- Конечно, - пожал плечами Чегор, - как скажите.

- Отлично.

Чегор поклонился и вышел из вагона, оставив папку на столе. Говарский знал, что его человек запомнил все, что ему нужно было. Теперь у Касса не оставалось шансов задержаться в Антрее. Каким бы жесткими не были бы попытки мэра Гуселя выгнать Касса, теперь на художника должен был обрушится настоящий ад. Хотя Говарский и не считал, что Касс оставался в стране ради срыва турнира, все же выполнял этот приказ своего правителя.

К концу утра следующего дня поезд приземлился на небольшом вокзале в паре километрах от Адистока. Мэр Гусель в сопровождении маленького отряда гвардейцев и нескольких служащих мэрии встречал высокого гостя.

Говарский вышел к ним, но прежде чем поприветствовать мэра и местное управление, подозвал к себе Чегора и дал ему указание приступать к выполнению миссии. Чегор тут же возглавил отряд, который ему выделили, и ушел с ними в город на поиски Касса. Лишь после этого Говарский подошел к Гуселю и с ложной улыбкой пожал ему руку. Мэр показался ему сразу не очень приятным человеком. Он не любил иметь дело с такими. Советнику императора было крайне досадно, что на мелких уровнях местного управления оставались такие люди, и все же именно они чаще всего справлялись лучше с поручениями различного рода.

- Мы рады вас приветствовать! - довольно произнес Гусель, - я надеюсь, вы останетесь довольны визитом в наш маленький городок.

- Я то же, - дружелюбно произнес Говарский, - проводите меня, пожалуйста, в мэрию, я хотел бы узнать, что уже сделано. Но прежде всего, наша проблема все еще в вашем городе?

- Да, - замявшись, произнес Гусель, - но поверьте мне, мы сделали все, чтобы исправить это тихо и аккуратно. Как только мы доберемся до мэрии, я предоставлю вам подробный отчет.

- Отлично, мне будет очень интересно послушать о том, как вы не смогли выгнать мальчишку из своего города, - с этими словами Говарский направился к транспорту, который должен был доставить их в Адисток.

Мэр, немного осунувшийся, последовал за ним, тщательно продумывая, что расскажет Говарскому, который мог в случае своего недовольства разрушить всю его жизнь.

Глава двадцать восьмая. Когда искусство атакует.

Мэр Гусель был очень взволнован приездом советника Говарского. Этот человек был известен во всей стране как правая рука императора, и теперь у мэра была возможность проявить себя перед ним. Одно удачно выполненное задание, и он мог отправиться в столицу на повышение.

Одновременно с этим всегда оставалась вероятность прогневать советника, и тогда мэр мог бы закончить свои дни в какой-нибудь тюрьме, о существовании которой никто даже не догадывался.

Именно поэтому фраза советника о том, что он не в состоянии выгнать мальчишку из своего города, так напугала мэра. Дела принимали скверный оборот, и Гуселю нужно было как-то оправдаться, что бы не сгинуть в неизвестности. На протяжении всей дороги до мэрии Говарский молчал. Он лишь задумчиво смотрел в окно, наблюдая за толпящимися туристами, прибывшими на фестиваль.

- У вас здесь многолюдно, - заметил он, когда они уже почти добрались до места.

- К нам приехал фестиваль Айлоба, а с ним и гости со всего мира.

- Плохо, - заметил Говарский, - одно неловкое движение, и наши внутренние дела предстанут перед всем миром.

- Именно поэтому и приходится действовать осторожно, что не способствует результату.

- Это мы сейчас разберемся, - успокаивающим голосом произнес Говарский.

Они подъехали к парадному входу в мэрию и Говарский вышел из машины. Гусель последовал за ним, с трудом поспевая за широким быстрым шагом советника. Говарский, не дожидаясь мэра, вошел в здание и направился прямиком в приемную Гуселя. Тот же в свою очередь бежал за ним в припрыжку, попутно отдавая приказания гвардейцам об усилении охраны мэрии и поисках Касса.

Наконец они оказались в кабинете Гуселя, где тот пару дней назад общался с Кассом и предлагал ему уехать по-хорошему. Говарский без лишнего стеснения сел за стол Гуселя, проверяя, удобное ли ему попалось в этот раз кресло. Одобрив его тихим "угу", советник откинулся на спинку и закрыл глаза, о чем-то задумавшись. Гусель же стоял напротив своего стола, словно двоечник перед строгим преподавателем в ожидании наказания.

- И так, что конкретно вы сделали, чтобы удалить мага искусства живописи из вашего города? - наконец спросил Говарский.

- Для начала, я попытался его обезвредить, как было в приказе императора, - мямля, произнес Гусель тихим голосом, - к сожалению, по стечению обстоятельств, ему удалось выбраться из древа памяти.

- Древо памяти... - повторил Говарский, - это случайно не то самое, которое пожирает мозги, высасывая из них воспоминания.

- Это только если бы он провел в нем несколько лет, - поправил Гусель.

- Ну да, конечно, - Говарский не открывая глаз кивнул в знак того, чтобы мэр продолжал.

- Затем... затем мы попытались его напугать.

- Это как же? - поинтересовался советник.

- Я спустил одного из кракенов, что охраняют остров Жэрно. Команды убивать не был, лишь напугать.

- Это подействовало на мага искусств? - уточнил советник.

- Нет. На следующий день он пришел ко мне.

- То есть, вы с ним говорил напрямую?

- Да.

- В этой комнате?

- Именно так.

- И почему он тогда же не был арестован и не выслан из страны?

- Люди могли заметить его исчезновение. Он стал участником фестиваля, люди знали об этом, а в приказе было четко указано то, что нельзя привлекать внимания общественности.

- Хорошо. Вы поговорили. Он решил после вашего разговора самостоятельно покинуть страну?

- Нет, - покачал головой Говарский, - напротив, он решил остаться в этом городе. Из принципа, я полагаю.

- Как интересно, - холодно произнес Говарский, - и что вы предприняли дальше?

- Ну, - замялся мэр, - я попытался превратить его жизнь в ад. А выгнал его из дома, я закрыл его любимое место в городе, навредил его друзьям, уничтожил его работу на фестивале и сделал так, чтобы его сняли с участия в нем, чтобы наши действия были более свободны.

- Замечательно, - Говарский открыл глаза и посмотрел прямо на мэра, - то есть вы сделали все, чтобы разозлить его еще больше. Вы добавили ему поводов оставаться здесь, в Адистоке, и, возможно даже, мстить правительству. Хорошо хоть, он теперь не связан с фестивалем. Вся это шумиха нам действительно не нужна.

- Рад стараться, - поклонился мэр.

- Хватит, - остановил его Говарский, - результата все равно нет. Я хочу, чтобы вы немедленно перечислили мне все места, в которых он мог бы скрываться. Мои люди теперь займутся этим.

- Вы не поняли, - слабо произнес Гусель, - у него не осталось больше мест, где бы он мог прятаться или отсиживаться. У него ничего не осталось в этом городе. Его ничто тут не держит.

- Предполагаете, он мог покинуть Адисток? - строго спросил Говарский.

- Вероятнее всего, что именно так и произошло, - отозвался Гусель.

- Очень надеюсь, что вы не правы, - заметил Говарский, - потому что в противном случае, я приехал сюда напрасно. А я не люблю тратить свое время в пустую.

- Я вас понял, - кивнул Гусель.

- Отлично. А теперь мне нужно, чтобы все ваши люди отправились на поиски этого Касса. К вечеру я хочу, чтобы либо он был депортирован из страны, либо была точная информация, что его здесь нет.

- Я вас понял.

Гусель поклонился и вышел из своего собственного кабинета, сам не совсем понимая, куда направляется. Лишь пройдя десять метров, он собрался с мыслями и понял, что ему нужно найти старшего офицера гвардейцев Адистока. Это был лейтенант тридцати шести лет с пышными усами и густыми черными бровями, из-за которых взгляд его всегда казался суровым и неприветливым. Мэр старался как можно реже с ним контактировать, используя для связи либо коммуникационные талисманы, либо посыльных. Но в этот раз мэр собирался сам с ним переговорить, лично, чтобы быть уверенным в том, что его указания будут выполнены точно.