- Ночной разговор? – Я потянулся к нему.

- Не смей, - последовало ее предупреждение. Широко распахнутые глаза дико

горели, когда встретили мой взгляд, тушь темными потеками легла под глазами.

- Хорошо, - я приподнял в защитном жесте ладони и опустился на колени.

- Эйвери…

- Я сказала, не смей.

- Я просто хочу поговорить.

- Мне кажется, за сегодняшний вечер ты уже достаточно наговорился.

Я усмехнулся, стараясь ослабить напряжение.

– Да, я разговаривал с ней. Ты тоже разговариваешь с другими парнями весь день,

но я знаю, что любишь ты меня. И ты единственная женщина, которую я когда-либо

любил и полюблю.

- Ага, - кивнула она, тяжело сглотнув прежде, чем снова посмотреть на меня. – Я

прекрасно знаю, что тех женщин до меня ты не любил, но это не помешало тебе с ними

переспать. Почему сейчас должно что-то измениться?

- Потому что у меня есть ты.

Длинные волосы Эйвери упали на лицо, мешая внимательно следить за

выражением ее лица.

– Расстройство может плохо сказаться на ребенке.

Ее тело затрясло от сдерживаемых рыданий, она обняла колени руками, крепко

прижав их к себе.

- Я могу объяснить. Прошу, Эйвери, поговори со мной. Что тебе сказала Эштон?

Джинджер была рядом и видела все происходящее. Я выпивал в баре. Потом пришла

Хоуп. Мы разговаривали. К нам подошла Эштон и начала мутить воду, я сразу же послал

ее куда подальше и пошел домой. Конец истории.

Стук в дверь привлек мое внимание на долю секунды, но я быстро вернул его к

Эйвери.

– Малышка…

- Эйвери? – Голос Дэб эхом прошелся по квартире, когда в гостиной загорелся свет.

- Я здесь, - крикнула Эйвери. Ее взгляд не отрывался от моих глаз, пока она

кричала, словно прочла в них предательство.

- Что ты делаешь? – Спросил я. – Зачем пришла Дэб?

Моя беременная жена поднялась на ноги, меня затопило волной паники.

- Эйвери? – продолжила звать Дэб, после чего остановилась, заметив свою подругу.

– Ты готова?

- Так, ладно, - начал я, стараясь сохранять спокойствие. – Не торопись и подумай, как следует. Позвони Джинджер. Она может все объяснить.

- Мне не интересно слушать историю, которую вы с Джинджер придумали. Она

твоя подруга, Джош. Не моя.

Я вздрогнул, ее слова выбили из меня весь воздух.

– Я должен был догадаться. Оно все разрушит.

Брови Эйвери нахмурились, злость становилась все очевиднее.

– Оно?

- Я проклят, Эйвери, - вырвалось у меня. – Я должен был тебе рассказать, но думал, если буду вести себя правильно с тобой, если изменюсь… оно разрушает все к чему я

прикасаюсь.

- Проклят? Думаешь, это смешно?

- Моя сестра, родители, Брук, малыш… меня наказывают за то, что я сделал с

Кайлой.

- Никто тебя не наказывает, Джош, - фыркнула Эйвери. – Ты был ребенком.

- Я подумал, если буду поступать правильно, не стану ничего портить, то тогда,

возможно, мы… - не в силах закончить, я покачал головой.

- Невезение – это оправдание для трусов, которые не хотят брать ответственность за

свои собственные поступки.

- Ты не понимаешь, Эйвери, - я потянулся к ней. – Звучит безумно, но это моя

жизнь. С людьми, которые мне дороги, происходят несчастья. Я перестал пытаться

изменить это, пока не встретил тебя.

- Несчастья всегда случаются, Джош. Нельзя просто взять и прекратить поступать

правильно.

Эйвери неловко наклонилась подобрать сумку, незаметно стоявшую у двери

спальни.

Сильное подавляющее чувство окутало мое тело.

– Не уходи, - умолял я. – Я могу это исправить, Эйвери. Только… не оставляй меня.

Эйвери прикрыла рот рукой, как только оттуда вырвался всхлип, и повернулась к

двери.

Дэб выглядела очень грустной, обернув рукой плечи Эйвери, она направила ее к

выходу.

Я съехал по стенке вниз, сжав волосы в кулаки.

– Я все исправлю, - шептал сам себе. – Должен исправить.

Яркий свет гостиной поймал отблеск серебренной цепочки, лежавшей на

журнальном столике. Пенни Эйвери осталось на стеклянной поверхности. Сердце сильно

заколотилось о грудную клетку, и я зажмурился.

– Должен… что же мне теперь делать?

Я поднялся и спотыкаясь поплелся к кулону. Под ним оказалась пара кружевных

трусиков, которые, могу заявить со всей уверенностью, принадлежала не Эйвери. Я взял

их в руку и перевернул.

– Какого хрена?

Как только раздался стук в дверь, я пулей пересек комнату и распахнул ее. Эйвери

не стала бы стучать, но в тот момент, мне было все равно. Мне просто хотелось, чтобы моя

жена стояла по другую сторону двери.

- Привет, - произнесла Хоуп. Она заметила выражение моего лица и просунула

голову внутрь. – Ты один?

- Я не в настроении разговаривать, Хоуп, - ответил и, развернувшись, закрыл дверь.

Но она не закрылась. Вместо характерного щелчка, позади раздались звуки шагов Хоуп.

- Ээ… это мое, мм… у тебя в руке.

Я замер и повернулся к ней, глядя на тонкое кружево. Мне пришлось приложить

огромные усилия, чтобы не повысить голос.

– Почему твои трусики находятся в моей квартире, Хоуп?

Она пожала плечами, ее лицо выдавало смущение, но не удивление.

– Должно быть обронила их, когда закончила стирку.

Я сжал клочок ткани в своей руке.

– Моя жена нашла их. И ушла от меня, Хоуп.

Хоуп сделала шаг в мою сторону.

– Мне очень жаль. Я могу позвонить ей, если хочешь. – Ее рука сжала мой бицепс.

– Она ведет себя неразумно, Джош, даже для беременной женщины. Она… мне не

хотелось говорить этого раньше, но она очень резка с тобой. Невыносимо смотреть на твое

подавленное состояние. Ты такой хороший и заботливый. Эйвери не замечает этого. И не

уверена, заметит ли. Не хочешь зайти и поговорить? Тоби спит.

За все время, я впервые обратил внимание на желание и определенные намерения в

глазах Хоуп.

- Я просто хочу, чтобы ты почувствовал себя лучше, - мягко произнесла она. – Мы

можем посидеть на диване или же… поступить так, как тебе нужно, Джош. Иногда

необходима всего одна ночь, чтобы на время отключить мысли и чувства.

Я посмотрел на нее.

Ее взгляд упал на мои губы.

– Я могу сделать так, что ты почувствуешь себя лучше.

Стоило ей только наклониться ближе, я высвободил свою руку из ее хватки.

– Ах ты, фальшивая стерва. Ты сделала это специально.

- Что? – она притворилась удивленной.

- Ты говорила, что в точности знаешь количество своего белья. – Я швырнул в ее

сторону кружевом, она поймала их на уровне груди. – Ты нарочно оставила их здесь, чтобы Эйвери нашла!

- Джош, - начала она. – Ты расстроен. И ведешь себя глупо.

Мой палец указал на дверь, внутри клокотала ярость.

– Убирайся. Убирайся, пока я не вышвырнул тебя отсюда пинком по зад.

- Псих, - отступила она. Затем замерла в холле и возмущенно продолжила. – Вы с

Эйвери стоите друг друга.

- Да, стоим, - ответил я, хлопнув перед ее носом дверью.

Спина болела от долго сидения на полу, но эта боль была необходима, чтобы

выжить. Эйвери ушла три дня назад, примерно столько же продолжался мой запой.

Руки дрожали, когда я прижал горлышко «Джека» к губам и зажмурился, стоило

жидкости проделать обжигающий путь к желудку.

Янтарная жидкость едва сочилась, но я усердно пытался высосать ее содержимое.

Отбросив стеклянную тару в сторону, она грохнулась и застучала по полу,

присоединившись к остальным около кухонного островка.

Я опустил взгляд на свои руки, согнув пальцы, почувствовал, как открылись раны

на содранных костяшках. Несколькими часами раньше, после того, как я оставил Эйвери

очередное голосовое сообщение, пошел с Дэксом на прогулку и решил сорвать злость на