У Хани руки чесались коснуться соседа, поэтому она отвернулась к плите и снова помешала соус. Тот выглядел изумительно, она ничего круче в жизни не готовила – неудивительно, учитывая ее ограниченный репертуар.
– Вообще-то Робину не светит увидеть мои трусики.
Хал рассмеялся.
– И как бедняга должен довести тебя до оргазма, если ты наотрез отказываешься снимать штаны?
– Иди в пень. Вся эта затея обречена на провал, потому что, во-первых, я не занимаюсь сексом с незнакомыми людьми, а во-вторых, как уже всем и каждому известно, я не кончаю.
– Ты не фригидная. Точно тебе говорю, а ведь я всего раз с тобой поцеловался. Кроме того, ты хотела заняться со мной сексом, а я практически посторонний. – Он пожал плечами. – Так что не торопись сбрасывать Робина со счетов.
«Ты слишком быстро со мной поцеловался», – подумала Хани, глотая вино и вспоминая вкус поцелуя.
– Я и не говорила, что фригидная, а ты не посторонний, – тихо заметила она.
– Нет? А кто я?
Вот теперь Хал точно флиртовал, и это ее пугало. После их последнего разговора он прятался от нее несколько дней, поэтому какая нелегкая дернула ее сказать следующие слова, Хани сама не знала:
– Ты мой сосед. Мой друг. И единственный мужчина, с которым я задумалась, что все-таки могу испытать оргазм.
Несколько минут повисшую тишину нарушало лишь шипение сковороды.
Хани не выдержала первой.
– Сколько оно еще должно томиться?
Воздух с придушенным шипением вылетел из легких Хала. Сосед прокашлялся.
– Такие блюда надо готовить медленно и со смаком. Оставь его доходить пару часов. Даже лучше, если ты приготовишь его накануне, за сутки до свидания.
От того, как он произнес «медленно и со смаком», желудок Хани сжался.
– И с каких пор ты эксперт по болоньезе? – спросила она, пытаясь перевести разговор в шутку.
Судя по мрачному молчанию Хала, получилось плохо. Тем не менее, он пожал плечами.
– Не эксперт я. Больше нет.
Она сглотнула, чувствуя, как он открылся и тут же закрылся, точно моллюск в раковине.
– Но был?
– Кем я только не был. А теперь я просто унылый сосед, который учит тебя готовить болоньезе, чтобы ты в пятницу не спалила дом.
Только Хал заговорил о своей прежней жизни, как тут же свернул тему. Победа – и сразу поражение. Хани не стала настаивать, надеясь, что однажды он все-таки подпустит ее ближе.
– Ты когда-нибудь простишь мне тот бекон?
– Пожалуй, нет. – Он сполз со стула и встал. – Мне пора. Дальше ты и сама справишься.
– Не останешься поесть со мной?
Хал покачал головой и допил вино.
– Соусу еще несколько часов готовиться. Если останусь, мы оба знаем, что от разговора о поцелуе ты не удержишься.
Хани тихо рассмеялась, радуясь, что он успокоился.
– Тогда прекрати сам напоминать. Я, например, вообще уже все забыла.
Он улыбнулся – редкая настоящая красивая улыбка, от которой у Хани ноги подкосились.
– Рад слышать. Я тоже.
– Тогда мы все уладили, – сказала Хани, провожая его до двери.
У своей квартиры Хал обернулся.
– Запомни правило, Ханисакл. Медленно и со смаком.
Хани уставилась на такую знакомую закрывшуюся дверь и покачала головой. Значит, ужин на одного.
***
Позже этим вечером услышав стук в дверь, Хал замер. Это могла быть только Хани, а больше он сегодня не выдержит. Не то чтобы ему не нравилось ее общество – как раз наоборот. Хал все чаще на нее полагался. Зря. Чем больше времени он с ней проводил, тем больше ждал следующей встречи – а это ничего кроме неприятностей обоим не сулило. Может, она воспринимала его как вызов – или как диковинку, если дело обстоит хуже – но явно не видела самого Хала. Не видела темноты в его душе, гнева, пропасти, на краю которой он балансировал большую часть времени. Хал вел себя недопустимо, а Хани этого не понимала. Не видела, что он цепляется за нее, как за веревку.
Со своими шутками, добрыми намерениями и поцелуями Хани сводила его с ума и заставляла забыть обо всем плохом. Она практически умоляла его стать тем, кто подарит ей оргазм, и в пылу страсти Хал сам этого захотел. Чтобы Хани была не с болваном Дино, не с маменькиным сынком Робином, ни с кем другим, а с ним. Халу хотелось затащить ее в постель, ласкать руками и губами до тех пор, пока она не содрогнется и не достигнет пика. У него бы получилось. Он лишь раз ее поцеловал, но и так знал, что может заставить эту девушку кончить.
Но что дальше? Отношения ему не нужны, он причинит ей боль, и как потом здесь жить? Суровая правда в том, что идти ему некуда и предложить нечего.
Хал приехал сюда, чтобы научиться жить самостоятельно – а вместо этого постепенно привыкал существовать, опираясь на плечо Хани. Надо остановиться. Поэтому Хал просто сел на краю дивана и стал слушать, как она зовет его – сперва весело, а потом волнуясь, что он не отвечает. Нельзя выходить.
– Я принесла тебе ужин! Слишком много болоньезе для меня одной!