Ее тоже бросило в жар – из-за него. Какого черта Хани дала себе слово больше никогда не целоваться с Халом? Знал ли он, что с ней делает?

Помешивая мясо, как приказано, Хани воспользовалась моментом, чтобы собраться с мыслями.

– Теперь нам нужно пару бокалов вина.

Боже, если она выпьет, то вообще из кожи выпрыгнет.

– Хал, я не думаю, что это хорошая затея.

– Для болоньезе, Хани. Добавь вино и доведи его до кипения.

Хани вытерла пот со лба.

– Ну я это и имела в виду.

Игнорируя ответный смешок Хала, она вылила стакан вина на сковороду. Мясо сердито зашипело. Добавив второй стакан, она решительно заткнула бутылку.

– А теперь еще два налей, – приказал Хал.

Второй раз он ее не поймает.

– А не слишком много?

– Это не в еду. Один мне, потому что учить тебя готовке – сдохнуть проще, а второй тебе, чтобы ты уже успокоилась нафиг.

– Я не волнуюсь, – соврала Хани.

– Да куда там. От твоей дерготни у меня уже голова болит, и поверь, в таком состоянии я тебе не понравлюсь.

– Ты мне и так не нравишься, – парировала Хани, цепляясь за безопасную тему взаимных подколок.

– Блин, да налей уже вина!

Хани заколебалась между тягой пропустить бокал и желанием сохранить трезвый рассудок. Хоть ей и правда хотелось успокоить нервы, она боялась потерять контроль над языком и руками. «Еще накинусь на него, и он снова неделями прятаться будет». В конце концов нервы победили, Хани откупорила бутылку и налила им обоим вина.

– Держи. – Она неловко протянула стакан, пока тот не уперся в костяшки Хала.

Он взял вино, попробовал и улыбнулся почти одобрительно.

– Неплохо, Ханисакл. Совсем неплохо.

Она взяла свой стакан, отпила и порадовалась, что выложила за вино больше обычного. Оно было прекрасным и коварно-обманчивым.

– Лучше? – спросил Хал, будто видя ее.

Он словно ощущал, что с ней происходит, слышал, как часто бьется ее сердце, как шумит кровь в венах, как жар разливается по шее и щекам.

– Угу, – неопределенно ответила Хани, не понимая, стало ей лучше или хуже. – Что теперь?

Хал объяснил ей оставшиеся пару шагов, не выпуская из пальцев стакан, словно боялся, что Хани его отнимет. На самом деле, она совсем не об этом думала. Хани гораздо больше боялась сжечь болоньезе, потому что любовалась его сильными сексуальными руками.

– Теперь пусть кипит на медленном огне, а мы подождем.

– Серьезно? А долго? Чем пока займемся?

Он пожал плечами.

– Ну в карты я последнее время паршиво играю, а если затеемся в прятки, то искать буду долго. – Хал допил вино. – Так что налей мне еще, и займемся тем, в чем ты хороша.

Он что, про тот поцелуй? И ему понравилось? Хани невольно приосанилась, но потом решила прояснить ситуацию.

– Слушай, прости, что я тебя поцеловала. – Вообще-то трудно сожалеть о чем-то столь сногсшибательном, но не стоит привносить неловкость в их хрупкую дружбу. – Это целиком моя вина. Если хочешь, больше я эту тему не подниму.

Хал фыркнул.

– Беседа, Хани. Я имел в виду беседу. Ты сутками тарабанила мне в дверь, требуя поговорить. Ну вот, я здесь. Давай поговорим.

Запаниковав, она быстро проглотила остатки своего вина.

– Я просто пыталась вести себя по-соседски. Думала, мы сможем подружиться.

– А ты всех друзей так целуешь?

– Мы же вроде договорились не поднимать эту тему.

– Разве? Это ты предложила, я ничего не ответил. Хотя ладно, давай не будем ее поднимать, раз уж ты сама заявила, мол, больше подобного не повторится.

– К сведению: нет, я не всех друзей так целую, Хал. Так я ни с кем в жизни не целовалась. Вернее, никто так меня не целовал.

Хал снова поднес стакан к губам, подержал и медленно опустил.

– Ну может у этого твоего Робина получится. На всякий случай в пятницу не увлекайся с чесноком.

– Непременно, спасибо, – ответила Хани, помешивая болоньезе, чтобы чем-то заняться. – Хотя сомневаюсь, что дело выгорит. Он живет с матерью, и лучшее, что смогла сказать о нем Нелл – что у него хорошие волосы.

Хани глянула на темную взъерошенную шевелюру Хала – вероятно длиннее, чем он обычно носил, однако от этого еще сексуальнее. Он всегда выглядел так, словно без конца запускал руки в волосы, и Хани хотелось проделать это самой. Она взяла стакан, чтобы не искушать себя.

– А свои специальные пятничные трусики на свиданку наденешь?

Он что, флиртует? С этим его вечным сарказмом не понять.

– Могу надеть другие, с надписью «суббота», чтобы его удивить, – парировала Хани, а потом вдруг поняла, что практически созналась в планах продемонстрировать Робину свои трусы, чего вовсе не собиралась делать.

– Везучий парень, – пробормотал Хал, поднося стакан к губам. – Мой болоньезе и твои трусики «суббота». Ну как тут устоять?