Коул поднялся с кресла и начал вышагивать по комнате туда-сюда. Как же убедить Брэндона в том, что он, Джек, вонзался в эту женщину до самого основания, заставляя ее выкрикивать его имя от удовольствия? Неопровержимые доказательства предательства Брэндона он получил, просмотрев видеокассету, но…

Но… Есть шанс, что удастся сделать почти то же самое.

Джек улыбнулся. Расплата будет жестокой…

Проигнорировав укол совести, Коул снова сел за стол и принялся стучать по клавиатуре. Несколькими командами спустя, он нашел, что искал: видеосъемку с камеры наблюдения, установленной в коттедже. Он кликнул мышью на файле. Запись началась в шесть часов утра, поэтому пришлось немного перемотать до того места, когда в кадре появилась кричащая от злости Морган, обернутая в полотенце.

Проклятье, она была великолепна. Рыжие волосы до плеч, как воплощение соблазна. Светлая кожа, покрытая чуть заметными веснушками, по которым так и хочется пройтись языком. У него встал от одного лишь воспоминания об аромате девушки: свежая малина с ноткой корицы. Морган оказалась именно такой женщиной — сильной, волевой — в которую Джек хотел бы погружаться снова и снова, не забывая и о радостях орального секса. Уже давно он не встречал никого, подобного ей. Она зря растрачивается на Брэндона.

Коул вернулся к просмотру черно-белого видео: вот он целует Морган, ласкает ее соски. Он снова возбудился, наблюдая за тем, как девушка закрывает глаза, выгибается ему навстречу, предлагая себя. Ему снесло крышу тогда, когда он испытывал все это несколько минут назад, но смотреть на это… Будто он опять оказался рядом с ней.

Морган что-то прошептала. Он ей ответил, но на записи не было слышно, что именно. Да и плевать, ведь в этот миг она скинула полотенце. Несмотря на то, что он почти полностью загораживал девушку своим телом, на пленке запечатлелись изгиб округлой груди, роскошная линия бедра, периодически можно было заметить мягкие складочки, прикрытые порослью волос. Но Джек видел намного больше. Ранимость на ее лице — она рисковала, открывшись ему, и прекрасно это понимала. А еще некоторую отстраненность — девушка не раскрылась на сто процентов, хотя зашкаливающее любопытство на время победило опасения. Морган отчаянно нуждалась в доминанте… но не хотела признавать этого.

Должна быть причина. И Джеку очень сильно — сильнее, чем следовало бы — хотелось докопаться до истины.

Коул снова выругался. Раздираемый чувством вины, любопытством и желанием, Джек не мог отвести глаз от экрана, где он приподнимал девушку, прижимал к двери и, ворвавшись в нее, ритмично двигался. Он помнил — так хорошо, что его прошиб пот — насколько узкой она была, как хотела вобрать его в себя, несмотря на дискомфорт. Но Морган не проронила ни слова жалобы или недовольства. Лицо девушки дернулось от пронзившей ее боли, и Джек сжал кулаки. Проклятье, почему она ничего не сказала? Он не собирался причинять ей вред. В следующий раз…

«Следующего раза может и не быть», — напомнил он себе. Теперь, когда у него есть эта пленка, в продолжении нет никакого смысла. Достаточно ли для Морган того, что она почувствовала невероятное по силе наслаждение в руках совершенно незнакомого человека, чтобы бросить Брэндона? Слишком рано делать выводы, но Джек подозревал — разлучить девушку с сыном сенатора будет не так то просто. Нужно придумать что-нибудь посерьезнее…

Наблюдая за тем, как Морган полностью принимает его член, а ее лицо при этом светится от удовольствия, Коул не мог не надеяться на то, что одного раза будет мало, и девушка захочет испытать все еще раз. Подчиниться еще раз. И еще раз. Зачем отрицать очевидное? Его тянет к ней. Ее кожа, запах, сила духа. Интригующая смесь наивности и искушения. Зажатая в одну минуту, а в следующую умоляющая оттрахать ее. Джеку нравилась непредсказуемость реакций.

Запись все еще не закончилась. Посекундная хроника их жесткого и страстного секса у двери. Он видел, как в Морган зародились первые отголоски оргазма, впоследствии превратившиеся в волну наслаждения: пухлые губы приоткрылись, ноги крепче обхватили его талию. Джек заметил, что девушка не сдержала стона, и почти наяву почувствовал, как вокруг него сжимается бархатный жар. Да, забыть все это: ее аромат, реакции — саму Морган — будет очень непросто.

Коул приподнялся, чтобы поправить набухший член и поморщился. Было ли когда-нибудь так, чтобы он снова стал крепче камня и хотел погрузиться по самые яйца в женщину уже через пятнадцать минут после того, как взял ее? Может быть, пару раз. Как часто все его мысли были о женщине, которую он всего лишь разок трахнул? Никогда.

Джек выдохнул. Чем Морган отличается от других? В этот миг на него обрушились слова деда: «Если ты снова и снова видишь сны о рыжеволосой женщине, значит, ты скоро ее встретишь. И она окажется твоей второй половиной». В это невозможно поверить. Та, что не выходила из его головы и присутствовала в каждом сне, была просто плодом воображения. Не Морган.

Хотя девушка казалась воплощением мечты.

На кадрах, мелькнувших в этот миг на мониторе, она впивалась ногтями в его спину. Коул почти слышал, как она кричит: «Да, еще! Как же хорошо!». Морган сделала несколько судорожных вздохов, потом прижалась в неистовой ласке губами к его шее. «Ничего нет лучше!».

Джек поежился. Да, это было хорошо. Чертовски хорошо. Охрененно, если уж совсем честно. Проклятье, больше нет никакой необходимости трахать ее. Теперь, когда доказательства получены, с этой частью плана покончено. Морган сделала то, что от нее требовалось. А вторая половина… сказка для маленьких девочек.

«Дже-е-ек!» Он увидел, как Морган выкрикивает его имя, дергается под его резкими толчками, растворяется в удовольствии и дарит наслаждение Джеку.

Сидя в этом кресле и не сводя глаз с монитора, он почувствовал, как сжимаются его яйца, отчаянно требуя новой разрядки. Джек стиснул зубы, борясь с желанием сжать член сквозь ткань джинсов.

Но одно не давало ему покоя. Морган что-то явно утаивала от него, какую-то часть себя. Оглушенный собственным сердцебиением, молотом отдававшемся в ушах, Джек не смог достучаться до этой тайны, пока его член двигался во влажной узкой глубине женского тела. Коул присмотрелся внимательнее. Загадка. Черт возьми, что скрывает Морган?

Спустя минуту, Джек отмотал запись назад и повторил воспроизведение нескольких последних моментов. Это не помогло найти ответ. Только взбесило еще больше. И наполнило странным чувством… словно его предали. Желание добиться полной капитуляции стало в разы сильнее.

Ругаясь, Джек наконец вырезал из ролика только последние кадры. Те, на которых Морган говорит, что не испытывала ничего лучше, а потом выкрикивает его имя во время оргазма. Может Брэндон и не заметит, что она не отдалась вся без остатка.

Хотя навряд ли. Брэндон был сукиным сыном, но не тупицей.

В любом случае, это единственная запись, лучшей нет. И ее достаточно, чтобы Росс понял основную мысль. С секретами Морган можно разобраться и позже.

Быстро, пока не передумал, Джек по электронной почте отправил ролик Брэндону, добавив кратенькую записку: «Как там твоя политическая карьера, старик? Джек».

Интересно, когда «приятель» увидит, как бывший командир взвода рейнджеров, в котором он служил, трахает его невесту? И что после этого сделает?

Коул не смог спрятать хищную удовлетворенную улыбку.

В этот момент Морган снова ворвалась в мысли Джека. Улыбка угасла, когда он опять начал фантазировать, как она лежит, распластавшись на кровати, привязанная и готовая принять его. Полностью в его власти. Влажная. Умоляющая. Изнывающая от желания и с нетерпением ждущая, что он поимеет ее всеми известными способами.

Что надо сделать, чтобы она не только бросила Брэндона, но и раскрылась полностью, включая ту часть, что пытается спрятать от других?

Джек понял, что должен докопаться до истины. Наваждение не пройдет так просто, Джек слишком хорошо себя знал. Пока время работало на него. Морган в безопасности, псих, ее преследующий, навряд ли в курсе, где ее искать. Тот, в чьей крови нет ни капли от каджуна, не сможет преследовать сына этих болот среди дикой природы.