Глава одиннадцатая
Чем больше наш герой слушал подробности этого перелета жены ,тем больше росло его внутренне раздражение. Он про себя думал, что давно уже считал ее вполне зрелой женщиной, способной принимать ответственные разумные решения. А тут грубые на его взгляд ошибки. В те времена еще не сильно взрывали самолеты, но вдруг бы в ковре оказалась наркота, или бы эта баба, а может и летчик перехватчик украли бы у нее ребенка- его сына. Вот это больше всего и раздражало нашего героя. Конечно, хотя и жена, уже испугавшись его возрастающей злости, твердила, что она даже не помнит, как летчик выглядел, что она следила и не выпускала сына из своих рук и не на кого его не оставляла, наш герой был уверен, что такой мужик с его решительными действиями вряд ли мог не произвести впечатления на любую нормальную женщину. Была ли у него ревность к этому мужику? Вряд ли. Он был вполне уверен в самом себе, и вряд бы его жена стала, также как и он, рисковать своей стабильной жизнью. Больше всего нашего героя раздражало то, что именно он сам допустил такую ситуацию с поездкой жены. И ему самому намного лучше нужно было все это продумывать, а не перекладывать на плечи беременной супруги. Но так, как фактически сама жена стала инициатором этой разборки, то он оторвался на ней по полной. Он задавал ей массу провокационных вопросов, и наконец выяснил, что в Одессе, где по метеоусловиям вместо Симферополя приземлился самолет, уже явно пользующийся доверием жены летчик взял у жены ее паспорт , и на фоне одинаковых транспарантов в аэропорту, что все рейсы задерживаются, пошел к диспетчерам и уже через пять минут ее сажали в не большой самолет с геологами, который летел до Крыма на низкой высоте, и его страшно болтало. На вопрос мужа, а если бы мужик исчез с ее паспортом, жена практически вынуждена была признать, что к этому моменту она уже этому мужику вполне доверяла. Это еще сильнее разозлило нашего героя, и тут вполне прилично задолбанная им жена , вдруг неожиданно прозрела и честно вспомнила, что когда их самолет посадили в Новосибирске, то она вначале сразу купила в киоске аэровокзала ингалятор, разработанный местной академией наук, а потом еще и не дорогой набор хрустальных рюмок. На что наш герой напомнил ей о том, что у нее якобы не было резервных денег в полет. В любом случае после этой разборки у него остался какой-то осадок. И хорошо, что это был первый и последний полет жены с Дальнего Востока без сопровождения мужа. Но какой-то не приятный осадок он у нашего героя оставил на всю жизнь. Так что если жена, затеяв эту разборку, преследовала конкретную цель ,как то зацепить его и таким образом рассчитаться с ним за мнимые и настоящие свои обиды тех лет, то ей не без риска для самой себя вполне удалось. С одной стороны ему вроде бы и придраться фактически было не к чему, и на месте летчика он сам вполне возможно так же бы помог женщине с ребенком, да еще, вполне возможно и в положении, которая оказалась в достаточно сложной ситуации. С другой стороны, если бы жена не связывалась с той бабой с самого начала, не тратила бы деньги на всякую дребедень, .а спокойно бы пережидала в своих комнатах матери и ребенка, то никакого экстрима , когда тебя зашвыривают в накопитель через головы толпы, может бы и не потребовалось. Но, когда он сам через какое-то время возвращался из этой командировки уже после Нового года вдвоем с товарищем по работе, не имея на руках никаких малолетних детей, то они также вначале на сутки заторчали во Владивостоке и в своих шубах спали прямо на бетонном полу под лестницей аэровокзала, ведущую на второй этаж, положив головы на постеленную на холодный бетон газетку. Все основные вещи они также сдали в камеру хранения, чтобы их у них во время сна не помыли бесчисленные вокзальные воры и бомжи..Так что, для беременной жены с сыном поездка при плохой погоде в любом случае действительно была экстримом. И так, как потом выяснилось, Наташа еще никуда не улетела, а все еще находилась в несколько десятков километрах от нашего героя, его лодка РТМ, то есть ракетно-торпедно-модернизированная готовилась к своему первому выходу в море,а точнее в Тихий океан. Готовилась и сдаточная команда бригада Миши. Как мы уже говорили, Миша взял в море всех, которые, по его мнению, могли принести хотя бы какую-то пользу общему делу. На этом его роль, как организатора данного похода и закончилась. Вроде бы их разбили на два бочка.ИДА-59 никто не получал .Постели получили каждый индивидуально .Состояние простынь и полотенец явно проигрывало северным вариантам в прошлом. Наверное, ИДА не было совсем, а может разумное руководство решило, что если тренированные подводники спасаются при их помощи только два из трех или два из четырех, то нечего гражданским специалистам даже дергаться. Тем более, что полигоны в отличии от полигонов в Белом и Баренцевом морях были на Востоке глубоководные. Когда лодка спускалась в них на заданную глубину, то у нее под килем оставались еще многие и многие сотни метров. И хотя теоретически она спускалась вроде бы почти прижимаясь к подводным скальным уступам, то практически при выходе из строя механизмов, отвечающих за ее остойчивость, она бы на подобии консервной банки заскользила бы мимо этих уступов и была бы очень быстро раздавлена морскими глубинами. То есть лежать как на Севере на болотистом дне и ждать мучительной смерти здесь не было необходимости. С отсутствием ИДА отпала необходимость учиться водолазным премудростям. Из средств индивидуальной защиты им выдали ПДУ, то есть противо дымные устройства. Внешне эта была полу овально цилиндрическая коробка красного цвета на плечевом ремне. Коробка была опломбирована.И до всех довели, что внутри находится загубник вместе с прищепкой для носа. В случае пожара на лодке и невозможности покинуть горящий задраенный отсек необходимо было эту коробку открыть, схватить в рот этот загубник, прицепить к носу прищепку и в течении получаса дышать воздухом из этой коробки. Лично наш герой ни разу не видел никого в этом ПДУ и сказать насколько он эффективен не мог .По идее каждый подводник и член сдаточной команды были обязаны беспрерывно таскать везде с собой на ремне это ПДУ. На практике, как и с ИДА их сваливали в общую кучу в том месте, где было безопасно для их хранения .Самолеты тоже получили. Но если на Севере Антон лично участвовал в их креплении и подвеске, то здесь выгородка Омнибуса была очень узкой и тесной, и наш герой толком уже не помнил сколько спальных мест было в ней. Тем более, что в море предполагалась практически беспрерывные работы почти на всех или всех приборах системы .Все приборы были не опломбированы, крышки их постоянно вскрывались.Поэтому в ЦВК, если как-то и спали, то не больше одного или двух машинистов. В каютах было всего два места. И вроде бы как одно было закреплено за нашим героем. Остальной народ разбрелся по первым двум отсекам искать себе пристанище. Запомнилось спальное место у регулировщика Юры. Он оборудовал его на антресолях отсека в маленькой коморке отсечной вентиляции. Он кинул свой матрац прямо на дно этой коморке и лежал около ее стенки, а над его головой в сантиметрах двадцати ,тридцати вращались очень внушительные лопасти этого вентилятора. А так как Юра, как и подавляющее большинство сдаточной команды регулярно в море употреблял для вывода радиоактивного стронция из организма спирт в не слабых дозах, то вероятность встречи не сильно трезвой головы Юры с лопастями этого вентилятора была очень даже вероятна .Кроме того в Юриной коморке стоял беспрерывный шум от работающего двигателя и вращающихся лопастей вентилятора. Зато у коморки была своя задраивающаяся массивная стальная дверь, и получалось, что Юра жил в отдельном номере типа полу-люкс .Когда Юра был нужен кому-то по какому-то вопросу, то тот мен отдраивал дверь номера Юры, открывал рот, и оглохший от непрерывного шума Юра полз под крутящимися лопастями к гостю, чтобы попытаться разобрать то, что тот хочет ему сказать. То ли из-за того, что была не летная погода, и продолжал временами валить снег, крутящийся под порывами ветра, то ли просто из-за дрянной общей организации, но и выход лодок в море, а планировался выход всех четырех корпусов, то же после обеда стал откладываться в сторону вечера или ночи. Народ на всех лодках, в том числе и с Омнибусов, уже замучился пить за успешный выход в море от заводских пирсов. На одной из лодок, когда ответственный сдатчик Омнибуса отказался уже давать шило для продолжения банкета, обиженный на него народ, решил скинуться и послать гонца в магазин за заводской водкой. Идти согласился Игорь, который тверже других стоял на ногах Игорь также начинал на заводе с первых Алмазов и пришел в пятнадцатый цех на год раньше нашего героя. Он был очень остер на язычок, и его шутки часто бывали очень злыми. И хотя его отчество было Абрамович, на деле он был совсем не типичным Абрамовичем, и мало кому удавалось за один прием без выпадания из-за стола выпить на один килограмм веса столько , сколько мог выпить Игорь .В отношении нашего героя Игорь предпочитал не шутить, а Наташу периодически цеплял, пока она не оказалась под защитой нашего героя. .И вот Игорь взял в руки самую обычную сетку-авоську и с ней уже не совсем твердой, но все еще вполне уверенной походкой отправился в сторону проходной завода. На вопрос сотрудницы ВОХР и куда он такой уже пьяненький и с такой здоровой сеткой бредет по такой плохой погоде на ночь глядя, Игорь прямо ответил, что паразит бригадир больше не дает народу спирта, а поэтому народ послал его в магазин за пойлом .На следующий вопрос женщины-стрелка, и как же это он пьяный в открытой сетке собирается пронести спиртное на завод, последовал прямой наглый ответ: "Так ты же будешь стоять на проходной ! ".И все же где-то ближе к полуночи лодка с бригадой Миши вышла в море, и начались ее испытания.
