- Нет, когда просто была счастливой, - улыбнулась Эмма. - Тебе это очень идёт.

И хотя Реджина насмешливо закатила глаза, ее лицо залилось румянцем.

- Знаешь, я нахожу всё больше причин быть счастливой.

Они  просто сидели в жуке, поедая попкорн, конфеты и шоколад, и это удивляло Реджину. Она никогда раньше не проводила время так, и сейчас, когда за ней не наблюдали любопытные взгляды, когда ей не нужно было быть образцовой матерью для Генри, она обнаружила, что может просто расслабиться и снять защиту, которой окружила себя. Может, утром желудок и не скажет ей спасибо, но сейчас ей просто нравилось сидеть и смотреть, как Скотти выслеживает Мадлен у цветочного магазина. Они с Эммой время от времени обменивались комментариями. Эмма осуждала Скотти за то, что тот водит Мидж за нос, а Реджина восхищалась тем, как снят фильм. Несмотря на то, что между ними был рычаг переключения передач, они придвинулись ближе, касаясь друг друга плечами. Попкорн стоял ровно между ними, в чашкодержателе.

Окно со стороны Эммы было приоткрыто, и с улицы донесся громкий смех. Женщины обернулись и увидели компанию подростков, которые сидели в кузове пикапа и просто болтали. Громко. Они не смотрели фильм, и, судя по всему, им было плевать, что они мешают другим.

Эмма раздраженно закатила глаза:

- Надеюсь, я себя так не вела, когда была ребенком.

Реджина тихонько засмеялась.

- Эмма, - мягко сказала она и поддела блондинку плечом, - ты всё еще ребёнок.

- Ну, не настолько же.

Реджина снова засмеялась:

- Ты всего на несколько лет старше этих детей, которые так тебя раздражают.

Эмма нахмурилась и снова оглянулась на ребят, осознав, что, наверное, вела бы себя так же в их возрасте. Всего лет пять назад. От этой мысли она вздрогнула.

- Ты чувствуешь себя старше, - Реджина не спрашивала, утверждала.

Эмма покачала головой, издав короткий смешок:

- Я вспоминаю о том, что несовершеннолетняя, только когда ты отказываешься наливать мне сидр.

- Я даже не представляю, как можно пройти через всё то, что ты уже прошла, - призналась Реджина, застенчиво глянув на блондинку. - Ты очень сильная.

Эмма фыркнула:

- Да тут не в силе дело. Я просто проходила через это.

- Выживала.

-Точно.

Реджина посмотрела на экран. В черно-белой сцене Скотти спасал тонущую Мадлен. Она небрежно дернула плечом:

- Мои дни так долго были одинаковыми, я к этому привыкла. А потом появился Генри, и всё изменилось.

- Почему ты решила усыновить ребенка?

Пару секунд Реджина раздумывала над ответом. Она вспоминала. Вспоминала тот день, когда поехала в Бостон, чтоб забрать сына домой. Её жизнь с того дня безвозвратно изменилась к лучшему. Да, бывали моменты, когда она сомневалась в своей способности быть хорошей матерью, но каждый раз, когда он смотрел на неё, каждый раз, когда он произносил «Мамочка», её сердце наполнялось чистейшей радостью.

 - Ты когда-нибудь чувствовала, будто тебе чего-то не хватает? Будто у тебя в сердце пустота? - прошептала она.

У Эммы перехватило дыхание. Слишком хорошо она знала, о какой пустоте говорит Реджина. В раннем детстве она мечтала, что её родители придут и заберут её, но, становясь старше и не такой наивной, начала мечтать о месте, которое могла бы назвать домом. О людях, которые будут беспокоиться  за неё.

-Да, - кивнула она. - Я понимаю.

- Я всегда хотела ребенка, но к несчастью для меня, я не могу иметь собственных детей. Когда  я поехала в Бостон на собеседование, я увидела, как Генри катят в коляске. Его как раз только что привезли. И, увидев его, я сразу влюбилась, - Реджина, улыбаясь, посмотрела на Эмму, её глаза сияли. - К счастью, мне его отдали.

- Ты подарила ему замечательную жизнь, Реджина, - Эмма сжала её ладонь. - Немногим детям так везёт, как ему.

Реджина секунду поколебалась, но всё же спросила:

- Можно, я спрошу у тебя, как тебе жилось с приемными родителями?

Эмма побледнела, и Реджина быстро сжала её руку:

- Можешь не рассказывать, если не хочешь.

Эмма усмехнулась, покачав головой:

- Да нет, просто обычно людям на это плевать. Социальные работники вытаскивали меня оттуда, только если всё было по-настоящему страшно. А в большинстве случаев они смотрели на мое поведение и отношение, и говорили, что я прикидываюсь и преувеличиваю.

- Была одна семья, - продолжала Эмма, - Джонсоны. Это у них мы встретились с Августом. Меня им отдали, потому что предыдущие опекуны, у которых я жила, месяц не покупали продукты, так что мне и другим ребятам постарше приходилось воровать.

Услышав это, Реджина вопросительно-недоуменно подняла бровь, но Эмма просто пожала плечами.

- Как бы то ни было, Джонсоны были очень религиозны. Верили в исцеление молитвой, очень консервативные и реально строгие. Однажды я подхватила грипп или что-то вроде того, я слегла, меня постоянно тошнило. Так они привели священника. Тот посмотрел, сказал молиться дальше. А если станет хуже, значит, на всё Божья воля. Август тогда стянул для меня лекарства, так что хуже не стало. После этого я старалась не привлекать особо их внимания, подружилась с девочкой из школы. Они её, вроде, одобряли. И мы с Августом прожили в этой семье два года. А потом Август вышел из системы по возрасту и записался в армию. Мне было тогда пятнадцать. После того как он уехал, я сбежала.

- Как так?

Покраснев, Эмма глянула на Реджину из-под ресниц.

- Ну, как я говорила, они были очень религиозны. Девчонка с которой я подружилась, она… была больше, чем другом. Пару раз она ко мне заходила, и однажды мистер Джонсон вошел в комнату и увидел, как мы отпрыгнули друг от друга. В тот вечер я очень близко познакомилась с его ремнём.

Реджина озадаченно нахмурилась, потом до неё дошел смысл сказанного:

-Оу…

- Ага, - Эмма нервно хмыкнула, настороженно глянув на Реджину. - Это тебя беспокоит?

-Да.

Эмма выдохнула, закусив губу. Напряжение навалилось на нее, и она перестала дышать. Не нужно было распускать язык про свои опыты.

- Как они могли поднять руку на ребёнка, которого любят? - услышав это, Эмма вскинула голову. С облегчением выдохнув, она пожала плечами:

- Я бы не называла это любовью. У некоторых людей есть заморочки.