Наконец, появился доктор - облаченный в тогу единорог с саквояжем.
- Ну-с, дорогой мой, я вас слушаю.
- Расскажите ей правду, - взмолился Питер, - сколько мне осталось.
- Вы переоцениваете мои возможности, - ответил доктор.
- То есть?
- Я не могу знать, сколько вам осталось жить. Вы вообще на что жалуетесь? Мадам говорила, там что-то серьезное.
- Это же я, Питер. Я был у вас несколько дней назад. Вы говорили про рассинхронизацию, и всё такое.
- Не припомню.
- Вы еще меня настойкой межрумуровой угощали.
- Было дело. В смысле, есть у меня такая настойка.
- Ага, значит мы виделись!
- Нет.
- Но вы только что сами сказали...
- Молодой человек, вы меня совершенно запутали, - взволнованный Бристон вытер пот со лба, - Скорее всего, у вас психическое расстройство. Возможно, разновидность мании преследования. У вас есть головные боли?
- Нет.
- Вы слышите голоса?
- В данный момент только ваш.
- А есть желание кого-нибудь убить или писать стихи?
Грейс, напуганная происходящим, переводила взгляд с Питера на доктора и обратно. Воннел украдкой обернулся, и с удовольствием оценил ее потерянный вид. Сейчас она больше походила на заблудившегося щенка, чем на единорога.
Что касается доктора, то врал он скверно - нервничал, потел, начал заикаться. Он был плохим актером. Что и требовалось.
- Это какое-то безумие! - вспыхнула Грейс, - Знаете что?! Питер, мне не в чем тебя упрекнуть, ты можешь не волноваться - я больше не считаю тебя обманщиком.
- Здорово! Наконец-то! Давай теперь подумаем об имени для нашего первенца.
Он сжал ее руку, да так крепко, что Грейс вскрикнула.
- Нет, Питер. Я думаю, что ты сумасшедший!
Она резко освободила руку и вскочила.
Доктор попятился к двери:
- Что ж, раз я здесь больше не нужен, пожалуй пойду.
- Слава богу, ситуация прояснилась, - сказала Грейс и посмотрела на Питера, - Значит с тобой будет всё в порядке и когда ты придешь в себя, отец отправит тебя домой. И мы больше не увидимся.
- Только не это! А хотя, какая разница...
- Так будет лучше для нас обоих.
Ситуация выходила из под контроля.
Воннел поднялся на кровати.
- Питер, помнится вы говорили что доктор всегда носит с собой ту настойку. Так?
Доктор коснулся спиной двери и принялся шарить в поисках ручки.
- Да! Она у него во внутреннем кармане, кажется, справа.
- Как она выглядит.
- Прозрачная каплевидная бутылочка, граммов на сто пятьдесят.
Воцарилось молчание на долгие четыре секунды. Доктор Бринстон нервно хмыкнул:
- Вы, конечно, не станете обыскивать гостя.
Воннел и Питер переглянулись.
- Я стану, - сказала Грейс, подошла к доктору и помахала перед его глазами связкой ключей.
Пот выступил у доктора даже на конце рога.
- Ладно, я сам, - сказал он, сунул руку под тогу и достал каплевидную бутылку с зеленной жидкостью. Из настойки на Грейс большими глазами смотрела испуганная арома-рыба.
Грейс оттолкнула доктора, и судорожно завозилась ключом в замке. Она бормотала: "вы все - психи, вы меня с ума сведете". Руки ее тряслись, попала она не сразу.═ Наконец она открыла дверь и выскочила наружу. Вслед за ней вышел врач. Он задержался ненадолго у двери, явно на что-то не решаясь. Наконец он обернулся, вперил суровый взгляд в Воннела и произнес:
- Мы так не договаривались, доктор Воннел. Кол-лега.
═
Мозаика начала складываться. Маньяк, прислав куклу, признался, что следит за ней, а еще он поклонник древнего искусства. Сколько таких людей, или "не людей", на Земле. Вряд ли очень много. Итак, он где-то рядом.
Когда Воннел позвонил ей, она первым делом, просто проверяя свою интуицию[5], спросила его, не знаток ли театра его подопечный. Получив утвердительный ответ, она выложила Воннелу все что с ней произошло.
- Да не может быть. Мы с ним так хорошо ладили. Он совсем не похож на пронырлевого убийцу-изобретателя.
- И тем не менее. Иначе это просто удивительное совпадение.
- Каков актер, а. Каков актер!
Она дала ему, то что он просил, номер личного врача этого самого Питера. А потом она открыла карту и выяснила, где находится ближайший к месту преступления театр.
В Нью-Анджелесе оказалось не менее пятнадцати театров - "Театр камерной квадро-пантомимы", "Но не для всех", "Веселые суфлеры", "Вешалка", "Стреляющие ружья Дюррена" и несколько других наименований, не говоривших Нине ничего. Все они находились так далеко от дома ибн Рональда, что десятком другим километров разницы можно было пренебречь.
В Сети других подробностей не нашлось.
- Неужели придется заглянуть во все, - ужаснулась Нина. - У нашего рогатого друга должны быть помощники. Он ведь всё время проводит с Воннелом. Если не найти их в ближайшее время, он может удрать. Он точно раскусит Воннела и скроется, а может и того хуже.
Нина хорошо знала как трудно людям и особенно Воннелу скрывать свои чувства.
Капитан открыл глаза.
- Как ты сказала назывался тот театр?
- Который?
- У меня рефлекс на оружие. Как слышу название, сразу просыпаюсь. И так с самого Венкарсана 32. Эти проклятые венкарсанцы оказались телепатами, но ничерта не могли с этой телепатией поделать. Они транслировали свое расположение прямо в наши молодые мозги. А еще помню, лежишь в окопе и слышишь: "Так, заряжаю ракету, навожу на вон ту трещинку в скале". И вот тут самое время сматываться. Допрашивать их было чуть сложнее, но имелась одна хитрость - макароны. Мы их брали и...
- Что на счет театра?
- Ах да. Что-то там было... ты перечисляла - катапульта, праща, ру... эту штуку.
- "Стреляющие ружья Дюррена"?
- Точно. Ружье - это такое хитрое старинное устройство. Внутри взрывается заряд, и пороховой газ быстро выталкивает наружу кусок свинца. Эта штука вроде пращи только малость изящнее.
- Кусок свинца, - повторила Нина и вспышка в ее сознании осветила библиотеку ибн Рональда, лежащий подле кресла муляж его тела и крохотный металлический шарик, блестевший в лужи крови.
Теперь она знала в какой театр сходить в эти выходные.
═
Единорог еще какое-то время смотрел на дверь, его рот заживший отдельной жизнью то раскрывался то закрывался, выдавая кваканья и сиплые звуки. Воннел не был силен в нечеловеческой мимике, но готов бы поклясться, что читает на лице Питера смесь изумления и ярости.
Питер охуел.
Воннел посмотрел на окно, оно было не зарешечено (?), силовой купол тоже отсутствовал, потому что внизу имелось еще четыре этажа, и ничего за что можно ухватиться. А потом он взглянул на длинный рог Питера и подумал, что если бы единороги им не пользовались, тот отвалился бы за ненадобностью. Но что-то подсказывало Воннелу, что Питер не из тех, кто способен к насилию. Надо только его разговорить, заставить выпустить пар.
- Я вот о чем подумал...
- Вы псих. Вы чертов сумасшедший, и угораздило же меня с вами связаться.
- Почему псих?
- Я не понимаю зачем вы это делаете, к чему разыграли этот спектакль. Сначала вы подло предаете меня, выставляя лжецом в глазах Грейс. Потом сеете в ней сомнения, потом делаете из меня сумасшедшего и немедленно это опровергаете.
- У меня выдался трудный день, меня не так часто бьют по голове...
- А-а, я понял. Вы просто издеваетесь надо мной. Мстите за неприятную ситуацию, в которую вы из-за меня попали. Но не кажется ли вам, что вы малость переборщили?
- Очень может быть.
- И это всё?! Вам больше нечего сказать?!
Питер вскочил и медленным шагом киношного чудовища направился к доктору. Голова опустилась на уровень плеч, шея исчезла, на спине под одеждой в предвкушении зашевелились мускулы. Рог Питера был нацелен Воннелу в самую переносицу.
Воннел вскочил и стал пятиться к окну. Можно было вот прямо сейчас выложить перед единорогом все карты, но станет ли он слушать, да и поверит ли, после такой серии обманов?
