- Кто там?

Сначала Аяо показалось, что это Мейда, и он отшатнулся - но это оказалась женщина средних лет. Он узнал ее: мать Куми. Он не раз видел ее в проеме окна, когда поглядывал. Она хлопотала возле плиты, смотрела телевизор, кричала на Куми и ее брата. Мать как мать, ничего особенного.

- А где Куми? - выдохнул Аяо.

- Ты кто? - резко спросила женщина. - И чего здесь забыл?

- Я одноклассник Куми... - начал Аяо. - Простите, что сразу не представился. Просто Куми сегодня так резко сбежала с урока... Я боялся, как бы она не натворила бед.

- Понятно, - женщина поджала сухие обескровленные губы. - А я-то думала. Она у себя закрылась. Весь вечер рыдала! Только сейчас ее отпустило. А еще от нее воняло пивом!

- Да, - зачем-то ответил Аяо. - Она пила.

- Это ты ее научил? - обвиняюще спросила женщина.

- Наверное.

Ничего не ответив, женщина закрыла перед ним дверь.

Постояв немного на пороге, Аяо отправился к дому с красной крышей.

Теперь он знал, что делать.

Зря он поддался минутной слабости. Все, что происходит с Куми - все правильно. Она идет теперь правильным путем, а что на этом пути ее глубоко, до крови, ранят терновые иглы, не должно никого удивлять или беспокоить. Счастье не дается в руки просто так. Однажды она отряхнет пыль с сандалий, сотрет кровь с израненных рук - и вдруг поймет, что пришла туда, где все ее ждут.

А он должен проследить, чтобы ее путь пролегал правильно.

Дом с красной крышей вырос перед ним из ночного тумана. В полутьме он выглядел угрожающе. Словно утопал во мраке. Во дворе стояла все та же машина. Аяо прошелся рукой по ее серебристым крыльям. Все же хорошая вещь. Жаль, что водить он не может и не сможет никогда: не выдают права таким, как он - психически больным и неполноценным.

"Нужно оружие", - отстраненно подумал он.

Аяо прошел мимо машины и оказался у гаража. Створки его ворот были сомкнуты, но не заперты. Аяо ухватился пальцами за одну из створок и потянул на себя. Затем вошел внутрь. Темнота. Выключатель должен быть где-то неподалеку. Аяо наконец нашарил его и нажал; режущий, слепящий, свет тут же ударил его по глазам. Аяо поморщился. Вокруг него, на полках, подвешенных на стене, было множество инструментов и запчастей. На бетонированном полу подтекала масляная лужа. Запах от нее шел резкий и неприятный. Аяо помотал головой, отгоняя лишние мысли, и стал искать себе оружие.

Пилу и насос он отбросил сразу. Взял в руки молоток. Тяжелый и с литым навершием. Один удар, и все закончится. Сербомолот, мелькнула мысль.

У него аж дух захватило от того, насколько все легко. Залезть во двор к другому человеку и прикончить его.

Стоп. Об этом еще рано думать.

Аяо вышел из гаража. Молот дрожал в его руке, как живой. Грани его тускло блестели в ночном свете. Видимо, молотку передалось его волнение. Аяо постоял немного на пороге, вздохнул, а затем поднес палец к кнопочке звонка.

Потом в голову ему пришла мысль получше.

Эта мысль отозвалась в его голове каскадами облегчения, и он чуть слышно выдохнул.

Он достал свой телефон - на котором так и осталась та запись, сделанная Мейдой. Где Куми занималась сексом со своим отцом. Аяо открыл видеозапись и поставил на паузу. На минуту он задержал взгляд на теле Куми, едва различимом в темноте. Все-таки она красива. Да даже не будь она красивой - никто не заслуживает подобной участи. Конечно, это не сравнить с сербами в НГХ и тутси в Руанде, однако каждому времени - свои мученики; зло не становится меньше, если есть на свете и в истории зло большее. Аяо провел пальцем по экрану, неосознанно обрисовывая контуры вспотевших тел. Затем положил телефон на пороге. Отец Куми увидит эту запись и все поймет.

Закончив с телефоном, Аяо присел на колени и принялся острой гранью молотка выводить на бетонированном крыльце дрожащие линии: "Хватит".

Молоток царапал бетон, оставляя за собой ворох крошек. Звук был тихий и скромный. Аяо выводил надпись осторожно, высунув язык от усердия.

Но докончить свою надпись он не успел. В доме раздался шум, затем над головой у Аяо вспыхнул свет. Сердце ухнуло в пятки, лоб и виски прошибло потом. Аяо засуетился и отпрыгнул прочь, не удержал равновесия и упал спиной, по-прежнему сжимая в руке молоток.

Дверь с грохотом распахнулась, едва не слетев с петель - и на пороге возник отец Куми, огромный и массивный. На нем были все та же замызганная домашняя футболка и шорты. На лице его сияла злоба.

- Стой! - завопил он, заметив, как Аяо торопливо отползает прочь. - Стоять!

"Стой! Стой!" - волной прокатилось по сознанию Аяо. Жалобно всхлипнув, он кое-как поднялся с колен и попытался дать деру - однако отец Куми был уже рядом. Он ухватил Аяо за воротник куртки и дернул вверх. Ворот больно врезался в горло, и Аяо засипел, стал беспомощно перебирать руками и ногами и выронил молоток; он был сейчас как нашкодивший котенок, пойманный за шкирку хозяином.

Вот только котят за шалости не убивают.

"Он ждал, когда я приду", - с ужасом осознал Аяо.

- Что, снова ко мне залез? - тяжело дыша, осведомился отец Куми. - Повторения хочешь?

Он встряхнул Аяо, да так, что аж зубы клацнули.

- Тебе мало было в прошлый раз, сученыш? Ну-ка, отвечай, когда я говорю!

- Н-нет, - кое-как выдохнул Аяо. - П-пожалуйста.

- Тварь, - просипел отец Куми. - Уродец малолетний. Я знал, что ты олигофрен. Прибью тебя, и все спасибо скажут.

- Н-не надо.

- Что "не надо"? - кулак вошел в ухо, да так, что аж весь мир зазвенел и тотчас оглох. - Что "не надо"?! - еще один удар, на этот раз в скулу. - ЧТО "НЕ НАДО"?!! - когда Аяо рухнул уже на землю, прикрывая голову непослушными руками, ему в мягкий бок врезалась ступня. Удар получился на славу - Аяо заверещал от боли и съежился, как избиваемая собака. Остатки мужества жидко стекали по его бедрам.

- Помрешь еще от моего удара, - проворчал отец Куми. - Да ты куда собрался, я еще не закончил.

Задыхаясь от боли и страха, Аяо тщетно пытался отползти. Его пальцы сомкнулись вдруг на молотке, и он остановился. В мозгу одна за другой вспыхивали искры - обрывки лихорадочных мыслей.

- Стой, говорю! - отец Куми наклонился и сгреб в кулак куртку Аяо на спине, подтягивая его поближе. - Ты что, обоссался? - он принюхался и растерянно замер.

И в тот же момент Аяо развернулся, упав на выставленный локоть - и что есть силы вмазал ему молотком по лицу.

- Ааааа! - выл он, аккомпанируя собственному страху.

Удар прошелся вскользь, разбив щеку и задев нос. Отец Куми на миг замер, затем взревел и, рывком подтянув Аяо к себе, занес над ним кулак. Но врезать он не успел - Аяо ударил еще раз, и еще, на этот раз острой гранью. Металлический клюв впечатался в область под левым глазом; второй удар с чавканьем раздробил нос; кровь и осколки кости брызнули в воздух, а отец Куми, закрыв руками окровавленное лицо, отпрянул прочь.

"У него черная кровь", - отстраненно подметил Аяо. Он понимал, что это из-за слабого освещения кровь кажется черной - однако картина от этого казалась нереальной. Аяо поднялся и, шатаясь, побрел к своему противнику. Тот дергался на траве, воя от боли и изгибая свое тело, как гусеница. Человек ведь так не делает, осознал Аяо. Человек должен уже умереть от таких ран. Едва ли понимая, что он делает, Аяо ухватил отца Куми за редеющие уже волосы, открывая висок, и занес молоток.

- Нет! - толстая, волосатая, обезьянья рука ухватила его за голень и дернула. Потеряв равновесие, Аяо упал. Над ним уже высился отец Куми. Он отнял руки от лица, и Аяо завороженно уставился на глубокие раны, оставленные молотком - пробитая скуловая кость с острыми краями, странно плоский нос; весь низ лица был черным от крови и будто шевелился. Аяо поднял вверх руку, чтобы защититься, однако это его не спасло - на голову будто обрушился таран. Мир почернел, и страшная дурнота вдруг охватила все его существование. Аяо осознал, что сейчас умрет, и мысль эта успокоила его. Абсолютно спокойный, он по круговой ударил молотком. Дуга пружинисто прочертила себе путь от земли вплоть до лица противника и завершилась, погрузившись в что-то неподатливое и густое.