты на следующий день рассказали об этой стихийной демонстрации студентов и написали, что студенты несли плакат, на котором было написано: "И мы там будем!".
Следующая после университета школа - работа в конструкторском бюро машиностроительного завода в Екатеринбурге, тогда еще Свердловске. Честно говоря, об этом вспоминать и писать не хочется. Я мечтал о занятиях наукой, работой над разгадкой тайн природы, проведении захватывающих физических экспериментов. Этой мечте удалось сбыться когда после на заводе я поступил на работу в научно-исследовательский Физический институт. Здесь мною особенно никто не руководил, но и ни в чем не ограничивал. Это было настоящее научное пиршество. Я, конечно, участвовал в "темах", но мне давали только направление, а что делать я уже решал сам. По ночам я считал задачи в Вычислительном центре Академии наук, поскольку давали только ночное время, днем обрабатывал результаты расчетов и проводил интересные и сложные эксперименты. Через три года такой работы я успешно защитил диссертацию на степень кандидата физико-математических наук. В то время кандидатские значили многое в смысле престижа и в смысле зарплаты, и это был первый большой успех в моей научной карьере. Этот успех много значил и для моих родителей проживших в бедности и заботах о нас всю свою жизнь. Была и есть такая традиция в институтах вывешивать плакат на видном месте с поздравлениями защитившемуся диссертанту. Мне рассказали, что мой отец специально приехал в институт чтобы увидеть этот плакат. Когда он прочитал его, он заплакал. Мама мне сказала, что сейчас я могу "пожить для себя". Увы, я не знал и до сих пор не знаю что это такое. Меня волновало другое - что делать дальше? Работа по совершенствованию своих моделей казалась мне уже рутинной и неинтересной.
Недалеко от института где я работал располагался довольно знаменитый в то время академический институт который занимался фундаментальными исследованиями в области геологии и геофизики. Вот там мое место решил я и попробовал поступить в этот институт, благо место было. Увы. Меня отпускать не хотели - просто не давали характеристику для участия в конкурсе. Ну что-ж, я просто уволился и поступил с моей кандидатской на должность простого лаборанта в лабораторию геофизики этого института. С точки зрения здравого смысла я поступил очень неразумно - моя зарплата сразу уменьшилась в три раза. Однако, это был прорыв в новую действительность. В университете я не изучал никаких дисциплин, связанными с науками о Земле. Я не знал практически ничего об устройстве нашей планеты. Все пришлось изучать самому и с самых азов. Это был, фактически, мой второй университет. Работа шла успешно и спустя несколько лет я защитил диссертацию на степень доктора геолого-минералогических наук по специальности "Физика твердой Земли". К слову, чтобы потом к этому больше не возвращаться, позднее я защитил еще одну диссертацию. На этот раз на степень доктора физико-математических наук по специальности "Методы математического моделирования". Две докторских на одного человека в разных областях знания не так уж и плохо.
Geological congress
Это был как гром среди ясного неба - мне сказали что директор института включил меня в состав делегации для поездки в Америку на Геологический конгресс.
Кого-то вычеркнул из списка, а меня включил. В то время это было за пределами всех моих мечтаний. Я не думал даже о поездке в Болгарию. Для туристической поездки в Болгарию тогда требовалось быть членом КПСС. Я не был этим членом никогда, так что не мог и мечтать об этой близкой советскому сердцу стране.
Мне стали звонить на дом вежливые люди и под видом социологического исследования задавать разные интересные вопросы. Я, конечно, понимал что это КГБ тестирует меня и отвечал как положено простому советскому человеку. И вот, в июне 1989 года в составе делегации от института Академии наук (тогда еще СССР) я прилетел в США. Так состоялось мое первое знакомство с Америкой - не по книгам и кинофильмам, а наяву. Это был мой первый выезд за границу и сразу в США - невероятно! Все было новым и неожиданным, но настоящий шок я испытал когда увидел свой номер в гостинице. Это был Loews Madison Hotel, совсем недалеко от Convention Center, места где проходил конгресс, и от Белого Дома. Я испугался. Тут, очевидно, какая то ошибка. Я меня должно быть койко-место в комнате с засаленными обоями на двоих, с тараканами и с мини холодильником "Морозко". Но нет, все было правильно. Это был мой отдельный номер, причем с дополнительным телефоном в ванной комнате на стенке рядом с унитазом. Это было уже слишком. Я решил, что я должен показать всем что я вполне приличный человек. Я стал аккуратно заправлять постель по утрам как меня учили в Советской армии, аккуратно развешивать полотенца в ванной комнате после душа как будто я ими и не пользовался. Когда спустя неделю горничная вежливо намекнула мне что пора бы поменять полотенца, я почему то испугался и стал уверять ее что полотенца менять не надо, они еще достаточно чистые. В Америке гостиничные полотенца принято менять каждый день. Таковы правила. Я тогда этого не знал.
Нестыковки советского и американского стилей жизни я наблюдал довольно часто. Мой зав лабораторией доктор наук, профессор, привез с собой в Америку электрический кипятильник и эмалированную кружку для чая, которые привык возить с собой по командировкам в России (тогда еще Советском Союзе). Как только он разложился в своем шикарном пятизвездочном номере, он достал эту кружку, налил в нее воды, поставил на красивый стол с резными изогнутыми ножками, засунул в нее кипятильник и стал кипятить воду для чая. Кружка кипятилась довольно долго. Когда мой шеф взял ее чтобы попить чайку и расслабиться, я увидел круглое почти белое пятно на темной блестящей поверхности антикварного стола. С тем же моим шефом мы не тратились по утрам на завтраки а спешили пораньше сразу в Convention Center где проходил Геологический конгресс. Там мы напивались бесплатным кофе со сливками и наедались бесплатными печеньями и ватрушками. Помню как кто-то проходя мимо заметил неодобрительно вслух - "сюда они приходят завтракать". Тогда я осознал как выглядит наша "сметливость" в глазах окружающих.
