- Это не моё дело. - Хол накинул коню на морду тряпку - чтобы пеплом не дышал. - Я всего лишь почётный член их рядов. Меня даже не спрашивали, хочу я этого или нет, когда награждали этим званием.

- Они тебе доверились. Как ты можешь быть таким бессердечным?

- Какое тебе дело? - Вздохнул Хол. - Ты-то здесь вообще не при чём.

- Госпожу убили люди, носившие маски. Мне не хочется верить, что это сделали стражники. - Ирина сжала кулаки. - Он подозреваемый, Холстейн. Если ты не скажешь о нём, скажу я.

Тоноак молча нацепил какой-то рваный халат, Хол укрылся маской и закутался в плащ, скакун получил защиту из мешка с дырками для дыхания, и только лишь одна служанка ничего не знала о том, что ждёт их за стенами. И воин не спешил делиться с ней своими опасениями на этот счёт. Особенно после того, как она потребовала от него что-то совсем глупое.

"Ты стал на шаг ближе к её убийству, хе-хе-хе", промурлыкал джинн. Тогда Хол без раздумий пожаловал служанке плотную накидку. Следом джинн и вовсе расхохотался.

- Отрадно в наши дни видеть верных даже мёртвым хозяевам слуг. Чем же Всеслава купила твою преданность?

У Ирины побелели щёки и уши. "Как я и думал", - подумал Хол.

Стоило ему только шагнуть за ворота, как дохнуло пепельным ветром. Плащ затрепетал за спиной, и в прорези для глаз тут же набилось праха. Даже джинну было не по себе - дождь жрал его постепенно, а пепел выдирал ему плоть кусками. Он быстро умолк, и ужасно злой забился к Холу в карман.

Это место более не принадлежало этому миру. Пепельная пустыня лежала посреди живых земель почти так же, как Гиблолёс зажат между гор и долин. Совиная Башня всегда стояла чуть в стороне от остальных, а сейчас Хол и вовсе видел отдельное здание, которое огонь не тронул.

Как назло начался дождь. Прогремел гром - последний в этом году - и с небес полились реки. Пепел зашипел и стал жечь трижды сильнее. Проклиная богов и чертей, Хол в конце концов всё же стал там, где давно хотел. "Вот она, Совиная Башня". Огонь крутил её до сих пор, и она уже стала похожа на гигантскую воронку направленную к небу. Изнутри сияли отсветы странного пламени.

- Ты ещё побудешь со мной.

- Конечно. - Откликнулся джинн. - Каким бы упорным ты ни был, всё равно твоё желание тебя погубит.

В дневнике Вотяты, старого друга, Хол нашёл много, много страшных вещей. Пока он и его ведьма искореняли чертей и бесов, он, книгопис, за их спинами творил злое колдовство. Когда-то давно - Хол этого уже и не помнил - Вотята обещал Ёнае свою жизнь. Дар она приняла, но отпустила книгописа с миром, сказав, чтобы тот служил царю, а не ей.

Хол видел отсветы огня в небесах, знал, что Вотяту обратили в статую, слышал о ведьме, что жила в этом городе. Не было никаких сомнений - Ёная совсем недавно была здесь. Близко, совсем рядом. Порой ему казалось, что запах её волос витал в воздухе.

- Ах!

Ирина вдруг поскользнулась и с размаху шлёпнулась в липкую серую грязь. Дикий крик боли огласил всю округу. Тоноак метнулся и вытащил служанку из грязи, которая неожиданно засияла огоньками.

- Быстро! Стряхни их, убери, убери!

Она раскрыла лицо - ведь шёл дождь, а ветер стих - и быстро поплатилась за это. Проклятью было не важно, шёл дождь, снег или если Ирина плавала в реке. Огонь всегда найдёт способ зажечься.

- Ёная сожрёт тебя. - Обещал Хол джинну вслух. - Готовься.

Чёрт сладострастно вздыхал в ответ струйками неземного дыма.

- Не терпится отведать твоего отчаянья! Это будет великолепно. Деликатес. Что же ты, Шестак, будешь чувствовать, когда и эта ведьма окажется небылицей? А что ты будешь делать, если она давно мертва? В конце концов эта пустыня очень напоминает одно другое места. Мы ещё там оба были, а ты на глазах у всех богов убил свою ведьму.

- Заткнись.

- Ты первый начал. - Заулыбался джинн. - Нет никакого греха в том, чтобы напомнить зазнавшемуся геройчику об истинном положении дел. Ты, Хол, банальный убийца и головорез. Помнишь Первака, которого ты порешил на кладбище, помнишь бедняжку Надью, которой ты вогнал Любящее Дитя в грудь? А они помнят. Их оставшиеся братья внимают зову о мести и уже ждут тебя.

- Они...

- ...уже здесь. Да, Хол, да. Чувствуешь желание убивать? Что ж, вперёд! Будь тем, кто ты есть, и дальше, и радуй меня трупами.

Воитель опасливо осмотрелся. Ему показалось, что кто-то скрылся от его взгляда за пепельной дюной.

- Я не буду их убивать. - Произнёс Хол вслух, будто бы придавая своим намерениям большую силу. - Держи карман шире.

- Все так говорят.

Джинн, впрочем, решил не продолжать спора. Увидев, как Хол стал набирать дождевую воду в ладони, он благоразумно захотел скрыться в одеждах ещё дальше, чем был до этого. "То-то же. И на тебя управа нашлась". Воитель задумчиво глянул на гребень пепельного холма. Краем глаза он приметил, что Тоноак, без сомнений всё слышавший и видевший уже не удивлялся причудам своего хозяина.

- Куда теперь, Холстейн? - Спросила Ирина.

- Нужно найти тебе убежище. - Пожал он плечами. - В город, значит. Там полно пустующих зданий.

***

Дом огласил пронзительный крик. Это Ирина испугалась трупа.

Сам Холстейн в такую "удачу" не верил - это не может быть совпадением, чтобы с первой попытки зайти в то же самое здание, где лежал мёртвый Синица.

- Ты в порядке?! - Бросилась служанка на колени прямо в лужу крови. Красные следы, смешанные с пеплом, тянулись во двор. - Синица, Синица!

Тоноак побежал проверять второй этаж, Хол осмотрел первый. Не нашли ничего особенного, кроме паутины и разрухи. Никаких следов убийцы никто из них не нашёл.

"Джинн, проклятый джинн", - повторял Хол раз за разом, сжимая кулаки и челюсти. Не могло быть это случайностью. Хихикающий где-то на крае зрения чёрт должен был быть всему виной - никто, кроме него не мог донести Втораку и Третьяку, где он находится. Хол положил руку на рукоять резака и больше в этот день не снимал её. Пусть в ход пустить и не пришлось (к сожалению Любящей Жены), зато это даровало относительное спокойствие.

Хол оттолкнул служанку в сторону и занял её место перед трупом. Тоноак любезно принял рыдающую женщину в свои объятия, чтобы успокоить. "Проклятый джинн", - повторял Холстейн. Каждый раз перед смертью кого-нибудь из этой дурной семейки чёрт собирал рядом с собой демонов всех видов и размеров.

На трупе не оказалось много чего. Ни меча, ни маски, ни карманов - те были вырваны с содержимым. Даже не тайные не уцелели, так грабитель хорошо искал. С минуту Хол взирал на единственную вещь, которую неведомый убийца пропустил - обрывок красной ткани, должно быть, с флага. Золотое солнце Краса наполовину почернело.

"Разорвали шею. Будто бы когтями как у медведя". Синица умер где-то в другом месте, а затем его принесли сюда и бросили. Вторак и Третьяк проделали просто огромную работу, чтобы наказать Холстейна - смогли убить брата стражи, угадали, куда нужно бросить труп, пронесли его через весь город, а затем - через двор, да так, чтобы не потревожить кучи пепла. Хол мог только догадываться, что эти двое загадали джинну, но прекрасно знал, что это не принесёт ему ничего хорошего.

- Признавайся. - Вышел Хол во двор. Только у самого порога виднелись следы, и там же виднелись первые капли крови. - Это ведь ты, да?

- А кто ж ещё?

Чтобы наказать эту злобную синюю харю Хол был готов стоять голым под дождём хоть целый месяц. Джинн приводил его в бешенство как никогда прежде.

- Это твоё наказание. - Шептал чёрт и смеялся. А вторил ему хор из дьявольских голосков послабее. - Ты моё отражение, а я твоё. За желание тебе предстоит умереть так же смешно, как и остальным дурачкам. Слышишь, Хол? Ты - дурак! Их желания убили их, и потому чтобы не нарушать традицию ты умрёшь точно так же, как и остальные. Я даровал людям вокруг их мечты только затем, чтобы ты забрал их жизни. Разве не логично, что чьей-то мечтой должно быть получить твою жизнь? Муахаха!