– Как ты вообще в состоянии функционировать? – спросил я, оглядывая ее всю. Она

выглядела потрясающе, пусть и казалась немного сонной. Даже с взлохмаченными волосами,

поплывшей тушью и одетая в старую майку и шорты, которые знали лучшие времена, она все равно

была самой прекрасной женщиной, которую я когда-либо видел.

Рассмеявшись, она кивнула на Гэвина.

– Ты сам скоро поймешь, что у родителей нет времени на похмелье. Знаешь, как мы с экстра-

сильным тайленолом сдружились за последние годы.

Зазвонил телефон, и Клэр убежала на кухню, оставив Гэвина стоять и пялиться на меня.

– Ну что, как прошла твоя вчерашняя ночевка у дедушки? – спросил я, отбрасывая

покрывало, поскольку теперь моя утренняя неожиданность была взята под контроль.

Он пожал плечами.

– У меня есть вагина?

Я тупо уставился на него, не вполне понимая, правильно ли его расслышал. Потом

перекинул ноги за край дивана и опустил их на пол.

– Э-э… что?

Он издал нетерпеливый вздох.

– Я сказал, у меня есть вагина?

Я покосился в сторону кухни: Клэр, расхаживая туда-сюда, все еще разговаривала по

телефону. Проклятье. Придется разбираться с этим самостоятельно. Откуда, черт побери, он вообще

нахватался таких слов? Хотя… Господи, ему только четыре. Наверняка он думает, что «вагина» это

какой-нибудь Кливленд.

– Гэвин… хм… а ты знаешь, что означает это слово?

Пожалуйста, скажи Кливленд. Пожалуйста, скажи Кливленд.

– Деда вчера смотрел кино, и там один парень сказал, что чувствует себя так, словно

97

LOVEINBOOKS

прокатился верхом на вагине. А мне можно на ней прокатиться? У нее есть седло и уздечка?

Ох, блин, матерь божья.

– Черт. Вот сукин сын! – выругалась Клэр, заходя обратно в гостиную.

Гэвин открыл было рот, но Клэр быстро оборвала его.

– Даже не думай повторять за мной. Иди к себе и найди какую-нибудь одежду. Сегодня ты

пойдешь вместе с мамочкой к ней на работу.

Гэвин ускакал в свою комнату, а я, как только увидел на лице у Клэр беспокойство, мигом

забыл о его странном вопросе.

– Ты чего? Что случилось?

Она плюхнулась рядом со мной на диван, откинула голову на спинку и закрыла глаза.

– Папа сегодня должен был присмотреть за Гэвином, чтобы я могла доделать кое-что в

магазине, но его вызвали на работу, – сказала она со вздохом.

Идея!

– Если хочешь, с ним могу посидеть я, – предложил я немедленно, и она, подняв голову,

уставилась на меня с приоткрытым ртом. – Клэр, серьезно, я буду счастлив провести с ним немного

времени.

Спустя сорок минут, когда Клэр перечислила все мелкие предметы, которые он может

засунуть в рот, заставила меня восемь раз повторить телефон неотложки после отравления ядом и с

помощью нарисованных на куске туалетной бумаги схематичных человечков, объяснила, как делать

сердечно-легочную реанимацию, мы с Гэвином поцеловали ее на прощание, сели ко мне в машину и

отправились в библиотеку на чтение сказок.

В публичное место, битком набитое детьми и родителями, умеющими о них заботиться – на

случай, если у меня возникнут проблемы и вопросы. Ну, что тут могло пойти не так?

***

– …что касается секса, то можешь попрощаться с ним прямо сейчас. До рождения сына моя

жена была грязной маленькой шлюшкой. Делала мне минеты, пока я был за рулем. Наряжалась

развратной медсестрой и в таком виде встречала меня с работы. И каждый раз, возвращаясь из

гостей, мы останавливались на полпути и трахались на переднем сиденье.

Мужчина, сидящий рядом со мной на диванчике, испустил тяжкий вздох. Он тоже был

отцом и пришел в библиотеку с сыном-трехлеткой и восьмилетней дочерью. Дочь была от

предыдущего брака, а сын от нынешней жены. Когда наши мальчики уселись с остальными детьми в

кружок, а библиотекарь начала читать сказку, мы с ним разговорились, и я, вкратце рассказав о

своих отношениях с Клэр и Гэвином, попросил его поделиться родительским опытом, раз уж он был

папашей намного дольше, чем я. Кто бы мог подумать, что я нарвусь на речь «Как дети испоганили

мою жизнь».

– Но после того, как наш сын появился на свет, мой пенис попал в черный список. И, если

прислушаться, то можно услышать, как мои яйца тихонько назвякивают похоронный марш, –

добавил он шепотом, а потом, улыбнувшись, помахал своему сыну рукой.

Иисусе. Мы с Клэр еще даже не добрались до секса. Неужели все будет именно так? Я уже

собирался потребовать срочно рассказать мне что-то хорошее, чтобы ночью меня не преследовали

кошмары, но в этот момент к нам подбежала его дочь Финли.

– Папочка, почитаешь мне про лошадок? – умильным голосом спросила она, забираясь с

книжкой к нему на колени.

– Конечно, лапочка, – ответил он, обнимая дочь.

Видали? Именно такими и должны быть хорошие дети. Пускай они иногда шалят, зато у них

золотые сердца. Нет ничего трогательней, чем наблюдать, как отец общается со своей дочерью.

– О, Иисус, Мария, Иосиф… где ты это взяла? – воскликнул мой сосед по дивану, и

несколько родителей оглянулись и неодобрительно на него посмотрели.

Я решил посмотреть, в чем проблема, и, увидев у него в руках нечто под названием

«Большой сборник рассказов о лесбиянках и лошадях», начал с отвалившейся от ужаса челюстью

озираться по сторонам, проверяя, не заметил ли кто-нибудь, что в детском отделе библиотеки

оказалось порно.

– Детка, выбери какую-нибудь другую книжку, – спокойно сказал он, пряча книгу за спину.

98

LOVEINBOOKS

– Но я хочу про лошадок, – начала канючить она.

– Это взрослая книжка. Ты еще слишком маленькая, чтобы читать ее.

Финли закатила глаза и, фыркнув, вручила ему вторую принесенную с собой книгу – «Едоки

какашек40».

На сей раз глаза закатил ее папа.

– «Едоки какашек»? Опять? Финли, серьезно, найди уже себе другое увлечение.

Отобрав у дочери и вторую книжку, он объяснил мне:

– У нее зацикленность на какашках. Когда она была совсем маленькой, то с помощью пальца

рисовала на стенах какашками из подгузника.

Пока он, негромко посмеиваясь, предавался воспоминаниям, мне пришлось прикрыть рот

ладонью, чтобы не блевануть. Я уставился на руки девочки, практически не сомневаясь, что увижу

на них дерьмо.

– Иногда, когда мы гуляли в парке, она могла подбежать и сказать, что приготовила мне

подарок. А потом протягивала ладошку, и на ней лежала кошачья какашка из песочницы. Ах… вот

были времена… – качая головой, протянул он.

Иногда? То есть, такое случалось не один, а несколько раз? Рисование какашками? Какашка

в подарок? Разве дети не должны с самого рождения понимать, что прикасаться к какашкам нельзя?

Знает ли Гэвин, что существует такое правило и что нарушать его строго запрещено?

Я нашел его взглядом. Он рылся в коробке с книжками, которую кто-то поставил возле

читательского кружка. Вдруг он найдет там какашку и принесет ее мне? Вдруг он попытается

разрисовать ею меня? Я заору. А в библиотеках орать не разрешается. Что делать? ЧТО ДЕЛАТЬ???

– Ладно, чувак. Удачи тебе со всеми этими отцовскими делами, – попрощался со мной отец

Финли и, поднявшись, ушел.

Я сидел, замерев, на диванчике и пытался остановить надвигающуюся паническую атаку.

Мне был необходим бумажный пакет, чтобы подышать в него. Какого хрена я не захватил с собой

бумажный пакет? О боже. Руки в какашках. РУКИ В КАКАШКАХ!

– Картер! Эй, Картер! – крикнул Гэвин и, окруженный шиканьем взрослых, побежал мне

навстречу.

Я молил небеса о том, чтобы на его руках не оказалось дерьма. Как мне потом объяснить