'Здесь я оставила сумку, но вряд ли она все еще в кабинете... Георгина Леонидовна наверняка отнесла ее на вахту, или кто-то из ребят... Черт, идиотка, какая, к черту, сумка! Твой браслет, ты обронила его в туалете, дура! Да как ты вообще могла!..'
Сердце ухнуло в желудок при одной мысли о том, что она навсегда может потерять свой единственный подарок от настоящих родителей, единственную нить, связывающую с семьей, которую так хотелось увидеть хоть раз в жизни. Карина неосознанно сжала в кулаке болтающийся на груди кулон. Украшение жгло ей руку. Время уходило.
И хоть разум подсказывал, что все с браслетом будет в порядке, что он не расплавится, что огонь не обязательно доберется именно до этой части школы, нечто другое, не подчиняющееся логике, уже двигало ее тело в сторону окон туалета. Карина подняла голову и...
Окно было открыто. Неужели кто-то забыл закрыть? Уборщица? Это казалось невозможным, абсолютно нелогичным, особенно в начале марта, ведь было еще не так тепло... Но все эти доводы звучали глубоко в подсознании, когда Карина схватилась за сточную трубу и подтянулась вверх. Взмокшие от пота ладони липли к поверхности, кроссовки удобно цеплялись за небольшие выступы. На высоте второго этажа металл становился горячим, почти обжигая руки, а когда неподалеку от нее лопнуло стекло, выпуская наружу ревущее пламя, Карина едва не сорвалась вниз; к счастью, осколки лишь слегка оцарапали джинсы. Несколько быстрых рывков - и вот она уже на высоте третьего этажа. Карина дотянулась до оконного проема, переступила на карниз и буквально ввалилась в женский туалет.
Темнота поглотила ее, и она несколько секунд сидела на корточках, жадно глотая воздух. Собственные вздохи звучали слишком шумно в пустом помещении, она попыталась дышать тише, контролируя дыхание, как учили наставники по боевым искусствам. Из открытого окна глухо доносился звук сирен. Пожарные подъехали, но с другой стороны, там, где пламя бушевало сильнее всего.
Еще один глубокий вдох, выдох. Карина обернулась. Когда зазвонил телефон в рюкзаке, посылая вибрацию в спину, ее даже передернуло от неожиданности - скорее всего, Леша обнаружил пропажу. Но отвечать не было времени. Она заглянула под батарею - браслета там не было. Может, он упал не туда? Хмурясь, девушка заглянула в кабинки, за унитаз, за раковину, сглотнула подступающую панику.
Несколько минут спустя браслет все еще не нашелся, и Карина вцепилась себе в волосы так, что едва не выдрала целый клок. Боль привела ее в чувство, и она осознала, что крики пожарных и шипение воды окончательно поглощены ревом подбирающегося пламени. Что-то подтолкнуло к двери, Карина вышла в коридор, закрываясь рукавом: глаза и горло щипало от дыма. На секунду ей показалось, что в темноте коридора кто-то мелькнул, и она шагнула обратно, прислушиваясь. Нет, никаких шагов и голосов.
Когда Карина намочила половую тряпку в раковине и вышла снова, пламя уже подобралось к началу коридора и двигалось в сторону классов. Быстрым шагом, стараясь дышать неглубоко, она добралась до кабинета французского и ногой выбила тонкую дверь. Замок вырвало с мясом, но дверь, к счастью, закрывалась - Карина захлопнула ее посильнее и подоткнула тряпку к порогу. Где-то она читала, что так можно остановить дым, но вряд ли надолго.
'Вот ты где...', - пробормотала она, бросаясь к сумке, которая лежала на ее парте. Облегчение сменилось страхом: в сумке браслета не было тоже. 'О, черт, черт, черт... зачем я вообще сюда полезла?! Может, кто-то отнес его на вахту... Нет, я чувствую, он должен быть где-то здесь. Чувствую? Диамонд, ты что, гребаный экстрасенс?! Какое еще чувствую, вали отсюда!..'.
Голос здравого смысла был благополучно проигнорирован. В порыве паники она обыскала парты и пол, подоконники, шкафы, даже цветочные горшки. Стол Георгины Леонидовны был стерильно чист, без единой бумажки, но в выдвижных ящиках обнаружились какие-то документы и тетради, а последний из ящиков был, кажется, заперт. Карина села на пол, скрестила ноги и раздраженно выдохнула. Капли пота скатывались под воротник, в комнате становилось все жарче, свитер под теплой курткой прилип к спине.
Внезапно кулон накалился так, что опалил грудь - Карина со вскриком сорвала с себя череп и отбросила к двери, растирая покрасневшее место ожога. Маленькие, чуть кривые глазницы серебристого украшения светились, как фиолетовые камушки, хотя оно явно было полым внутри. И это было абсолютно, совершенно ненормально.
Щелк.
Звук раздался в голове, как будто повернулась шестеренка или тяжелая стрелка часов. Кулон перестал казаться... странным. Карина подняла украшение, уже остывшее, и вновь вернулась к последнему ящику. Череп сам соскользнул с ладони - она едва успела ухватить за край длинную нить - и прикоснулся к замочной скважине.
Щелк.
Со звуком, похожим на тот, что лишь пару секунд назад раздался в голове, ящик раскрылся и приглашающе выдвинулся вперед.
'Диамонд, ты, главное, не думай. У тебя нет времени с этим разбираться', - отрешенно подумала Карина, накинув череп на шею, вырывая ящик из стола, второй рукой копаясь в явно личном содержимом: какая-то старая бумага, конверты, темные пузырьки (может, с лекарствами), шкатулка, песочные часы... отодвинув конверт, на котором лежали часы, Карина вцепилась в свой браслет, и только потом осознала: нашелся. 'О, Боже. Спасибо, спасибо, спасибо...'
Она отползла в сторону, прислонилась спиной к парте, привычным движением застегивая украшение на правом запястье. Теплое, уютное серебро светилось цветом свежей листвы, успокаивая, и расплывалось в глазах от слез. Карина стерла их кулаком, всхлипнула и тут же облегченно засмеялась. Как будто ее родители с ней рядом, незримо, окружая заботой, защищая...
С грохотом часть пола, где только что сидела девушка, треснула и провалилась в пылающее море второго этажа. Пламя взметнулось вверх, тут же накинувшись на учительский стол и доску, и в нем вновь мелькнул и тут же исчез чей-то силуэт. Рев огня поглотил ее собственный крик.
Ноги тряслись так, что впору было отбивать чечетку, но Карина заставила себя подняться и подбежать к двери, дым уже начал заполнять помещение из дыры в полу... Разве при пожаре может обвалиться пол? Карина пнула дверь и... ничего не произошло, только нога вспыхнула болью. Она пнула снова, снова и снова, вопреки внутреннему голосу, который твердил, что дверь не откроется.
Она сгорит здесь заживо.
Нет, нет, нет...
Глаза слезились то ли от ужаса, то ли от дыма, Карина уже не понимала. Кажется, в голову пробрались галлюцинации, ее украшения продолжали светиться, зеленым и фиолетовым.
'К окну. К окну'.
Карина не знала, сама она себе это говорит или ей слышится. В попытках сохранить воздух она кинулась к окну и распахнула его, всхлипнув, когда пламя взметнулось выше от притока кислорода в помещение.
А следующие мысли принадлежали явно не ей.
'Прыгай. Прыгай, дитя. Не бойся'.
Она застыла, глотая слезы и бездумно пялясь на землю под окном. Под окном кабинета не было ни деревьев, ни кустов, лишь холодная, промерзшая за зиму почва, покрытая подтаявшим снегом. Она попыталась схватить кулон рукой с браслетом, но череп как будто нарочно выскальзывал из вспотевшей ладони... и вдруг едва не прикипел к и без того горячей коже, вспыхивая ярче огня.
