Селеста вскрикнула от ужаса. За несколько секунд человек превратился в груду ходящего фарша. Бедняга кричал в агонии. Любой бы на его месте уже умер, однако демонолог внезапно сделал еще шаг, заставляя Нерта в ужасе отступить.

- Неожиданно, да? - расхохотался живой мертвец, еще раз переставляя ноги.

- Невозможно... - только и успел выдохнуть один из величайших магов вселенной, прежде чем окровавленная рука без кожи схватила его за шею.

БАМ!

В стену башни врезался первый камень, брошенный великанами, и она пошатнулась. Осколки кладки посыпались с потолка. Один такой угодил в жену чародея и лишил ее чувств, а ударная волна отбросила двоих детей к стене, и вскоре их тоже завалило обломками.

- Я бы сказал, что мне жаль, - прорычал демонолог и жутко хихикнул, - но мне не жаль. Лгун, обманщик, вор, убийца, совсем не добрый маг и защитник обездоленных. Что ты скажешь на правду, Нерт? Что ты скажешь на правду?..

БАМ!

- И пусть никто не узнает, кто ты в истинном свете луны, но я вижу твою душу, волшебник, и она черна, как и моя. Встретимся в пекле, Нерт Однорукий, твоя семья тебя уже заждалась!

Селеста отлетела в сторону. Ее взор заполонила тьма, и последним, что она увидела, была ужасная картина того, как огромный серый оборотень одним махом вырывает нижнюю челюсть еще живого чародея и стягивает с трупа волшебный перстень, слизывая с вытянувшейся морды кровь.

Проснулась она в холодном поту, радуясь, что те ужасные времена уже прошли. Поднявшись с кровати и взглянув в окно, женщина обнаружила, что уже давно перевалило за полдень.

Она спустилась вниз. Зал, как это всегда бывало в зиму (здесь месяц после Долгого Очага называли именно так вне зависимости от того, какое сейчас стояло на улице время года), был полностью набит посетителями, и официантки мелькали то тут, то там, разнося заказы и еще успевая перемолвиться парой фраз с друзьями и знакомыми.

Селеста вздохнула и улыбнулась, решив как можно скорее приступить к работе, пока старик Гедин не поднялся с постели и не начал снова ворчать, грозясь всех выгнать отсюда взашей. Конечно, он только грозился это сделать. В один из долгих вечеров у камина после трудного рабочего дня они пропустили по кружке хорошего пива, и хромоногий хозяин таверны признался, что любит их всех как собственных детей и никогда бы никого не бросил. Вот только ворчать, к сожалению, он умел так, что даже мертвый бы поднялся из гроба и принялся драить полы, лишь бы Гедин замолчал.

Этот день прошел быстро, как и все следующие за ним. Любой бы завыл на ее месте от постоянного однообразия, и в первый свой такой месяц Селеста готова была выбраться наружу и погибнуть в метели, лишь бы хоть как-то изменить следующие двадцать четыре часа, но со временем и она привыкла, стараясь думать лишь настоящим и перестать занимать голову бесполезными мыслями.

И вот, наконец, метель за окном пошла на убыль и вовремя: все запасы в подвале уже подошли к концу, и в последний такой день они перешли на строгую диету из кореньев, от чего лица гостей приобрели мертвенно-бледный оттенок, и сами они стали бросаться друг на друга по самому пустяковому поводу. Дружба дружбой, а целый месяц наедине друг с другом в закрытом помещении кого хочешь сведет с ума.

В ту ночь Селеста едва доползла до дома. Руки ныли от постоянной работы, голова трещала от постоянных жалоб и нетерпеливых вопросов людей, желавших, наконец, выбраться наружу, да и сама она ужасно устала от одного и того же зрелища каждый проклятый день. Женщина надеялась, что боги дадут ей хотя бы месяца два передышки перед следующим Долгим Очагом, иначе она точно кого-нибудь убьет.

Едва преодолев тающие снежные сугробы, она ввалилась в свой дом и принялась разводить огонь в печи, едва отыскав более-менее сухие поленья, заранее припасенные ей перед холодами.

И только когда огонь затеплился, и по комнате загуляли темные блики пламени, Селеста вдруг заметила, что за ней из дальнего угла гостиной наблюдают чьи-то жуткие желтые глаза.

- Ради богов, не пугайся... - начал голос.

Женщина от ужаса вскрикнула и схватилась за кочергу, готовая защищаться.

- Ну вот, чтоб тебя черти драли, е-мое! - ругнулся мужчина, поудобнее устраиваясь на скрипящем деревянном стуле. - Я же просил, неужели так сложно послушаться? А хотя ладно, забудь, ничего этого не было. Я просто хотел спросить...

- Ты кто такой? Как ты сюда пробрался?

- Кхм... Мне отвечать по очереди или как? Могу наугад, могу вразброс. Правда, для последнего вопросов маловато, но ты не стесняйся, подкидывай еще!

Селеста запнулась от неожиданности.

- Лады, сударыня дама, так уж и быть, удовлетворю твое излишнее любопытство, - продолжали болтать "глаза". - Я лично добрый человек, которому срочно требуется помощь определенного вида. Нет, ты не думай, я не извращенец, насиловать не собираюсь...

- Что?

- Ну вот, ну вот, о чем я и говорил! Можешь не перебивать, а? - мужчина вздохнул и продолжил: - Итак, пошли дальше. Как я сюда пробрался? Очень просто: приподнял дверь за ручку, и замок открылся. Кстати, позови плотника, женщина, так ведь и до незваных посетителей дойти может! - он сделал паузу, прочищая горло. - А ты чего стоишь-то? Совести у меня нет, не бойся, но все равно как-то неудобно разговаривать с человеком, стоящим на ногах, и особенно если в руках у него раскаленная кочерга!

Нашарив левой рукой валяющийся рядом табурет, желтоглазый подтолкнул его к Селесте и призывно махнул рукой.

Женщина отрицательно мотнула головой, покрепче перехватывая кочергу.

- Сядь! - внезапно рявкнул незнакомец, и она против воли плюхнулась на деревянную сидушку. - Вот так-то лучше, - спокойно кивнул он. - Итак, Селеста, ты меня помнишь?

- Н-нет, - сглотнув, пробормотала она.

- Эх, что за времена? Неужели я настолько постарел, э? Что, хорошенькие дамы уже забывают меня после первой же встречи? Хотя ладно, молчи, вечно я слишком много болтаю. Знаю, пора от этого избавляться, но что ж поделаешь, харизма из меня так и прет. Наверное, поэтому я не могу относиться ко всему с должной серьезностью, - он вздохнул. - Держи. Может, хоть это освежит тебе память.

В воздухе мелькнуло нечто маленькое и круглое. Ойкнув, Селеста сложила ладони лодочкой, выронив кочергу, и едва поймала вещицу, прежде чем та упала на пол.

В ее руках оказался мужской перстень с удивительно глубоким черным камнем, внутри которого будто клубились мрачные тени.

В голове Селесты тут же вспыхнуло приснившееся ей месяц назад воспоминание о падении Шаййена и смерти Нерта Однорукого. Ее душу обуял страх. Если прямо перед ней сидит тот, кто убил одного из самых сильнейших магов человечества, то какова ее судьба? И зачем она ему вообще? Лишний свидетель? Тогда почему он сразу ее не убил, почему тянул так долго?

Тряхнув головой, она прогнала плохие мысли и решила выслушать "гостя".

- Поедим? - пока она рассматривала перстень, предложил оборотень.

- Нет, я уже ужинала.

- Ужин ужином, а ночные пожирунчики - дело святое, - совершенно спокойно фыркнул он и поднялся. - Я тут соизволил немного покопаться в твоих погребках, да и с собой кой-чего притащил, так что прошу на кухню. Ты не подумай, я не приказываю, но отказываться не вежливо.

Его глаза угрожающе сверкнули в полумраке комнаты, и Селесте ничего не оставалось, кроме как последовать за ним и сесть за стол перед приличной тарелкой съестного.

- Оно ведь холодное, - заметила женщина, по привычке поправляя вилку.

- Так и надо. Ешь, заодно и поговорим. Вернее, я буду говорить, а ты слушай и вникай. Я вовсе не хочу принуждать тебя делать что-то против воли. Скажем так, за сорок лет своей жизни я кое-что да понял и совершенно уверен: чтобы люди все сделали правильно, надо убедить их в выгодности дела.

- Вот как? Мы виделись в первый и последний раз уйму времени назад, и ты у меня на глазах убил хорошего человека! А еще!.. - женщина запнулась.