Бун сидел под креслом, дожидаясь десанта. В кабину на мгновение проник ярко-жёлтый свет двигателей, шар распахнул окуляр и обратил взгляд вверх, в иллюминатор. Показались пылающие турбины, на серой обшивке красовалась тускло-голубая эмблема птицы, распахнувшая крылья.
Со стороны шлюза раздался металлический стук и шум работающих механизмов.
"Надеюсь, этот болван догадался разблокировать доступ на корабль?" - пронеслась невесёлая мысль под аметистовыми пластинами маленького робота.
За тяжёлыми дверьми шипела система выравнивания давления. Светодиоды Буна испуганно мерцали. Наконец, шлюз со скрежетом открылся и шар, нахмурив окуляр, заставил пустой скафандр поднять автоматы.
"Давайте, черти, заходите".
Однако его ждала неожиданность - вместо отряда бойцов из шлюзовой камеры вышел лишь один. Выключенная винтовка находилась за спиной, а в руке он держал кейс.
- Сардинский? - увидев фигуру в кресле навигатора, спросил солдат. Подошёл. Две взведённые, готовые к бою винтовки, очевидно, не внушали ему ни страха, ни опасений.
Бун моргнул, выйдя и ступора. По плану должны были выйти десантники! Что ему теперь делать? Что Ким делает, когда план катится к чёрту? Импровизирует!
- Да-а, а кто спрашивает? - пробормотал робот под креслом, а потом зажмурил окуляр, стыдясь сказанного. - Я имел в виду, что вижу тебя! - поправился он. - Вот ты! Прямо передо мной. С чемоданом денег.
- Так точно, сэр, чемодан денег, - прошумел синий респиратор, визор блеснул в отражающемся свете лампы. - Мне было предписано передать его Сардинскому. А Сардинский был описан, как человек в чёрном гермокостюме. Не в белом, - он покачал головой.
"Мать твою, Ким! Это ты продумать не мог?!" - мысленно отчитал напарника Бун.
- Чёрный скафандр, белый скафандр - какая разница? - возопил робот. - У меня их куча! Синие, жёлтые, фиолетовые, пурпурные, пятнистые! Меняю, когда захочу. Это мой корабль! Сегодня день белых скафандров. Так что, кто не в белом скафандре - тот мудак. Поздравляю, ты мудак, а теперь давай деньги и иди на челнок. Девчонку сам пришлю.
- У меня приказ передать деньги и забрать объект...
- Да ты их на ходу выдумываешь!
- Где Виктория? - прямо спросил солдат.
- А где десант?
Повисла щекотливая пауза. Бун в напряжении смотрел то на ноги солдата, видимые из-под кресла, то на открытый шлюз и ждал ответа, чувствуя, как удерживаемые магнитным полем объекты начинают нервно подрагивать.
"Держись плана... держись плана..." - успокаивал себя робот.
Наконец, ситуация сдвинулась с мёртвой точки - солдат тихо усмехнулся.
- Будет десант. Где объект? - с угрозой спросил он.
Кейс опустился на пол, а наверху щелкнул предохранитель винтовки. Круглый окуляр с опаской посмотрел вперёд, сфокусировавшись на приближающихся ногах. Солдат подходит прямо к нему! Ещё немного и он раскроет подлинную личность дублёра!
- Здесь он! Наклонись и разуй рот! - прокричал Бун и спустил курки.
Оглушительный грохот и звон падающих гильз вместе с яркими жёлтыми вспышками заполнили коридор. Бун не видел, куда стреляет, но, судя по искажённым респиратором стонам, стреляет верно.
Отпустив курки, шар попытался выглянуть из-под кресла, однако раздавшийся выстрел вынудил припасть к полу. В скафандр врезался сгусток плазмы, едва не опрокинув кресло. Отъехав вместе с дублёром к креслу пилота, шар стукнулся о пол, покрутился, приходя в себя.
- Надо было брать настоящие пушки, - прокряхтев, вымолвил солдат.
- Да? - злобно сощурив окуляр, подал голос Бун. - Что ж ты с игрушкой припёрся?!
Винтовки снова разразились огнём, а удивлённый солдат, успевший уже развернуться, упал на колено, выронив бластер. Тот, бренча иридиево-платиновым корпусом, откатился и ударился о стену.
Шлюз задрожал от хаотичной барабанной дроби звонких шагов. Стоило первым ногам показаться в коридоре, в скафандр влетели новые плазменные снаряды.
- А-а, была, не была! Всё равно весь план похерили! - Робот повернул один автомат и шквалом свинца принялся встречать десант.
"Что ты делаешь, что ты делаешь, чёртов шар?!" - постукивая "Искрой" по шлему, мысленно клял его Ким, сидя на ступеньке. Несколько пуль опасными рикошетами проскочили мимо, затерявшись где-то в глубинах машинного отделения.
Плюнув на план - надо было взять огонь на себя, пока всю кабину не превратили в оплавленное месиво - он потянулся за решётчатую стену, запрыгнув на поручень. Прошипел от дикой боли, вспыхнувшей адским пламенем в боках, груди и на спине - везде, где были наложены швы, после укуса чудища из глубин Полипуса. Вытянулся, направил электроискровую пушку и спустил несколько смертоносных разрядов в тыл десантному отряду. Спровоцировав резкие встревоженные возгласы, он навёл "Искру" на огнетушитель. Снаряд впился в красный поцарапанный баллон, разорвав его на куски, и весь отряд накрыло пенящееся химическое вещество.
Пол стал скользким, прицелы и визоры оказались заляпаны, и всё тактическое отступление от дырявого скафандра, поливающего солдат свинцом, превратилось в неразборчивую сумятицу.
Ярко-голубые вспышки плазменных сгустков и искровых лучей летали по всему кораблю, раскручивая в коридоре светозвуковой водоворот. Огни врезались в стены, в синие пластины скафандров, пробивали решётчатую стену и разбивались о фронтальный иллюминатор, оставляя на нём тёмные пятна.
Пригнувшись, балансируя на поручне, Ким включил радиатор "Искры", выпустив накопленное тепло. К этому времени солдаты окончательно определились с главной целью и вели стрельбу в сторону лестницы. Шума автоматов слышно не было.
"Просто кончились патроны, - твердил себе вор. - Он жив. Он жив, насколько может быть жив робот".
Шквал плазмы едва не выбил его из равновесия. Больно выворачивая руку, Ким удержался на поручне и прыгнул на девятую ступеньку. С неё на двенадцатую, а оттуда перемахнул на пол. Громко врезался сапогами в ребристые пластины, перекувыркнулся, исторгая из респиратора болезненные стоны. Быстро встал и развернулся.
- О нет! - крикнул он на палубу. - Кажется, я в тупике!
Выпустил несколько разрядов и укрылся за помпой. Пока велась пальба, выхватил время и бегло осмотрел скафандр на наличие повреждений. Порядок! Выглянул. Огонь прекратился. С лестницы слышалось позвякивание амуниции, шаги и неясные переговоры. А вслед за этим ступени одна за другой вспыхнули электромагнитной волной.
В машинное отделение выкатилось два бьющихся в конвульсиях тела. Швырнув на палубу светошумовую, Ким, пригнувшись, подбежал к обездвиженным солдатам. Глубоко вдохнул, сжав губы, прикрыл рукой визор и прострелил обоим головы. Кровавые брызги окропили его скафандр; со стен и ступеней заструилась алая жидкость, мешаясь с белой пеной, заполняя выемки в тёмно-серых ребристых пластинах пола.
Из чёрного нагрудника скафандра бешено вырывалось сердце. Ким задыхался в шлеме, пытаясь захватить больше воздуха. Потряс головой, приводя сознание в порядок, обхватив рукой пылающий торс.
"Ещё не всё... Почти, но ещё нет... Последний рывок" - проносились мысли, подобно гравикарам, мечущимся по городским магистралям.
Крепче схватив "Искру", вор древностей начал подниматься на палубу, извлекая из-под ступеней эм-ловушки.
В коридоре, пошатываясь и опираясь о стену, вставал лишь один солдат. Как и у остальных, его броня была изуродована десятком кроваво-чёрных следов от выстрелов электроискрового пистолета. Любой человек, неважно в какой броне, ужа давно бы коньки отбросил, но люди Синей Птицы были иными. Кима одолевали смутные сомнения насчёт того, можно ли их вообще теперь называть людьми. Что таилось за этими матово-синими шлемами? На поставленный самому себе вопрос - а хочет ли он это выяснить? - вор древностей ответил просто: поднял пистолет и приготовился покончить с последним десантником. Ослеплённый светошумовой гранатой солдат поднимался, ища опору в дверном проёме грузового отсека, как вдруг, рука его скользнула по панели. Обе каюты открылись, и последнего выжившего сшиб рычащий буровой дрон, со стальным дребезгом похоронив под старым хламом, что обрушился с полок. Оттуда ещё некоторое время раздавалось утробное жужжание работающего сверла, хлюпанье и лязг, после чего всё затихло.
