И связываться с ней никто не хотел. В ее присутствии, все вели себя с Вами очень чинно и пристойно - никаких вольностей. Кстати, я заметил, что даже Ваши родители при ней как-то глаза опускали. А Вы то сами, Онель, ее не боялись?

- Нет, конечно! - возмутилась Онель, и вспомнила тот день, когда она, по собственной глупости, едва не потеряла Талин. Это случилось через полгода после их знакомства. Онель тогда в первый раз разрешила мужчине по-настоящему потрогать себя и чувствовала себя очень взрослой - до тех пор, пока не появилась Талин. Она посмотрела на ее лицо и сразу поняла все.

- Проваливай отсюда, - неприязненно глядя на младшего сына герцога Лидинна, сказала она. - А нам с тобой надо поговорить, Онель.

- В чем дело? - высокомерно усмехнулся молодой герцог. - Кто ты такая, чтобы приказывать здесь? Твои родители, как я посмотрю, совсем не следят за прислугой, моя дорогая Онель.

- Я - человек, который может зарезать тебя, как ягненка, дурак. И ты, между прочим, прекрасно знаешь об этом. Помнишь, как,

с мечом в руках, ты опозорился, пытаясь противостоять мне?

Я очень уважаю твоего отца, и потому сейчас отпускаю тебя без увечий. Уходи и передай ему, что я, Талин, очень хочу поговорить с ним. И собираюсь сделать это в самое ближайшее время.

К огромному удивлению Онель, с молодого герцога сразу же слетела вся его спесь.

- Причем здесь мой отец? - нервно сказал он. - Ты думаешь, что у него мало других дел, Талин? К чему все это? Ничего не было. Так, баловство одно.

- Для тебя - ничего особенного. А для нее? У тебя ведь есть невеста. И дата свадьбы уже назначена. И зачем же тебе нужна эта девочка, мерзавец?

- Я совершил необдуманный и недостойный поступок и приношу свои извинения. Очень прошу Вас ничего не говорить моему отцу. Я буду Вашим вечным должником, Талин. Еще раз, простите.

- Ну, и что ты здесь устроила? - разочаровано глядя ему вслед, прошипела покрасневшая Онель. - Кто тебя звал? И с каких пор ты стала решать и думать за меня? Ты и в самом деле забыла, кто ты такая?

- Зато ты, кажется, вспомнила, кто здесь графиня, а кто - нищенка, которую Вы взяли в свой дом из милости? Да, Онель? - тихо спросила Талин. - Иди за мной в свою спальню. Живо, или

я отволоку тебя туда за волосы.

- Ты не посмеешь, - прошептала Онель.

- Хочешь проверить? Это будет очень интересное зрелище.

И какая роскошная тема для ваших великосветских бесед! Вы ведь так любите скандалы и сплетни, просто жить без них не можете.

- Я ненавижу тебя, - сказала Онель и, не оглядываясь, пошла

в спальню.

- Большое спасибо, Онель. Я тебе очень благодарна. За все.

Плотно закрыв дверь, Талин повалила упирающуюся девушку на кровать и, задрав юбку, весьма ощутимо отшлепала ее. Давившаяся слезами Онель не проронила ни звука.

- Ну, вот и все, - спокойно сказала Талин через две минуты. - Вставай.

- Какая ты сильная, - вытирая слезы, сказала Онель. - И злая.

Я ведь большая и взрослая, и меня уже давно не наказывают так. Ты что, не знаешь об этом?

- Стой ровно.

Талин внимательно посмотрела на нее, аккуратно поправила сбившуюся юбку, несколько раз провела расческой по волосам

и отошла в сторону.

- Все. Беги, жалуйся родителям, а я пойду вещи собирать.

Слезы моментально высохли на глазах Онель и словно испарились из ее души злость и обида.

- Не дождешься, - сказала она, загораживая дорогу к двери. - Не уходи, Талин. Что ты придумала? Ну, подумаешь, шлепнула меня пару раз. Я не скажу никому. Честное слово.

- Говори кому угодно, - холодно посмотрела на нее Талин. - Прощайте, госпожа графиня. Надеюсь, что мы с Вами никогда не увидимся.

- Ну, хватит, Талин, не надо так со мной, останься, пожалуйста. Я тебя обидела? Можешь ударить меня еще раз, если хочешь. Даже сильнее. Ладно?

- Думаешь, что это доставит мне удовольствие? Уверена

в этом?

- Ты нужна мне. И я тебе тоже. Я ведь знаю. Да? Скажи, Талин.

- Остаться, чтобы ты позорила меня? Пряталась и скрывалась, обнимаясь со взрослыми мужчинами? А потом будешь плакать, и просить найти доктора, который согласится сделать тебе аборт?

- Ну, что ты выдумываешь, - покраснела Онель. - У меня

и в мыслях не было, чтобы вот так, по-настоящему. Что я такого сделала? И чем я хуже других? Некоторые мои подруги уже…

- Были беременными? Или ты имеешь в виду других, которые поумнее? Может быть, мне следует рассказать тебе о некоторых особенностях нашей физиологии? Тебе ведь это очень интересно, да, Онель?

Девушка опустила голову.

- Мне интересно, но не надо, - тихо сказала она, и не удержалась, посмотрев исподлобья, с упреком, добавила. - Ты ведь считаешь, что рано еще.

Талин вздохнула и покачала головой.

- Ты что, действительно, готова быть обыкновенной? Как все? Ты так низко ценишь себя?

- Ты ведь не уйдешь? - глядя ей в глаза, спросила Онель.

- А ты будешь меня слушаться?

Не сказав ни слова, Онель повисла на ее шее.

- Ладно, останусь, - вздохнула Талин. - Пропадешь ведь ты без меня в этом гадюшнике.

- Ага, пропаду, - радостно подтвердила Онель. - По рукам пойду, а ты виновата будешь.

- Господи, ну кто же мог подумать, что в восемнадцать лет

у меня уже на шее ребенок будет…

Они сблизились еще больше с того дня, со стороны их можно было принять за сестер, и даже спали Онель и Талин теперь в одной комнате. А потом… Зачем она согласилась уехать в Лерию!?

- Самое счастливое время в моей жизни, - сказала леди Онель графу Нейсену. - А Вы помните, что Талин сделала с этим придурковатым бароном из Лиароса, который поспорил, что сможет поцеловать меня? Он так смешно орал тогда, этот здоровенный двухметровый болван.

- Конечно, помню. Знаете, Онель, мне кажется, что именно из-за Талин Вам и нашли жениха только в Лерии. Вы тогда уехали,

и избежали всего этого…

Лицо Онель посерьезнело, и смех оборвался.

- Эх, Талин, - тихо сказала она. - Я до сих пор чувствую себя виноватой, словно предала ее. Мне нельзя было уезжать одной, без нее. Никогда себя не прощу… И, чего там скрывать, с ней мне было бы там намного легче, чем одной.

“Я просто жуткая эгоистка, - подумала Онель. - Талин погибла, а я сейчас жалуюсь на то, что у меня не было няньки в Лерии. Прости, Талин”.

Она прикрыла глаза и вспомнила свой первый серьезный разговор с Вигетиром, императором Лерии - отчетливо, каждое слово, будто он состоялся только вчера.

- Мы все скорбим по Вашим родителям, моя прекрасная и юная леди Онель, - сказал он, неодобрительно глядя на ее осунувшееся бледное лицо и припухшие глаза. - Мы совершили большую ошибку, недооценили этого мерзавца Лиира, позволили кинарийцам переиграть нас. С каким огромным удовольствием помог бы

я сейчас патриотам Вашей страны отомстить и наказать мятежников. Но политика - искусство возможного. А наша дипломатия

в Нарланде оказалась несостоятельной. Не только Ваш король, все мы, лерийцы, потерпели жестокое и унизительное поражение на континенте. Но знайте, Онель, что Великую Лерию можно победить в одном сражении, но никогда наша страна не проиграет войну. В данный момент исправить ничего нельзя. Оппозиция в Нарланде раздавлена, те, кто остались верны погибшему королю, убиты либо брошены в тюрьмы, люди обмануты или запуганы. Военные корабли Кинарии уже заняли порты Нарланда, все приморские крепости контролируются кинарийскими гарнизонами.

А Лерия оказалась не готова к войне, и пока мы можем только терпеливо ждать своего часа. Который обязательно наступит. И, может быть, даже раньше, чем Вы можете себе представить. Забудьте, что Вы графиня Энхейм, Онель, этот титул больше не существует для Вас. Вы - лерийка, отныне и навсегда. Интересы нашей страны превыше всего, помните об этом. Перестаньте плакать

и носить траур - все уже заметили и оценили Вашу печаль. Достаточно, Онель, Вы уже вредите себе, поймите, наконец, это. Прекратите отворачиваться и прятаться от нас, избегать и игнорировать своего несчастного мужа. В Ваших глазах я вижу ум, честолюбие, силу и расчетливую холодную страсть. Очень хорошее