Аяо склонил голову набок и полез в карман за телефоном - его вчера вернула Мейда.

Телефона не было.

- Где мой телефон? - удивился вслух Аяо.

- Потерял? - Куми огляделась, затем быстро сказала:

- Ладно, идет кто-то. Я пошла. И не смей, - она ткнула его пальцем в лоб, - не смей, не смей обо мне говорить кому-либо, даже своему дружку Коге! Понял?

Она повернулась и ушла.

Аяо не успел сказать ей насчет клуба. Впрочем, неважно, все равно надо его основать для начала.

"А кто идет-то?" - подумал он.

Аяо подумал, что сейчас из-за угла выйдет Кога - по всем законам жанра, однако там вышел совершенно незнакомый ему мальчик из другого класса.

На уроке Куми демонстративно не обращала внимание на Аяо, и у него было время, чтобы продумать концепцию клуба.

- И вновь возвращаясь к истории Мукаи и Ноды. Это был действительно рекорд. Настоящий, о котором можно было снимать фильмы. Два офицера нашей армии, вооружившись катанами, вступили в бой с китайской армией. Китайцев было с тысячу - однако их вели страх и злоба, а наших офицеров - честь и отвага. Вдвоем они положили триста китайцев - одним лишь холодным оружием, скользя между испуганными партизанами и убивая их легким касанием в сердце. Китайцы - даром что вооружены были автоматами - обратились в позорное бегство. Позже о подвиге Ноды и Мукаи написали в газете. Я вам скан потом покажу. Уже, видно, на следующем уроке. Ну а пока перейдем к одному из наиболее спорных моментов нашей истории - к "Отряду 731" и его деятельности в Харбине. Я не сказал бы, что они были злодеями. Нет. Я бы сказал, что они - Акира и Исии, Касахара и Асахина - все были настоящими учеными и патриотами нашей великой страны. Горько, что память о них осквернена - однако мы сумеем, я надеюсь, рассеять эту черную мглу - и взглянуть на их историю чуть более осмысленным взглядом, - говорил учитель.

Пока учитель витийствовал, от волнения даже привстав на цыпочки, Аяо размышлял, как будет выглядеть его клуб. А идей у него было достаточно. Да, достаточно; однако все они никуда не годились. Чайный клуб и музыкальный клуб, клуб Троецарствия - все они были, а Аяо хотелось чего-нибудь более подходящего под его задумку.

Тут его посетила некстати мысль.

"Если Куми на самом деле не спит со взрослыми мужчинами, то какой смысл ее перевоспитывать?"

Аяо погрузился в серьезные раздумья и в конечном итоге пришел к выводу, что католическое воспитание в любом случае вреда не принесет. К тому же, взяв ее за основу, в качестве прецедента - можно перековать и иных людей. Например, Чиери или Май. Чиери очень грубая и жестокая, а Май хитрая негодяйка. Аяо решил, что клуб должен быть основан.

Католический клуб.

- Католический клуб, - сказал Аяо себе под нос.

В этот момент в него попала бумажка.

Аяо обернулся и увидел Когу. Тот сидел в растрепанной, как всегда, форме - и яростно жестикулировал. "Раскрой бумажку", - громко прошептал он.

Аяо раскрыл.

Пальцы его скользнули по мятой бумаге, разгладив ее и прижав к поверхности стола. На внутренней стороне она была испещрена небрежными иероглифами. Аяо прочитал:

"Как думаешь - можно ли пригласить Матоко в кино и если да, то на какой фильм?"

Аяо глубоко задумался.

Если честно, он подозревал, что Кога давно уже вступил с Матоко в контакт.

"Ладно", - подумал Аяо и начал размышлять над фильмами, хотя видел их в своей жизни всего ничего.

Например, фильм "Тоннельные крысы". Или "Стоик". Еще был такой фильм - "Макс Шмелинг: Боец Рейха". На Аяо этот фильм произвел огромное впечатление. Однако вряд ли этот фильм показывают у них в кинотеатрах. Да и кто знает, какие вкусы у Матоко?

Аяо попытался представить акт совокупления Коги и бледной, дерганной Матоко, и не смог.

После урока нетерпеливо сопящий Кога вздернул его из-за парты и потащил на крышу. Аяо не сопротивлялся. Кога не причинит ему вреда. Наверно. Уже на крыше Кога водрузил Аяо на возвышение, как флагшток, и произнес:

- Ну, давай совет! Что надумал? - в его голосе звучало жгучее нетерпение.

- Я думал, ты уже познакомился с Матоко, - сказал Аяо.

- Нет! - сказал Кога. - Нет, сейчас мы вообще с ней не общаемся. Она меня избегает. Думаю, стесняется.

Он заходил туда-сюда.

А потом издал раздраженный возглас.

- Да ну! Почему все так сложно-то, а? Ответь, Аяо-кун, ты должен знать.

- Почему?

- Не знаю, ты же умный. Девчонки! - Кога зарычал. - То у них не так, это не так. Что вообще у девушек в мозгах сидит? Я как представлю, что за плечо ее трогаю - так у меня сразу все внутри крутит, страшно до тошноты. Ужас, а не отношения. Как трудно сделать первый шаг! Почему я не могу... Ээх, - он опустил руки. - И это еще плечо. Я даже в мыслях своих ее поцеловать не могу - вот не могу себе вообразить такую картину, и все тут.

- Я могу, - сказал Аяо.

- У тебя воображение богатое, - махнул рукой Кога. - Ну как, надумал? Куда мне ее пригласить?

- Не знаю, - сказал Аяо.

- Почему это не знаешь?!

- У меня нет в этом никакого опыта.

Кога осекся.

- Точно, - наконец произнес он.

- Думаю, ты должен настоять на своем, - сказал Аяо. - Хотя у меня для тебя другое предложение.

- Какое? - удивился Кога.

- Куми.

- Куми? Ты с ума сошел? - Кога покачал головой. - Ты хоть думай, о чем говоришь. Она же сука с рыбьей кровью. Тварь бессердечная. Красивая, но злобная-злобная. Я как-то ей написал... - он смутился, - но она принесла мне ответное письмо. В котором сообщила, что я сын спидозной макаки.

Аяо это не смутило.

- Ты должен повести Куми к свету, - сказал он.

- Сбрендил? - поинтересовался Кога.

- Хорошо, не надо вести ее к свету, - сказал Аяо. - Тогда... вступишь в мой клуб?

Кога насторожился.

- Какой еще клуб?

- Католический, - ответил Аяо. - Я думаю, в этом клубе мы сможем изучать религию христиан. Мы сможем соблюдать посты, сможем отмечать хритианские праздники и исполнять загадочные ритуальные гимны! И еще вкушать тело христово. Ты знаешь, я всегда думал, каково он на вкус. И тебе, как мне кажется, тоже неплохо было бы его попробовать.

Кога попятился.

- Ладно, - сказал он. - Ладно-ладно, я согласен.

- Правда? - возликовал Аяо.

- Угу, - ответил Кога. - Я все равно ни в каком клубе не состою, и на меня староста давит. Так что я согласеню. С одним условием - не надо никакого тела. Мы отмечайте, что я пришел, и говорите старосте, я исправно посещаю все эти клубные встречи. Хорошо?

- Хорошо, - кивнул Аяо. - Осталось еще старосту уговорить на создание клуба. Старосту и студсовет. Мы должны с ними поговорить.

- Говори, - сказал Кога. - Зубы им заговаривай. Вот когда уговоришь, тогда и я подтянусь. А пока - мне надо с Матоко что-то да сделать! - он схватился в отчаянии за голову.

Это натолкнуло Аяо на мысль.

- Я думаю, - сказал он, - что тебе нужно сделать мелирование.

Староста переложила учебники в одну стопку, затем стала по двое класть их в портфель. У нее были длинные, тонкие, чуть секущиеся на концах волосы. Черных очки с облачками царапин на стекле. Непримечательное, обыкновенное лицо - лоб только хороший, ровный и чистый. Аяо обратил внимание на ее пальцы с идеально остриженными ногтями. Сам он так не умел.

Староста подняла на него блекло-карие глаза.

- Привет.

- Да, - ответил Аяо, малоосознанным движением вытирая руки о ткань брюк. - Привет.

- Ты что-то хотел?

- Да вот думаю клуб открыть, - произнес Аяо. - Поможешь?

Староста закончила с учебниками и внимательнее посмотрела на Аяо.

Эта среда была ей явно знакома.

- Какой клуб? - спросила она деловито.

Аяо молчал.

Пауза затягивалась.

- В чем дело? - спросила староста. - Какой клуб-то?