Глава двадцать вторая
Но то, что не совсем плохо получалось с этой схемой у нашего героя на разных республиканских турнирах, в игре с этим московским кренделем оказалось достаточно не убедительным. Может белые где-то не додумали или допустили неточность, а скорее всего более высокий класс черных сказался. Короче, к ходу десятому черные не только полностью уравняли игру, но их фигуры и пешки на ферзевом фланге белых развили почти не приличную резвость, и позиция белых уже смотрелась вполне подозрительной. Белые серьезно призадумались .И в конечном результате пришли к выводу, что еще через десяток ходов их позиция развалится на мелкие атомы после того, как пешечная цепь ферзевого фланга не выдержит с каждым ходом возрастающего давления черных фигур. Все прорисовывалось достаточно четко .Белые фигуры все больше и больше откатывались на первые линии, черные фигуры и пешки завоевывали все больше и больше пространства, их активность поэтому возрастала, и белым защищаться от возрастающего количества угроз становилось все труднее. И, как говорится, игра начиналась в одни ворота. Наш герой понял, что ферзевый фланг ему не удержать, и вопрос его гибели только дело времени. Продумав еще минут двадцать, он придумал следующий план. Внешне белые делали вид, что полностью озабочены защитой своего левого фланга, но в то же время фигуры, которые вроде бы как и готовились до последнего держать этот фланг, белые стали располагать так, чтобы те в подходящий момент плюнули на своих гибнущих на ферзевом фланге пешек и быстро свалили искать удачу на противоположный фланг, где находился черный король. И когда черные фигуры уже ворвались в лагерь белых, выигрывая пешку, находящуюся в в основании всей пешечной цепи белых, то те срочно стали перебрасывать свои фигуры на королевский фланг. Наш герой не знает насколько черные были готовы к таким действиям белых, но, казалось, уже предрешенный исход партии через три четыре хода стал совсем не ясным .Фигуры белых стали создавать черному королю серьезные угрозы, и игравший до этого легко и после каждого своего хода вскакивающий из-за шахматного стола мастер уже сидел на месте, обхватив голову руками. И, потратив почти все свое время, отдав назад все до этого награбленное шахматное добро, черным удалось отбиться от прямых угроз белых. Наверное, где-то и мастерства нашему герою не хватило, а может он поспешил вернуть назад отданный материал, да и вдохновение его в этой партии не посещало. И ходов за десять двенадцать до контроля на часах черных осталось минуты полторы, у белых минут двадцать. На доске при равном материале у белых был ферзь, конь, ладья и несколько пешек, а у черных ферзь, слон, ладья и такое же количество пешек. Фигуры белых вертелись около несколько раздетого черного короля, но ничего конкретного у них не получалось, черным удавалось держать оборону. План игры в таких позициях, конечно, хорошо был известен нашему герою. Ни в коем случае не проводить форсированных счетных вариантов, так как находящийся в цейтноте противник обладает повышенным счетным зрением и готов за полминуты выпалить до полутора десятка ходов. А нужно делать. отдельные, достаточно неожиданные ходы,по возможности, с какими-то реальными или мнимыми угрозами, которые бы заставляли соперника при своем ответном ходе палить драгоценные секунды времени. Вот над такой цепочкой ходов сейчас сидел и думал наш герой .И тут он почувствовал какие-то раздражающие внешние факторы, что-то перемещалось за спиной его противника. Наш герой невольно оторвал глаза от доски взглянул в ту сторону и увидел своего капитана команды, забегающего то за одно, то за другое плечо его противника. Лицо шахматного гения было абсолютно безразличным, а его руки были скрещены на груди.Это означало,что перец оценил позицию,как бесперспективную для игры на выигрыш и нужно довольствоваться ничьей.И вот в этот самый момент с нашим героем произошло то,что он никогда до этого сам от себя не ожидал. Он услышал какой-то странный щелчок в своей черепушке, и его мозг,который до этого момента работал с полным напряжением,лихорадочно перебирая возможные дальнейшие сценарии на шахматной доске, отключился.
Дальнейшие его действия один к одному совпадали с действиями героев через несколько лет появившихся многочисленных сериалов,где какие-нибудь партийные функционеры,хранители тайн партийного общага,получив в своем кабинете кодированный сигнал по телефону,выбрасывались со сто второго этажа на мокрый жесткий асфалтьт. Сейчас в голове у него торчала только одна мысль, что нужно делать ничью.
Если бы сейчас за его партией со стороны наблюдал бы какой-нибудь инопланетянин,лишь на днях прилетевший из своей Галактики на межгалактический симпозиум,и поэтому еще плохо разбирающийся в тонких струнах души землян,но не плохо знакомый с их древней игрой шахматами.тот этот самый инопланетянин наверняка сделал бы для себя беспристрастный вывод,что с этого самого момента на данной шахматной доске произошла подмена.Вместо более менее квалифицированного игрока белыми фигурами на его место сел шахматный новичок,с набором только первоначальных знаний по этой мудрой и сложной игре.
Возможно,если бы он в этот момент просто предложил бы ничью своему сопернику,то может тот бы ее принял.У профи было мало времени,а ходов нужно было делать еще больше десятка,да и позиция черных была по крайней мере не лучше.Хотя с другой стороны может быть профи специально лез в цейтнот,чтобы сидящий напротив него валенок,который должен был бы прибит им еще в дебюте,но был чисто случайно выпущен, начал бы дергаться, играя на флажок противника, и наделал бы грубых ошибок.Но то,что было у маэстро в голове, сейчас было известно только ему.Что касается нашего шахматера,то он уже ничего не соображал вообще, и даже бы если бы его сейчас спросили,как его зовут,то вряд ли он бы сразу вспомнил. И на шахматной доске стали твориться настоящие чудеса.Если еще минуту назад белые думали как бы еще сильнее осложнить черным фигурам их жизнь, то теперь они стали действовать с точностью наоборот.Белые пошли на тот самый форсированный вариант, о котором еще несколько секунд назад даже и не помышляли.С первым же своим ходом наш герой увидел как резко просветлело лицо его соперника.Все проблемы черных оставались в прошлом и у них наступала новая белая жизнь.Мало того,что черные получали возможность за несколько секунд своего времени сделать пять а может и семь вынужденных, но совсем не неприятных для них ходов, и тем самым до контроля им оставалось сделать ровно в два раза меньше, но главное, что шахматная позиция на доске резко упрощалась,и при этих ими же проводимыми упрощениями, белые фактически расставались со всеми своими козырями. С доски слетали ферзи, и белый конь, который в связке со своим грозным товарищем,выглядел гордым и целеустремленным, без него даже при поддержке своей ладьи выглядел теперь жалким и несчастным,так как теперь в перспективе ему предстояла борьба с черным слоном и крайними пешками черных.И в этом был главный дебилизм проводимых белыми упрощений.Ведь даже шахматист четвертого,максимум третьего разряда уже знает,что тихоходный конь хорош на центральных полях шахматной доски,где он контролирует кучу клеток,и порой совершенно беспомощен на краю этой самой доски,где большинство его прыжков приведет только к тому,что конь свалится с этой самой доски.Соперники сделали оставшиеся ходы до контроля.Судьи перевели часы.Теперь до конца всей партии им полагалось по часу времени плюс накопленное время до первого контроля.Сияющий маэстро выпрыгнул из-за доски и убежал поразмяться,а может еще куда-нибудь.Владелец же белых фигур остался сидеть за доской и погрузился в раздумье.Но думал он вовсе не о шахматной позиции.Все мысли были связаны с собственным поведением несколько минут назад.Ему уже перевалило за тридцатник.И до этого момента он считал, что если у него и были какие-то комплексы,связанные с психикой,типа неуверенности в своих возможностях,то все давно было преодолено.До этого момента он считал себя уверенным в себе, имеющим на все свою точку зрения, думающим своими мозгами челом.И вот оказывается всего за не полный месяц его сделали самым настоящим шахматным зомби.И это неожиданное открытие полностью сейчас завладело им.Он уже не хотел никаких шахмат,сейчас бы в привычный прочный корпус за традиционную кружку разбавленного шила, или на худой конец под одеялко под бочок жене,уткнувшись носом в ее теплую подмышку.Стоящие на доске фигуры вызывали у него стойкую неприязнь.
