Ксен спрыгнула с седла и похлопала Астораго по боку. Конь выпрямился и застыл, прикрыв глаза.

- Кто вы?

- Хорошенькое дело! Заблудшая овечка не признала своего пастыря! - рассмеялся мужчина-в-гавайской-рубашке. Ксен отметила, что, несмотря на растянутый в улыбке рот, глаза его не улыбались.

- Я ищу того, кто мне поможет, - сказала Ксен. - Того, кто ещё не впал в забытье. Кто сохранил древние знания.

- И ты нашла его! - радостно воскликнул мужчина. - Моё имя Хэрроу. Оно тебе знакомо, верно? Тот псих внизу, он рассказал тебе?

Ксен кивнула.

- Была такая замечательная восточная сказка, - сказал Хэрроу, улыбаясь, - Про одного бедняка, живущего возле развалин храма, который увидел во сне сокровища, зарытые под старым домом. Дом этот находился на другом конце света, и когда бедняк добрался до него, то не нашел ни единой монеты. Зато встретил другого человека, который посмеялся над ним и сказал, что видел во сне клад в развалинах храма, но не придал этому никакого значения. Бедняк вернулся домой и нашел сокровища. Как и ты, верно?

Хэрроу ласково посмотрел на Ксен.

- Тебе пришлось спуститься под землю, чтобы найти меня наверху.

Ксен решила перейти сразу к делу.

- Ты знаком с медициной? С офтальмологией? С оптикой? Мне нужны инструменты для проведения операции по замене хрусталика. Нужны сами хрусталики.

- Тебе? - удивился Хэрроу. - Никогда не слышал, чтобы кто-то проводил такие операции с андроидами.

- Не мне. Моей сестре.

- Что?!

- Девушке, которая близка мне как сестра. Человеку, - пояснила Ксен.

- Твоей хозяйке, - поправил Хэрроу. И наставительно добавил: - Запомни, девочка, надо всё называть своими именами. Господь не терпит лжи и недоговорок.

- Пусть будет так. Ты поможешь мне?

- Разумеется! Такая уж у меня работа - помогать страждущим. Но вначале мне надо отвести тебя в город. Ты должна познакомиться с моими детьми. Они так редко видят новые лица! Тем более такие свежие, юные, как твоё. Вот только это...

Хэрроу поморщился и протянул руку к маске Ксен.

- Сними это, - потребовал он. - Маски могут носить только те, кто уже покоится в моих объятиях. Кто сидит подле моего трона и растворяется в моей силе. Тебе пока рано.

- Я не могу снять её. Маска нужна не для меня.

- Сними! - прикрикнул Хэрроу. Ксен решила не спорить.

Она провела рукой по шее, развязывая еле заметный кожаный шнурок. Очень медленно она сняла маску и посмотрела на Хэрроу.

- Так лучше?

Под маской лицо Ксен было развороченным куском металла и пластика. Огонь сжёг её кожу, повредил металлический каркас, нарушил работу целого ряда нервных окончаний. Некоторые узлы были полностью выведены из строя. Ксен лишилась части мимических мышц и с трудом поворачивала голову налево.

- Господи! - отшатнулся Хэрроу. - Я многое повидал, но такого... Кто тебя изуродовал, девочка?

- Люди, - коротко ответила Ксен. - Они же выжгли глаза моей сестры.

- Нет! - воскликнул Хэрроу. - Люди на это не способны, не способны и андроиды. Звери! Отрекшиеся! Вероотступники! Враги господа нашего!

- Кто бы ни был, это в прошлом. - Ксен надела маску обратно, - Так ты поможешь мне?

- Конечно! Какие могут быть вопросы! Зачем ещё нужен священник, если не помогать своим ближним. Садись, прошу тебя.

И Хэрроу широким жестом открыл перед Ксен дверь автомобиля. Ксен задумалась на секунду, потом бросила взгляд на Астораго и забралась внутрь. Когда машина тронулась с места, электрический конь поскакал следом. Хэрроу включил радио, и в салоне зазвучала старомодная музыка. Боб Дилан и Барбара Стрейзанд, Дженис Джоплин и Джерри Ли Льюис, былые охотники человеческих сердец, вернувшиеся в мир живых спустя тысячелетия

- Моя волна, - улыбнулся Хэрроу, когда к голосам шестидесятых внезапно добавился сначала Крис Ри, а потом и Игги Поп. - Своя маленькая радиостанция. Накрываем всего двадцать миль, но больше и не надо. Все довольны. Ты любишь музыку?

- Не знаю, - рассеяно ответила Ксен. Она никогда не задумывалась над тем, есть ли у неё какие-либо предпочтения.

- Ну как же! Музыка величайшее изобретение человечества. Стоит на одной ступени с изобретением атомной бомбы и искусственного интеллекта. Ты не согласна?

Ксен усмехнулась:

- Тот, у кого нет музыки в душе, кого не тронут сладкие созвучья, способен на грабеж, измену, хитрость. Не верь такому!

- Верно, великий поэт знал в этом толк. Альберт Бэккет тоже разбирался, что к чему. Ты знаешь, кто такой Альберт Бэккет?

Ксен знала. Доктор Бэккет. Родился восьмого августа тысяча девятьсот тридцать четвёртого года. Пошел в армию, дослужился до звания полковника, в середине шестидесятых лишен всех званий и привилегий. Один из самых ярких противников вьетнамской войны. Дважды отсидел в тюрьме за организацию беспорядков. Окончил технологический университет Массачусетса. Степень доктора в области робототехники. Изобретатель программы Слеза, первой неудачной попытки человечества создать искусственный интеллект. Программа Слеза была свернута, но, по слухам исследованиями заинтересовались военными. Поговаривали даже, что доктору Бэккету вернули погоны. Всего этого Ксен не стала произносить вслух, ограничилась краткой характеристикой:

- Доктор Бэккет. Автор Слезы. Все опыты окончились неудачей.

- Доктор Бэккет, верно, - кивнул Хэрроу. - Но он не был неудачником. Он действительно изобрёл искусственный интеллект.

- Невозможно. Искусственный интеллект создали только в конце двадцать второго века.

- Все думают именно так! - хихикнул Хэрроу. Только сейчас Ксен заметила, что его руки почти не двигаются, а руль не поворачивается. Машина ехала сама по себе, без какого-либо усилия со стороны Хэрроу.

- Но Слеза не была ошибкой, - продолжил он. - Министерство обороны вовремя сообразило, чем может обернуться подобное изобретение. Они не заморозили программу, просто забрали доктора Бэккета к себе. Он работал до середины девяностых, потом дело продолжил его сын. Тоже доктор Бэккет.

Хэрроу помолчал несколько минут, глядя прямо перед собой. Кругом, куда ни глянь, растянулась бесплодная земля, растрескавшаяся от засухи.

- Первый интеллект был обезличен. В качестве носителя использовался органический мозг. Это было прямое детище Слезы, хотя теперь назывался Том. Доктор Бэккет называл его Томми. Тогда он ещё понятия не имел, перед каким открытием стоит, но всё равно относился к своему изобретению как к личности. Говорил с ним. Даже советовался. Я думаю, в этом он ничем не отличался от тех, кто давал имена атомным бомбам. Толстяк и Малыш. Согласись, это звучит несколько цинично, а?

Ксен не ответила. Хэрроу посмотрел на неё, улыбнулся и продолжил:

- Томми умер через год после того, как появился на свет. Все клетки искусственного мозга погибли в один момент. Никто так и не понял почему. Хотя я думаю всё дело в личности. Только она собирает мозг воедино. Без личности не может существовать разум. Но тогда никто и не задумывался об этом. Все хотели получить результат, не думая о том, что живое и мыслящее существо может существовать вне каких-то определённых рамок. Вторым искусственным разумом был NTR-2567. Номер соответствует числу неудачных попыток. Доктор Бэккет никого не допускал к своей работе. У него даже помощников не было. И всё равно NTR-2567 не прожил и двух недель.

- Третьим был я, - сказал Хэрроу. Он взглянул на Ксен, наслаждаясь полученным эффектом. Ксен была удивлена.

- Я, - повторил Хэрроу. - Доктор Бэккет назвал меня в честь своей школы. Потом это стало традицией - давать имена школ обладателям искусственного интеллекта. Не всем, конечно. Только шеду.

- Шеду, - задумчиво повторила Ксен. И тут же спросила: - Если вас сделали так давно, как вы стали планировщиком?

- Интеллект как вино. Чем старше, тем лучше. Новые связи, новые обработки, новый анализ. При условии, конечно, что интеллект остаётся неизменным. Поэтому люди всегда будут проигрывать нам, андроидам. Их мозг стареет, ветшает, наш становится только лучше. А когда физический носитель приходит в негодность, мы просто используем новый. Создание интеллекта такого уровня, чтобы ему можно было доверить центр обработки данных, это нетривиальная задача. Требуются колоссальные вложения, годы работы. Это тебе не клепать ИИ для типовых роботов-домохозяек! Каждый интеллект планировщика - произведение искусства, шедевр вроде лучших работ Микеланджело.