***

- А Реборн? Занзас? - смешная надежда, робкая, а оттого еще более жалкая. Но Тсуна хватался за нее, как за спасительный круг. Зря.

- Реборн погиб давно, - взрослый Гокудера постоянно отводил взгляд. Вот и сейчас он с грустной, усталой улыбкой рассматривал витой подсвечник. - В перестрелке, лет шесть назад. Занзас же умер от рака прошлым летом. Вария распалась.

- К-как? - испуганно и тихо. - Как такое возможно?

- Жизнь жестока, да? - выдохнул Хранитель Урагана, вспоминая такое далекое детство.

========== Хранители ==========

В кругу мужчин щуплый мальчишка смотрелся нелепо. Маленькая фигурка, неловко одергивающая рукав пиджака, смотрела на мир огромными карими глазами, словно в поисках потерянного счастья. И не находила его. Зажатый среди суровых лиц, он задыхался. Но сделать даже маленький шаг в сторону не мог.

Люди вышли из местного ателье и теперь направлялись к припаркованным тут же автомобилям. Вот один из сопровождающих открыл дверцу перед пареньком, коротко кивнув.

- Гокудера-кун, - прошептал Тсуна. Это было единственным, что он успел сделать.

Началась перестрелка.

Среди бела дня, среди толпы.

Тсунаеши не понял ничего. Только взвыла интуиция, заставляя согнуться на ровном месте. А потом его, больно сдавив плечо, буквально швырнули в салон, захлопывая бронированные дверцы.

- Что? - удивленно, широко распахивая глаза, рассматривая алые пятна на светлой ткани нового пиджака. - Что?

Он хотел выскочить из автомобиля. Хотел понять, что происходит там, на улице. Но водитель уже газовал, продираясь сквозь мечущуюся толпу. За пуленепробиваемым стеклом продолжали стрелять, слышались крики, вопли раненых людей. Попытка убить Десятого провалилась. Но урон противник все же нанес.

- Вы ранены? - взгляд Гокудеры зацепился за кровавые разводы на рукаве босса.

- Н-нет, - выдавил, растерянно рассматривая теперь уже взрослого друга. - А ты?

- Пустяки, - привычно улыбнулся, зажимая рану. Она была несерьезной, сквозной. Главное было просто добраться до особняка. А там...

Тсунаеши обеспокоенно следил за хмурым лицом своей Правой руки и ничего не понимал.

***

Очередной кошмар поднял Тсунаеши около пяти утра. Резко распахнув глаза, он еще некоторое время полежал, восстанавливая дыхание, и уже после встал. Спать больше не хотелось. Воспоминания из пережитого в будущем продолжали терзать его и днем, и ночью, не давая ни отдохнуть, ни расслабиться толком.

"А может, все к лучшему?" - так и не включив свет, отправился в ванную. Прислугу тревожить не хотелось. Ему необходим был покой и одиночество.

"Теперь я хотя бы немного понимаю, что может произойти. Я могу исправить все, не дать случиться непоправимому. И никто не пострадает", - в зеркале отражалось бледное лицо японского школьника. Растрепанные волосы, заспанные глаза, синяки, искусанные губы. Мальчик скривился, отражение повторило горькую улыбку.

"Я изменился, - сейчас его привлекли глаза. - И еще изменюсь. Если для того, чтобы ОНИ были живы, я должен стать монстром, что ж... так тому и быть. Такому неудачнику, как я, на самом деле не так уж и много терять".

Глаза были другими. Больше не наивные, не детские. Усталый, настороженный взгляд никак не вязался с его образом непутевого Тсуны.

"А как же ребята?" - пронеслась мысль, вызывая сомнения.

- Я делаю это ради них, - прошептал. - Может... возможно, Гокудера поймет? Да, в конечном счете, тот Гокудера хотел именно этого.

Холодный душ помог сбросить наваждение, навеянное кошмаром. Раньше Тсунаеши ненавидел холодную воду, раньше он никогда не вставал так рано. А теперь не мог поступить иначе. Раньше он никогда не думал столько о своем будущем, теперь же не мог избавиться от постоянных кошмаров и сомнений.

"Занзас обещал", - жирная точка всех размышлений. Этот человек просто не даст ему отступиться, слишком многообещающей улыбкой варийский босс провожал его со своего особняка. И это, неожиданно, возвращало школьнику самообладание.

Когда слуга вошел в комнату, чтобы разбудить Наследника, Тсунаеши, одетый, уже сидел в мягком кресле у окна, читая учебник.

- Доброе утро! - искренняя улыбка.

- Доброе утро, синьор Савада.

***

Лгать Девятому было сложно. Но возможно.

Совесть спала. Точнее, она была слишком занята перевариванием событий прошедших двух месяцев, чтобы отвлекаться еще на что-то. Так что Тсуне оставалось только следить за своими словами, эмоциями, что нет-нет да выглядывали из-под наспех созданного образа.

"Я наивный идиот. Я наивный идиот. Ярко светит солнышко, я улыбаюсь", - уговаривал себя, слушая причитания Девятого о загруженности Внешнего Советника.

Со дня появления Тсуны в этом времени, его отец ни разу не позвонил и даже не предпринял попытки приехать, навестить раненого. Не было звонков или сообщений и от мамы, Хранителей, друзей. Тсунаеши оказался полностью изолирован в особняке Вонголы.

- Тсуанеши, - после завтрака Девятый решил задержаться за столом, ради беседы с будущим Десятым Доном.

- Да, дедушка? - рассеянный взгляд.

- Я хочу поговорить с тобой о том, что произошло. Насколько я понимаю, ты был в будущем? - в столовой не осталось никого, только два Дона, действующий и будущий.

- Да, в десятилетнем будущем, - кивнул, рассматривая бокал.

- И что там произошло? Как это произошло?

- Простите?

- Насколько я помню, причиной подобных перемещений всегда выступала базука семьи Бовино. Но она была изъята и надежно скрыта. Так же в нашем времени не появилось тебя из будущего.

- Я не знаю, - честно. - Я пришел в себя в горящем здании, едва не погиб. Но меня успели спасти.

Огонь подбирался к ногам, легкие обжигало жаром и дымом. Отчаянно жалило глаза, но у Тсуны не хватало силы воли их закрыть. Совсем рядом, протяни руку и коснешься, лежало тело его хорошего друга. Тело, раздавленное странной установкой, расползающееся по разбитым плитам. Алые языки пламени жадно лизали когда-то живую плоть. Как хорошо, что парень погиб прежде, чем пожар достал его.