< CRIMEA SUBMARINE

Konstantin Shemagin

Крымская Субмарина

Все, что будет написано ниже,

автор все выдумает.

Поэтому отвечать за совпадения с реальной жизнью

и реальными лицами никто не будет.

Книга третья.Дальше в лес-АПЛ больше.

Глава первая И снова о Большом Севере?

В начале весны у нашего героя нарисовался Миша. Он сообщил ему, что сформировали бригаду для отладки Алмаза в центре по переподготовке подводников. Этот центр находится в часе езды от Таллина. Называется Палдиски. И его Мишу назначили старшим, и что он предварительно записал нашего героя с Наташей в состав уже своей бригады. И теперь хочет услышать от них согласны ли они с этим. Что систему в Палдиски нужно будет сдать где-то к осени. Что в Северодвинске остается одни сборная бригада, и что он своими ушами слышал, как начальник северодвинской базы говорил кому-то, что он конечно бы хотел иметь такого специалиста как наш герой, но лично его он не хочет. Что альтернатива Северодвинску и Палдиски- изучение на стенде Омнибуса или посмотреть на каких базах базирования лодок есть вакансии. Что он, Миша, уже пробил фонд заработной платы для Палдиски на весь цикл работ, и по его подсчетам получается, что при отсутствии в бригаде не нужных дармоедов, зарплата на рыло будет выше, чем в Северодвинске или на базах базирования АПЛ. Единственное, что командировочные не по три пятьдесят, а по два шестьдесят. Зато режим еще более свободный, чем даже на базах. И зато под боком клевый город Таллин, и при желании можно ездить на выходные и в Питер, потому что и это совсем рядом. Еще Миша сказал, что он уже побывал в Палдиски и там все клево. Маленькая гостиница с уютными двух местными номерами и туалетом и умывальником в нем. Что он даже разузнал, что в центре когда-то был учебный ядерный реактор, и что шила на Алмаз как всегда предостаточно, что его можно из центра выносить практически свободно. И что он уже познакомился с кем надо, и те пообещали за не дорого ближе к концу сдачи сделать им справки о нахождении в строгой дозиметрической зоне. Но что мог возразить наш герой Мише. Миша как всегда выглядел молодцом. Работать под его началом в Прибалтике целых полгода за счет государства и еще деньги получать. Что могло сейчас в переходный период быть лучше? С Мишей на этот момент они были в приятельских отношениях. Он не помнил как, но Миша первым узнал о рождении Наташей сына и сразу примчался к нашему герою. Скорее всего и его подруга тоже рожала примерно в эти дни. В городе был снег и гололед. И они хорошо выпившие с бутылкой водки поехали на случайном троллейбусе. И пьяные обидели водителя, которая оказалась подругой тещи нашего героя, сказав что на Севере всегда зимой снег и гололед, а транспорт ходит без замечаний и не плетется как черепаха, как сейчас. Справедливости ради нужно было сказать, что сравнивать плоский намытый на болотах Северодвинск с городами Крыма с их многочисленными возвышенностями и балками было явно не корректно. А потом в роддоме, поздравляя Наташу, потребовали у нее два стакана, чтобы еще выпить за рождение сына. А потом Миша был у него свидетелем на их росписи с Наташей в Загсе. Так что чужим для их семьи его никак назвать было нельзя. Что касается, со слов Миши, высказываний о нем начальником северодвинской базы, то это тоже не было новостью для нашего героя. С тех пор, как он начал ездить в командировки вместе с Наташей, наш герой ни разу не общался с ним. А что толку? Пользы от него не было никакой. Что могло волновать людей? Нормальное размещение в гостинице и для семейных, имеющих детей, возможность взять ребенка в командировку. От этих вещей начальник был очень далек. Вот эти вопросы люди и решали сами. Поэтому никакого авторитета у нашего героя он иметь не мог. Уже через несколько лет, когда наш герой опять будет клепать в Северодвинске целую серию лодок идентичных утонувшему Курску, в один прекрасный день начальник базы утром в выходной ввалится к нему в гостиничный номер с трясущимися губами с просьбой срочно помочь сделать не работающий прибор на лодке, которая находилась на Яграх на модернизации на ремонтном заводе, и за неисправного Омнибуса не выходит в море в сторону своей базы. Наш герой за два-три часа до этого визита только закончил с мужиками разгружать вагон картофеля навалом. Эта разгрузка, как ее проводила их маленькая бригадка из четырех человек считалась верхом мастерства. Вначале собирались сразу два контейнера под забитой досками картошкой с уже открытой вагонной дверью. Потом электрокара ножами взламывала эти центральные доски, и картошка начинала ссыпаться в контейнеры. Наполненные контейнеры увозились карой, собирались новые. Постепенно расчищался проход в центре вагона. И когда места становилось достаточно, то их боевая четверка втягивала в вагон четыре легких тачки, похожих на те, с помощью которых после революции строили Днепрогэс. Четверка разбивалась на двойки, и каждая двойка с разгону врезалась тачкой в картофель со своей стороны вагона. Тачка наполнялась, картошка сваливалась в контейнер, стоящий под вагоном. И хотя все было условно, но каждая двойка старалась, чтобы она первой закончила свою сторону вагона и отправилась помогать соседям. Самым тяжелым под конец разгрузки было после выпрыгивания из вагона на пол, чтобы собрать очередной контейнер, потом опять залезать в вагон. Их бригада пользовалась у кладовщиц овощной базы большим уважением и авторитетом. За ними заезжали и днем и ночью. Они в среднем разгружали вагон часов за пять. Много раз они приходили на базу и заканчивали вначале брошенные другими бригадами вагоны такой картошки. Мужики сдыхали и бросали вагоны, когда в них иногда оставалось менее трети картофеля, и победа была совсем близка. Да и разгружали они свои вагоны минимум вшестером. И в этих случаях, вместо одного вагона наш герой со своими партнерами сразу записывали на себя два. Вот и сегодня он прилично вымотался и планировал поспать до обеда..Его разбудила Наташа. И он и начальник базы впервые за все многолетнее сосуществование рядом смотрели в глаза друг другу, и вели неформальную беседу. Лодка, светившаяся сейчас на Яграх, не имела к нашему герою никакого отношения. У него даже не было предписания на завод Звездочка. И он ни разу и раньше на нем не бывал. У него не было никакого самоудовлетворения, что тот, который после попытки первого лобового с ним столкновения во время собрания по поводу Толика-2, больше ни разу не вступил с ним в открытый конфликт, но по возможности делал разные мелкие и не очень мелкие ему пакости из-за угла, и вот теперь фактически был вынужден перед ним унижаться. Наш герой знал, что дни уже на тот период многолетнего пребывания на посту начальника северной сдаточной базы у этого человека сочтены. Бригады, работавшие на СМП на Омнибусе уже совсем не были похоже на Алмазные. И также как у нашего героя уже много лет у многих людей, прошедших закалку первых лет Омнибуса на Дальнем Востоке,этот начальник северной сдаточной базы также не вызывал особого уважения. Его просто не за что было уважать, так как его общий и руководящий уровень так и застыл на нулевой отметке тех незабываемых алмазовских лет. И шилом нынешние ответственные сдатчики делиться с ним не спешили. И ему руководством цеха уже искалась замена. И наш герой сейчас вполне под каким-то предлогом мог послать его в известном направлении. Тем более, что он понимал, что если прибор на Яграх не смогли сделать люди из находящейся там цеховой бригады, то наверняка это не просто так. И по большому счету ему было наплевать на репутацию родного завода, который благодаря всего лишь какой-то реально сотне, а может и меньше таких не глупых как и он сам регулировщиков, разбух уже до непомерных габаритов. И все производства на заводе, кроме их цеха и цеха делающего оборудование для крылатых ракет, были чисто убыточные. И что на заводе был свой замечательный профилакторий на берегу Черного моря, который ни он, ни его Наташа не разу не посетили. А один раз, чисто случайно в документах лежащих на столе у начальника цеха, он очень даже отчетливо увидел среди летних постояльцев заводского профилактория и свою фамилию. Но сейчас наш герой видел перед собой уже живую историю, историю его красивой романтической любви с Наташей тех первых северодвинских лет. А это все для него было и осталось на всю жизнь далеко не пустым звуком. И он сказал начальнику, что будет готов через пол часа. И оказалось, что на лодке на Яграх не исправны ни один, а как основной, так и Зиповский блоки. То есть вначале в зип засунули неисправный, а потом когда сдох и зиповский, то оказалось, что брать исправные уже не откуда. И что оба блока были с плавающими неисправностями. Они быстро ломались внутри прибора при хорошей вентиляции и также быстро восстанавливались, когда их из прибора вытаскивали и ставили на специальную приспособу для ремонта, соединяющую прибор и блок с помощью кабелей и разъемов. Поэтому и сделать их не смогли в той бригаде. И нашему герою пришлось думать, как их охладить при теплой осени на улице, чтобы неисправность хотя бы минут на десять становилась стабильной. И он договорился с экипажем на опреснительной установке, где вода была с температурой в плюс пять, при штатной на Омнибусе около двадцати. И таскал несколько раз блоки к этим мужикам для глубокой заморозки. И только ближе к вечеру сделал оба блока и прекрасно провел свой выходной день.