Очередной галлон крови мощным потоком ринулся в нижнюю часть туловища, и член Коула стал еще крепче и больше. «Боже, я схожу с ума». И это он, у кого в семье не было ни единого случая расстройства рассудка. К тому моменту, как Морган закончит принимать ванну, он будет готов к переезду в психушку.

Джек задержал дыхание, когда она сжала соски и покрутила их, отчего они стали еще крепче, если такое возможно. Морган начала ласкать своими хрупкими пальцами сначала один, потом другой, и наконец, оба одновременно. Девушка снова откинула голову, выгнула шею и разомкнула влажные губы. Она стала похожа на богиню чувственности, секс во плоти.

В этот момент он чуть не кинулся в дом, чтобы вытащить ее влажное обнаженное тело из воды и насадить на свой каменный член. Коула остановило лишь другое, ещё более сильное желание — узнать, что Морган сделает в следующую секунду.

Когда соски потемнели и набухли под ласками, девушка опустилась ниже, только две соблазнительные округлости грудей остались над поверхностью воды. Морган подняла правую ногу и положила ее на край ванны, потом подтянула к себе согнутую в колене левую и раздвинула бедра чуть шире.

Джек не видел ее находящийся под водой лобок, только рыжие блики на поверхности. Но воображение помогло заполнить пробелы. Огненные завитки, скрывающие набухшую розовую плоть, скользкую и готовую к вторжению.

Если бы она принадлежала ему, он всегда держал бы ее в таком виде: голой и возбужденной. И влажной. По утрам он бы терся о ее соски. На завтрак вылизывал бы ее нежную плоть. Во время душа, она обхватывала бы губами член Джека и брала бы его так глубоко, что он упирался бы в заднюю стенку ее горла. А потом, когда дело стало бы принимать серьезный оборот, он начал бы исследовать границы ее доверия, выносливости. Не было бы ни дюйма, которого он не касался бы. Он делал бы с ней все, что угодно. Ему, ей… лишь бы услышать, как она срывает голос, крича от удовольствия.

Морган вырвала Джека из мира фантазий, проведя ладонью по груди, потом по животу и ниже.

Она начала гладить себя между ног. О, черт… Если он до сих пор не лишился рассудка, то теперь уж точно его мозги расплавятся… как и тело.

Коул поправил сквозь ткань джинсов ноющий член и практически прилип к окну. Закрыв глаза, Морган медленно поглаживала свою плоть одной рукой, другой продолжая ласкать соски, чтобы те оставались крепкими.

Вскоре рука, спрятавшаяся между ног, стала двигаться быстрее. Вода в ванной начала расплескиваться, накатывать волнами на кончики волос, в беспорядке спадающие к плечам девушки. Бедра приподнимались навстречу пальцам. Джек видел мелькающие всполохи рыжих волос и раздвинутые скользкие складки плоти. Страстное желание пожирало его изнутри, требуя удовлетворения, настаивая, чтобы разрядку ему дала именно Морган. А тем временем грудь девушки поднималась и опускалась в такт участившемуся дыханию. Морган стала двигать рукой совсем быстро. Ее губы раскраснелись и приоткрылись. Она крепко закрыла глаза. Джек так сильно вцепился в карниз, что у него побелели костяшки пальцев, а окно запотело от его сбивчивого дыхания.

В этот момент ноги девушки напряглись, спина выгнулась дугой. Морган закусила губу, сдерживая стон, и оргазм накрыл ее, сотрясая хрупкое тело. Она продолжала отчаянно тереть клитор, стараясь продлить сказочное ощущение и причиняя Джеку адские муки.

Ее дыхание оставалось сбивчивым, она дразнящими движениями прижималась к собственной ладони, пытаясь достичь еще одного пика. Через секунду она добилась желаемого, растворившись в новом приливе удовольствия. Не в силах сдерживаться и дальше, Морган закричала. Отчаянная радость, звучащая в ее голосе, стала причиной того, что страсть разгорелась в Джеке с новой силой.

Боже, помоги ей! Боже, помоги им обоим! В данный момент на Земле не было силы, способной удержать Джека на расстоянии. К черту планы! К черту последствия!

Коул собирался трахнуть Морган. Прямо сейчас.

Очнувшись от приятного забытья, раскрасневшаяся девушка распахнула глаза.

И посмотрела прямо на Джека.

Боже!

Морган выпрыгнула из ванны, дрожащими руками схватила полотенце и обернула вокруг себя, прикрывшись насколько это было возможно. Он видел ее… и то, чем она занималась!

Девушка повернулась к окну, изо всех сил желая, чтобы у Джека хватило такта уйти и оставить ее наедине с собой. В конце концов, она подловила его на подглядывании! Но он, не моргая, смотрел на нее. На нем не было рубашки, и широкая грудь опускалась и поднималась в такт, явно через силу, контролируемому дыханию. Хуже того, Джек не спускал с Морган горячего, хищного взгляда. Полного сексуальных обещаний. Ни намека на извинения. Взгляд говорил о том, что она возбудила этого мужчину. Джек хотел ее. И собирался заполучить. Точка.

Боль между ног, которую Морган пыталась унять, начала пульсировать с новой силой. Девушка зажмурилась, борясь с затягивающей ее пучиной чувств. В ней боролись желание и ярость. Они были практически равны по накалу, лишь немного проигрывая унижению.

Победила ярость.

Будь он проклят! Может, Джек и спас ей жизнь, но это не дает ему права вторгаться в ее личное пространство и подглядывать — без разницы, что она захочет делать — тем более еще и возбуждаясь при этом. Самоуверенный и беспардонный! Типичный мужлан.

Знаменитый норов О’Майли, о котором любила говорить мать, разгорелся и захлестнул Морган, начисто смыв спокойствие и самоконтроль.

Испепелив Джека взглядом, девушка развернулась и выскочила из ванной комнаты, потом пронеслась по коридору в кухню-гостиную, прямо к входу.

Прежде чем Морган успела добежать и схватиться за ручку, дверь распахнулась. Навстречу девушке, не проронив ни слова, шагнул Джек. Он был напряжен настолько, что в него, наверное, можно было метать ножи и те отскакивали бы от кожи. Он закрыл за собой дверь, и тихий щелчок замка остался незамеченным за звуком шлепающих по деревянному полу мокрых ног девушки.

— Сукин сын! — заорала Морган, остановившись в шаге от Джека.

— Как ты посмел?! Думал, я не замечу или мне будет плевать? Может, посчитал, что…

— Достаточно.

Он не повысил голос, но слово все равно хлестнуло, как удар кнута.

— Пошел…

— Морган, — предупредил он, скрипнув зубами.

Она запнулась. Пальцы вцепились в спасительное полотенце, грудь вздымалась от неуемного гнева. Голос Джека заполнил всю комнату. В глазах горела команда. Он злится на нее? Невероятно.

Прежде чем Морган успела послать его к черту, Джек заговорил:

— Cher, я не имел права подглядывать за тобой. Я вышел, чтобы проверить, все ли спокойно снаружи. Заметив, что ты не прикрыла жалюзи до конца, я не удержался и заглянул. А потом просто не нашел сил отвернуться. Прости.

Извинения? Вот так просто? Ни споров, ни самооправданий?

Ярость исчезла. Испарилась намного быстрее, чем того хотелось бы Морган. Проклятье, тяжело злиться на человека, который признал, что неправ. И практически невозможно, если он впал в транс от того, что ему нравится, как ты выглядишь.

Но она была О’Майли и не собиралась сдаваться без боя.

— Ты не имел никакого права! Я… мне стыдно.

Джек придвинулся ближе.

— Чего ты стыдишься? Своего тела? Или того, что у тебя есть нормальные потребности, как у любой женщины?

— Ты смотрел!!! Не могу поверить, что ты просто стоял там и смотрел, словно я звезда какого-то бесплатного пип-шоу!

— Да, такое поведение недопустимо с точки зрения гостеприимства. Уверяю, это не в моих привычках.

Его глаза светились искренностью… и желанием.

— Морган, ну признайся же: ты возбудилась, когда поняла, что я не мог отвести от тебя взгляда.

— Нет.

Она не собиралась доставлять ему удовольствие, признавая очевидное. Хотя и чувствовала, что от его слов между ног опять стало влажно.

— Эти знойные голубые глаза говорят «да», cher.