– Нормально? – спросила Хани, нервничая от присутствия соседа в ее небольшом убежище.

Он выглядел как диковинная птица, которая случайно залетела в клетку обычного попугайчика. Нечто неуместное и недолговременное.

Хал коротко кивнул.

– Достань сковороду и оливковое масло. Порежь лук.

Она закусила губу и вытащила сковородку из ящика под плитой.

– Вообще-то я это не очень хорошо умею, – пробормотала Хани, разрубая луковицу напополам и неловко нарезая ее толстыми ломтями.

Хал наощупь проверил результат, покачал головой и нахмурился.

– Я сказал нарезать лук, Ханисакл. Куски с долбаный кирпич размером. Мельче.

– Ты что, у Гордона Рамзи учился?

Хал не улыбнулся.

– Мельче. – Он прислушался. – Не сжимай нож. Найди свой ритм и постепенно убирай пальцы от лезвия.

Когда Хал с натяжкой одобрил вторую попытку, Хани с облегчением выдохнула и взяла чеснок.

– Отломи три зубца и раздави их лезвием ножа.

Хани повертела головку в руках, недоуменно ее разглядывая.

– Как отломить? Она же запечатанная.

Хал открыл рот, закрыл и медленно потер ладони о джинсы.

– Издеваешься? Просто… – Он покачал головой. – Дай сюда.

Хал взял у нее головку чеснока, повертел в пальцах, легко вскрыл, отсчитал три зубчика, отломил и протянул на ладони, словно осла кормил. По крайней мере Хани именно им себя и ощущала.

– Очистить их?

Он вздохнул.

– Просто надави на них лезвием широкого ножа. Дави до тех пор, пока шелуха не лопнет.

Хани осторожно послушалась и с удивлением обнаружила, что метод и правда работает.

– Ну надо же! – рассмеялась она, снимая шелуху с чеснока. – Получилось! А теперь нарезать его как лук?

Хал кивнул, а когда она подтолкнула к нему доску, проверил результат.

– Разогрей оливковое масло, положи на сковороду бекон, через минуту добавь лук и чеснок. – Он прислушался к звуку горелки. – Огонь поменьше. Горелый чеснок горчит и испортит блюдо.

Хани отрегулировала газ и бросила на сковороду панчетту.

– Следи внимательно. Мы оба знаем, что у тебя проблемы с беконом, – пробормотал Хал.

Она закатила глаза и встряхнула сковороду, как видела по телевизору.

– Во-первых, я всего раз в жизни его сожгла. Так уж случилось, что именно в этот момент ты оказался рядом. К сведению, обычно я делаю просто убийственные сэндвичи с беконом.

– Надо запомнить, вдруг когда-нибудь придется просить тебя сделать мне завтрак.

Невольно представив, как Хал просыпается в ее кровати, Хани едва снова не сожгла бекон.

– Теперь добавь лук и чеснок.

Она соскребла их на сковородку, наслаждаясь, как они с тихим шипением приземлились в масло.

– Боже, Хал, пахнет как в итальянском ресторане! – Она улыбнулась и принюхалась.

Он покачал головой, но не стал портить момент.

– Как они выглядят? – спросил Хал пару минут спустя. – Смотри, не пережарь.

– А как понять, что они готовы?

– Глаза разуй, – пробормотал Хал. – И попробуй на вкус.

– И что я почувствую кроме лука и чеснока?

– Да блин, Хани, хватит тупить. Дай я попробую.

Она перевела взгляд со сковороды на сидящего по другую сторону стола мужчину, а затем вилкой подцепила пару кусочков лука.

– Открой рот, – попросила Хани.

– Нечего меня с ложечки кормить, я и сам могу.

– Знаю. Просто решила, что так будет проще, чем тебе тянуться через стойку. Я не собиралась с тобой няньчиться.

Вообще-то именно так оно со стороны и выглядело. Хал пожал плечами и вдруг открыл рот. Наблюдая, как он пробует еду, Хани ощутила прилив желания. Собственно, в присутствии Хала ее постоянно посещали неприличные мысли. Она медленно убрала вилку от его губ, ожидая вердикта.

– Готово, – пробормотал он.

«Я тоже».

– Что дальше? – спросила Хани, покраснев.

– Уменьши огонь и добавь мясо.

На самом деле огня ей уже хватало. Хани прошиб пот, не имевший ничего общего с луком, зато все – с сидящим напротив мужчиной. Хорошо, что он не видел, какое действие на нее оказывает. Она пялилась на него, словно подросток, увидевший вблизи кумира с постеров. Это в голове не укладывалось – Хал вел себя грубо, но Хани, кажется, не могла себя контролировать. Он так ее нервировал, что она боялась порезать дрожащие пальцы, пока шинковала морковь и сельдерей. А когда Хал во второй раз вызвался попробовать еду, Хани сглотнула и отвела глаза, чтобы не видеть, как его губы смыкаются вокруг вилки.

– Горячо, – выдохнул он.