баре и работала теперь только, когда могла. Если у меня оказывалось несколько часов свободного

времени, я звонила им и спрашивала, не нужна ли помощь. Хотя работа официантки не являлась

работой мечты, и я не собиралась оставаться там навсегда, было грустно больше не приходить туда

каждый вечер. Фостеры были очень добры ко мне. Они, не задавая вопросов, взяли меня на работу,

когда пять лет назад я забеременела и бросила колледж.

Я расплакалась, как дитя, когда позвонила Ти Джею, и он сказал, что они справятся без меня.

48 Прим. пер.: Сборник альбомов с популярными песнями, которые исполняют дети.

126

LOVEINBOOKS

Бар был моим домом за пределами дома, с которым у меня было связано бесконечное количество

воспоминаний. Там, когда я пришла в кладовку за бутылкой водки, у меня отошли воды. Там Гэвин

сделал свои первые шаги, когда отец как-то раз привел его в обеденный перерыв. И что самое

главное, там я вновь обрела Картера.

Бар находился всего через улицу от магазина, и я знала, что все равно буду проводить там

приличное количество времени. Просто было странно перестать приходить туда каждый день. Не

буду врать, значительная часть моей грусти была связана с грядущим прощанием с П. О. Р. Н. О.

Впрочем, вчера, пока я охлаждала шоколад, меня навестил Ти Джей. Услышав, как звякнула дверь, я

решила, что это Картер и Гэвин, но как только я обернулась, мне в лицо врезались три мячика для

пинг-понга. Торжествующе проорав, что мне еще никогда не попадало в лицо столько «шаров», Ти

Джей развернулся и убежал за дверь.

Остаток вечера я потратила на сочинение пары новых правил для П. О. Р. Н. О, одно из

которых включало в себя пенальти за бросок несколькими мячиками без предварительной

договоренности. Если ты попадешь мячиком в стоящий на столе стаканчик, то вина прощается.

Однако в случае промашки мимо вышеупомянутого стаканчика, метатель мячика должен будет

принять прямой бросок в лицо.

Дрю, который заскочил ко мне, чтобы помочь перенести несколько тяжелых коробок,

случайно нашел около моих бумаг копию правил. А через три часа принес всем футболки с

надписью «Я люблю П. О. Р. Н. О» и назначил себя почетным капитаном команды.

Картер не дал мне и шанса поволноваться о том, каким образом я буду оплачивать счета,

пока магазин не начнет приносить прибыль, сказав, что берет все расходы на себя, пока я не встану

на ноги. И тем же вечером случилась наша первая ссора. Я всегда обеспечивала себя и Гэвина

самостоятельно и зависеть от Картера не хотела. Моя упрямая задница отказывалась посмотреть на

вещи с его точки зрения. Он столько всего пропустил и чувствовал себя виноватым и, хотя винить

себя ему было не за что, считал, что оплата моих телефонных счетов и покупка новой обуви Гэвину

даст ему ощущение, что он наконец-то из какого-то непонятного типа под названием «папа» стал

полноценной частью наших жизней. Какой бы независимой я ни была, я все же не смогла отказать

ему в этой радости и в итоге прекратила истерику и согласилась на все, о чем он просил. А потом,

пока Гэвин смотрел мультик в гостиной, у нас был жаркий как ад примирительный секс в кладовке.

В общем, с помощью Картера и моих урезанных часов в баре мне удалось закончить к

открытию практически все. Осталось только сложить все сделанные Дженни брошюры. Картер

забрал Гэвина на ночь к себе, чтобы у меня было время посидеть с девочками, а у них – возможность

помочь мне.

Джим и Дрю решили составить Картеру компанию, раз уж я собралась похитить их женщин

на целый вечер. Правда, предварительно мне пришлось пригрозить Дрю обещанием купить

теннисную ракетку и сыграть с его задницей пару сетов – в случае, если мой сын принесет домой

какие-то новые неприличные выражения.

Лиз, Дженни и я сидели на полу у меня в гостиной в окружении тысяч сложенных и

несложенных буклетов и четырех пустых бутылок вина.

Стоп. Уже пяти. После того, как Лиз, зажимаясь точно ребенок, унеслась в туалет, я

опустошила в ее бокал пятую.

Поднявшись, я пошла на кухню за очередной бутылкой вина и, проходя мимо ванной,

увидела, что дверь открыта нараспашку.

– Лиз, ты писаешь с открытой дверью?

Продолжая покачиваться на унитазе и писать, она подняла на меня безумный взгляд пьяной

женщины.

– Да. А что, тебя это беспокоит?

– Нет, если только ты не свалишься с толчка и не написаешь на пол, – сказала я, уходя, а она

проорала мне вслед:

– Заметано, мохнатка! – проорала она мне вслед.

Лиз вернулась в гостиную, когда я откупорила очередную бутылку и налила всем вина.

Расчистив пол от буклетов, она шлепнулась на живот и подставила под подбородок кулак.

– Ладно, мерзкие шлюшки. Пришло время сыграть в «Правду или вызов», – прогнусавила

она. – Дженни, как ты называешь свою вагину?

Дженни покраснела и, закусив губу, уставилась на свои колени. И спустя несколько долгих

127

LOVEINBOOKS

минут подбадриваний от нас наконец-то пробормотала нечто похожее на «уотер»49.

– А ну-ка еще раз. У меня, знаешь ли, не собачий слух, – сказала я ей.

– Но запах из вагины очень даже собачий, – засмеялась Лиз.

– Заглохни, анальная бородавка.

– Я называю свою вагину «Уотерфорд», – сказала Дженни, прерывая нашу с Лиз склоку.

Мы повернулись к ней с одинаково недоуменными лицами.

– Объясни, – потребовала Лиз, делая глоток вина.

Дженни пожала плечами.

– Ну, «Уотерфорд» делают шикарную фарфоровую посуду и все такое. Так что мою

«Уотерфорд» разрешено облизывать только достойнейшим.

Лиз фыркнула.

– Почему бы тебе не называть ее просто «фарфором»?

Дженни на минуту задумалась.

– Но я никогда не была в Китае50, – ответила она с озадаченным выражением на лице.

– Окей, следующий! – объявила я. – Лиз, тот же вопрос. Назови бобра!

Почему комната кружится?

Лиз отхлебнула еще вина.

– Вахинхо. Например: «моя вахинхо съела твой пенис», – сказала она с австралийским

акцентом, после чего провозгласила: – Теперь очередь Клэр, и я выбираю вызов.

– Эй, вообще-то выбрать должна я, – запротестовала я.

– Заткнись, шлюшка! Вот тебе задание: отправь Картеру фотографию своих титек.

– Погоди-ка, что ты сказала? – спросила Дженни. – Я без очков не слышу, – пробормотала

она, подливая себе вина. Не обращая на нее внимания, Лиз промаршировала армейским шагом к

моему телефону и сунула его мне. Я колебалась всего секунду. После чего выхватила у нее телефон,

включила камеру и для храбрости опрокинула в себя все вино, что оставалось в моем бокале.

Затем, задрав футболку с лифчиком до подбородка, как можно дальше вытянула руку,

быстро сделала фото, привела свою одежду в порядок и начала листать список контактов.

– Охренеть, чувак! Я имела в виду всего лишь фотографию декольте. Но, хоть тебе не надо

было трясти перед нами своими авоськами, должна признаться, что прямо сейчас я тобой очень даже

горжусь, – с благоговением произнесла Лиз.

– У Клэр красивые сиськи, – пробормотала Дженни, опустив взгляд на перед своей

футболки.

Я прикрепила сисечное фото к новому сообщению, написала «Мы по тебе скучаем», а затем

нажала «Отправить».

И ощутила себя такой могущественной! Настоящей Жанной Д’Арк. Правда, скорее ее

современной версией из «Легенды о Билли Джин», потому что сожжение на костре расходилось с

моим представлением о веселье. Но я была совершенно не против сделать короткую стрижку и с

криком «За справедливость!» повести за собой народ. Я повернула экран телефона к Лиз и показала

ей свое сообщение.