— Господин, могу я задать тебе вопрос?

Он прищуривается, склоняя голову на бок в слегка пренебрежительной манере.

— Ты можешь спросить, но это не значит, что я отвечу.

Пожалуйста, ответь.

— Почему никаких трусиков? Что ты запланировал для Севастьяна? И как независимо от твоих интриг что–то может измениться?

Джейми пожимает плечами.

— Возможно, ничего не изменится. А возможно изменится все. Я полагаю, что мы узнаем это завтра.

Глава 21

Господин

Логика велит мне сейчас же развернуться и уйти прежде, чем откроются двери лифта. У меня еще есть время передумать. Джейми будет не очень этому рад, но в данный момент меня это совершенно не волнует. Единственное, на чем я сосредоточен — облегчить наше расставание с Дианой. И встреча с ней явно этому не поможет. Бл*дь, без нее я умираю изнутри. Нет ни одной комнаты в моем доме, где бы она мне не мерещилась. Диана везде и… нигде. Это разрывает меня на части, разрушает человека, которым я был раньше. Ни одна моя частичка не осталась равнодушной к ее отъезду. И вот я здесь, вскрываю свои раны, заставляя их кровоточить еще больше.

Дзинь.

Я захожу в кабину лифта и поднимаюсь на этаж Джейми. Меня подташнивает, поэтому последнее, что я хочу делать — это есть. Я болен. Тут даже можно применить термин — больная любовь. Я хочу вернуть свою рабыню; желаю ощутить ее пышные формы в своих объятиях, когда пытаюсь уснуть. Да… она чертовски мне необходима. Я никогда не спал так хорошо как тогда, когда мог вдохнуть ее запах или почувствовать ее дыхание у себя на плече. Сейчас можно считать большой удачей, если мне удается проспать два–три часа подряд. Выглядит так, словно я вернулся к своему старому графику.

Дзинь.

Бабочки порхают у меня в животе, а ноги наливаются тяжестью, когда я заставляю себя идти к двери Джейми. Дерьмо. Еще есть время развернуться назад, и избавить себя и ее от этих ужасных мучений. Я планировал всего лишь наблюдать за ней все то время, пока она выздоравливает. И мы еще ни разу до этого не виделись. Но все же я абсолютно точно помню ее слова.

— Это знать, что у такого сильного мужчины, как ты, даже не хватило смелости попытаться остановить меня. Чтобы побороться за то, чего ты хочешь.

Борьба. Я уверен, что мне адски хочется почувствовать ее борющееся тело под своим, делая с ее маленькой сладкой киской самые непристойные вещи, пока она будет умолять меня о большем. Даже от тех мыслей, что таятся в глубинах моего разума, мне становится мучительно тяжело. Время. Нужно поторопиться и перетянуть ее на свою сторону, иначе все будет испорчено.

— Господин.

Дверь открывается и Джейми приветствует меня взмахом руки. Я даже наполовину не приблизился к нему, и это подсказывает мне, что он наблюдал за мной. Долго.

— Заходи. Диана только что закончила готовить ужин.

Все, что я могу сделать — это кивнуть, заходя внутрь. Медленно обвожу взглядом кухню. Ее короткие волосы открывают длинную шею в тот момент, когда она смотрит вниз на печь. Вся верхняя часть спины выставлена напоказ из–под наряда, который как предполагается, является коротким черным платьем. Чертовски коротким платьем. Мне с трудом удается сглотнуть, когда Джейми подходит к столу, перехватывая взгляды, которые я бросаю. Чем ближе мы подходим к барной стойке, тем больше становится видно не прикрытые нарядом участки тела. Мой член такой твердый, что я едва могу идти прямо.

— Садись. Я принесу тебе выпить.

— Нет, — отмахиваюсь рукой. Я знаю, что мой голос звучит немного громче положенного. Диана оборачивается, и ее взгляд впивается в мой. Пелена перед глазами превращает цвета в однородное месиво. Кроме нас двоих больше не существует ничего. Словно в тот момент, когда мы смотрим друг на друга, время замирает.

— Ах.

Я едва слышу, как Джейми возвращается на кухню. Он проходит перед Дианой, которая моргает и отстраняется. Пот начинает струиться по моей коже, и я вдруг чувствую себя еще хуже. Диана связана со мной единственной вещью — правдой. Чем–то, что она даже не ассоциирует со мной, и это только все усложняет. Я всегда сражаюсь за то, чего действительно хочу. Всегда. И видя ее, мне хочется это доказать. Я ненавижу себя за то, что не смог оправдать ее надежды.

Ответственность. Мое счастье или чья–то жизнь. Это так сложно. Я не могу просто взять и уйти. Мужья, жены, дети, родители… они не должны терять своих близких из–за того, что я повернусь спиной ко всем, кто нуждается в моей помощи.

Осматриваю комнату. Бл*дь, мне нужно выпить, но нет ни одного гребаного шанса, что я останусь здесь на ночь. Не так близко от нее.

— Кстати, пахнет вкусно, — я пытаюсь держаться от нее на расстоянии. Будь вежлив. Пахнет действительно хорошо, независимо от того, хочу я есть или нет.

— Спасибо. Диана потратила на приготовление почти два часа. Правда же, рабыня?

Моя улыбка тает, и ревность лавиной разрушает каждый дюйм моего тела, когда я вижу, как он прижимается к ее спине и опускает голову. Вдыхая аромат ее кожи у шеи, он шепчет ей что–то на ушко. Близость. Это… интимная близость. Я приближаюсь, впиваясь в них взглядом, и опираюсь ладонями на стол. Меня настолько сильно охватывает ярость, что я не сразу понимаю, как близко нахожусь. Они теперь вместе, и он не сказал мне? Занимаются любовью так, как она хотела, чтобы это делал с ней я?

Тело Дианы остается напряженным, но я отталкиваю прочь эту мысль, нацеливаясь на Джейми. На человека, которого считал своим другом. Разве я не говорил ему, чтобы не было ничего интимного? Что я убью его? Он посчитал, что это шутка?

— Должно быть, теперь осталось недолго, — Джейми поворачивается ко мне, чуть приближаясь и наклоняя голову набок. — Ты не передумал насчет напитка?

Правильно. Я все еще тут.

— Да, вообще–то, я передумал.

— Отлично. Я принесу один для тебя.

Мне плевать, слышит ли Джейми мой гнев или нет. Контроль во второй раз ускользает у меня из рук. Я нахожусь между двух огней: сокрушить свой мир или забрать свою рабыню. Ни один из этих вариантов не имеет право на существование, если я хочу сделать все правильно.

Диана надевает прихватки и поворачивается в сторону раковины. Перед ней вздымается пар, но я не могу оторвать глаз из–за того, как шикарно она выглядит. Я уже видел ее с макияжем, и все же… сейчас она так красива. Я почти не узнаю женщину, которая воспользовалась помадой и карандашом для глаз.

Мой взгляд опускается ниже, останавливаясь на декольте, открывающее такой аппетитный вид на ее шею. Черт, я умру за нее. Мне не стоило приходить. Я хочу ее тело больше, чем мне казалось. Даже больше, чем когда она впервые переступила порог моего дома; моя одержимость стала реальной.

— Иди сюда, — передо мной появляется стакан, но я не могу оторвать свой взгляд. — Знаешь, — говорит он, понижая голос, — у нее есть некоторые довольно полезные качества. Она — великолепный повар. И, — подчеркивает он, — на нее приятно смотреть, когда она это делает.

Я поворачиваю голову, ощущая, как ярость от его слов выходит на новый уровень.

— Что я, бл*дь, говорил тебе, когда ты увозил ее?

— В какой именно части разговора?

Я наклоняюсь ближе.

— Ты чертовски хорошо знаешь, о какой части речь. Какого черта здесь происходит?

Озадаченное выражение появляется на его лице.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Господин. Диана почти все время ведет себя хорошо. Я не уверен, нужен ли этот разговор.

— Эта… близость. Шепот. Ты пересек с ней границы? Ты ее трахаешь?

Джейми садится и откидывается на спинку стула.

— Давай спросим у нее, — и прежде чем я успеваю сказать ему "нет", он поворачивается к ней и рычит в ее сторону. — Рабыня.

По моей коже пробегают мурашки, когда я слышу, как он обращается к ней моим именем. Я назвал ее так. Он мог бы дать ей любое другое имя. Почему он использует то, которое дал ей я?