Джоша, поддерживающего свою репутацию. Он изменился так быстро за очень короткий

промежуток времени. Раньше мы не были так близко знакомы, но что я знала… он все

оставил позади. Почему со мной? Один из преподавателей в медицинской школе

рассказывал нам о синдроме Флоренс Найтингейл, когда человек, ухаживающий за

больным, начинает испытывать романтические чувства к своему пациенту.

Я смыла волосы и тело, после чего выключила воду, оставшись стоять в душе,

покрытая каплями воды и в полном одиночестве - опять. Я не была параноиком. Все это

слишком хорошо, чтобы быть правдой, и в любой момент, сон мог прекратиться. Голова

заболела, и я сделала мысленное замечание найти ибупрофен.

Обернув тело белым пушистым полотенцем, в душЕ зародилась огромная дыра, как

только спало воодушевление после пробуждения. Джош вел себя по-другому, потому что

не был собой. Он стал свидетелем, как машина женщины, с которой он флиртовал,

столкнулась с фурой, и потом помогал ей до прибытия помощи. Для любого человека

подобное станет травматичным событием. Самое грустное, что он этого даже не

подозревал.

Я подскочила, когда раздались три стука в дверь. Убрала мокрые пряди волос за ухо

и прошлепала из спальни мимо дивана и журнального столика. Оказавшись у двери,

открыла ее, до натянутой цепочки. По ту сторону стоял Джош с улыбкой на лице и двумя

стаканами кофе. Он был одет в темно-синюю футболку с белым логотипом, темно-синие

брюки-карго и зашнурованные черные ботинки.

- Привет, - поздоровался он, опуская голову. – Все в порядке?

- Я, эм… Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен быть на работе?

Он приподнял руки.

– Я принес завтрак. Извини, что пришлось так рано уйти. Мне следовало принести

с собой вещи, но, знаешь… я не ожидаю ничего. И не ожидал. У меня сейчас смена, но мы

привезли пациента в Святую Анну, и я начал по тебе скучать так что… - Он все бубнил и

бубнил, когда заметил выражение моего лица. Его взгляд сразу же изменился. – Что

происходит, Эйвери? Ты в порядке?

- Да, - Я попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой.

- Давай поговорим. – Он осмотрел меня с головы до ног, и обратно, задерживаясь

взглядом на капельках воды, капающих с кончиков волос. Он наклонился вперед,

заглядывая мне за спину, и внезапно на его подбородке под загорелой кожей заходили от

напряжения желваки.

- Просто голова болит. Я правда в порядке.

- Эйвери. Впусти меня.

Я потянула цепочку, пока дверь не открылась. Джош сразу же распахнул ее,

оглядываясь по сторонам. Он прошел мимо меня в спальню, провел несколько секунд в

ванной, затем вернулся в гостиную, запнувшись о коврик, лежащий под моим диваном.

- Что ты ищешь? – Не выдержала я.

Он тяжело дышал через нос, его тело слегка потряхивало, глаза дико горели.

- Ты злишься? – Удивилась я.

Он отвел взгляд, его челюсть напряглась. Не задумываясь, я сняла через голову

подаренный кулон и протянула ему. Его рот распахнулся, словно он получил удар по лицу.

- Погоди, Эйвери. Давай не будем торопиться и пороть горячку.

Я изогнула бровь, в замешательстве. Пенни все еще раскачивалось на цепочке в

моей руке, в нескольких дюймах от его груди.

- Ты шутишь, да? И это все?

- Ох, пожалуйста, - безразлично заметила я. – Так легко ты от меня не отделаешься.

– Поднялась на носочки и надела кулон на его шею, после чего опустилась обратно на

пятки, уперев руки в бока. – Пенни за твои мысли.

Подняв небольшой медный кругляшек в своей большой ладони, он изучал его

какое-то время и на его лице появилось тень улыбки, так же быстро погаснув.

Он побежденно вздохнул, сдавшись в только что начавшейся борьбе.

- Что?

- Здесь кто-то был.

- Что? – Поежилась я. Единственное, кто оставался в квартире не совсем в обычном

состоянии после его ухода – это я. Как в его голову пришла эта мысль? Платье, которое он

с меня снял до сих пор наполовину свешивалось с деревянного журнального столика,

лифчик, кружевным комком валялся в дверях спальни, а трусики вообще затерялись среди

простыней.

Джош выдохнул, стараясь усмирить характер.

– Ты открыла дверь только на цепочку и заставила меня стоят в холле, словно

какого-то незнакомца, которого не хотела видеть у себя… Ведешь себя нервно и странно!

Что я нахрен должен был подумать? – Его голос становился громче, раздражение все

сильнее прорывалось с каждым словом.

- Что я впустила кого-то к себе утром после того как мы… ты серьезно? – Что-то

внутри меня перевернулось. Похоже, что ему подобное не впервой. Он выстроил твердые

стены вокруг себя, которые я слегка задела. Его глаза расширились, словно он понял, что я

слишком многое увидела.

- Ого, - произнес он, выставив перед собой кофе. – Давай начнем сначала.

Я скрестила на груди руки.

- Что с тобой, Эйвери? Почему ты так странно себя ведешь? Всему виной прошлая

ночь? Сейчас все стало слишком необычно? Ты не уверена? Во… мне?

- Перестань. Не переигрывай, - ответила я, выставив перед собой руки ладонями

вверх.

Он посмотрел на часы и вздохнул, в груди завибрировал глубокий рык.

– Мне нужно идти. Расскажи, что не так. Я свихнусь от беспокойства за целый

день.

- Почему? – Я опустила руки и застонала от усталости.

Он поморщил нос.

– Не понял?

- Почему ты будешь беспокоиться?

Его лицо исказилось, словно я заговорила на незнакомом языке.

– Эйвери, какого черта?

- Ты ведешь себя не как обычно.

- Так же, как и ты, - не остался в долгу он. – Вчера все было хорошо. А теперь…

пытаешься от меня отделаться.

- Ничего я не пытаюсь. Но ты… у меня уже были отношения. А у тебя нет…

- Когда? – обвиняющим тоном перебил меня он.

От оскорбления я нахмурилась.

– Я уже прожила достаточно долго до твоего появления, Джош Эйвери. Наши

отношения для меня не первые, если это действительно то, что происходит между нами.

- Если это то, что происходит? А чем еще это может быть, Эйвери?

- Разумеется, самоуверенность никуда не делась.

Он отошел от меня, сцепив руки на затылке. Он уронил их по бокам и повернулся

ко мне. – Возможно, у тебя и были до меня парни, но ты не была такой ни с кем. Мне это

известно. Тебе тоже. Так что хватит гнать. Какого хрена с тобой происходит?

- Никто не может измениться за одну ночь, Джош. Никто не живет всю жизнь по

одним принципам, а потом меняется ради одного человека.

Его лицо потемнело от разочарования.

– Я не играю ни в какие игры. Я честно во всем признался, а теперь ты… Что ты

делаешь, Эйвери? Это та часть, в которой ты посылаешь меня куда подальше?

- Нет, - ответила я, в глазах защипало от слез. В груди продолжало нарастать

напряжение. – Подумай. Почему тебе так легко? Почему ты ведешь себя со мной не так

как с другими? Совсем не так. Во что мне верить? Хочешь услышать откровение?

- Да, чертово откровение! Поделись со мной! – Заорал он.

Я сглотнула, опасаясь, что, если признаюсь вслух, сон окончится.

– Это случилось из-за аварии? Потому что ты увидел меня без сознания?

- Да, - без колебаний признался он.

Как предсказуемо, я резко втянула в себя воздух; его признание причинило боли

больше, чем авария, подтолкнувшая наши отношения.

- Эйвери, - произнес он, поставив кофе на столик. – У подобных мне мудаков

бывают моменты просвещения, если им повезет, конечно. Ты на моих руках после

аварии… это стало моим. Не потому что я пожалел тебя или во мне взыграл комплекс

Бога. – Он сделал вдох, пытаясь успокоиться. – Я умолял тебя о свиданиях и решил

принести кофе, потому что изменился. Изменился, так как хочу соответствовать мужчине, которого ты себе представляешь.