Мама завыла.

Я сидел в тишине, желая сделать больше. Но не знал, что ей нужно. Все мы

беспомощно сидели вокруг Кайлы. Ее красивые кудри намокли и разметались по траве. В

глазах защипало от слез, пока я ждал, когда же она, наконец, проснется, хотя глубоко

внутри понимал, этого не произойдет.

- Кайла? – Последний раз позвал ее я, вытирая глаза тыльной стороной ладони.

Не понимая, почему мы не смогли спасти ее, сидя на траве рядом с сестрой, я

поклялся, что больше никогда не почувствую себя беспомощным.

С приклеенным к недавно исписанному ребру целлофану, я поплелся обратно в

квартиру, надеясь урвать несколько часов сна. У меня осталось не так много времени до

звонка Куинна, который захочет развлечься, и, честно говоря, мне хотелось немного

отвлечься от реальности. Последние несколько дней пробудили давно подавленные

воспоминания. Смерть Кайлы сложно было пережить; последнее чего мне хотелось, чтобы

и остальное вернулось во всей красе.

Завалившись на свою двуспальную кровать, я застонал, когда Дэкс перепрыгнул

мой живот и прижался к боку.

Мне удалось проспать целых четыре часа, когда из-за жара от маленького тела

Дэкса стало очень жарко. Было настоящим безумием думать, как такой малыш заставлял

меня чувствовать, будто я находился под электрическим одеялом. Стянул с себя одежду и

неуверенным шагом направился в ванную, чтобы принять теплый душ.

Когда я смазывал новую полоску мазью, на телефон пришло сообщение от Куинна.

Он прислал мне фотографию вывески бара «Корнер Хоул», а затем еще одну. Мне

потребовалось некоторое время, чтобы разобрать, что на ней изображено: затылок Эйвери.

Усмехнувшись про себя, написал в ответ, что скоро буду, и пошел переодеваться в

чистую футболку и джинсы. Я вышел на ночную улицу, двигаясь быстрее, чем мог себе

представить. Единственное что мне нравилось на Севере, бары работали по воскресеньям, хотя Пенсильвания был очень странным штатом, в котором алкоголь продавался только в

барах и государственных магазинах. Не так как в Джорджии, где можно купить упаковку

пива на любой заправочной станции.

«Корнер Хоул» был заполнен предполагаемыми посетителями: докторами и

медсестрами, свободных от работы и еще несколькими работягами, затесавшихся среди

местных алкашей. Я кивнул Куинну, который держа бутылку пиву в руках, кивнул налево.

Я проследил за его взглядом и встретился глазами с Эйвери, которая смеялась над словами

своей подруги Дэб. Она заправила волосы за ухо, прикусив нижнюю губу зубами, чтобы

подавить широкую улыбку.

Я смотрел на нее какое-то время, не в состоянии отвести взгляд. До тех пор, пока

Куинн не перекрыл мне вид.

- Не хочу быть козлом, но брюнетка моя.

Я посмотрел ему за спину на Дэб, которая по-прежнему была увлечена беседой с

Эйвери. Чего нельзя было сказать о самой Эйвери, тайком поглядывающей в мою сторону.

- Она вся твоя, приятель, - похлопал его по плечу, прежде чем отправиться к бару, стараясь из всех сил подавить смех. Дэб была пробивной девушкой, и она съест Куинна со

всеми потрохами, но, возможно, подобная женщина была единственной, кто сможет

поставить его на место, помимо матери.

Наклонившись к бару, я показал барменше Джинджер два пальца. Она кивнула и,

взяв два «Будвайзера» из холодильника, открыла их.

- Присмотришь за этим придурком сегодня? – Спросила она, кивнув в сторону

Куинна головой.

Он пробормотал что-то неприличное, когда забирал свое пиво. Его улыбка стала

шире, когда Джинджер закинула свои крашеные каштановые волосы за плечо.

- Сделаю все возможное. – Я вытащил бумажник из заднего кармана и, вытащив

две двадцати долларовые купюры, бросил их на стойку. – Могу я сделать заказ для тех

девушек. То, что они обычно пьют.

Джинджер изогнула бровь, а затем достала два шота для коктейля «Ковбой-

минетчик».

Я поднял пиво в сторону Эйвери, и она улыбнулась в знак благодарности. Дэб взяла

в руки стопку и, подмигнув Куинну, пробежалась языком по губам, прежде чем выпить

свой напиток.

- Эта на сегодня моя. Как насчет подкатить к ее подружке? – Сказал Куинн, его язык

уже заплетался.

- Я уже подкатывал к ней в прошлый раз, не помнишь? – Засмеялся я, и свежая

полоса татуировки на моем боку соприкоснулась с футболкой, напоминая, что в данной

ситуации нет ничего смешного. Не было тогда, и определенно не сейчас. Отношения с

Эйвери опасны – для нас обоих. Она может пострадать – на этот раз гораздо серьезней – и

у меня есть стойкое ощущение, что меня это сломает.

Глава 5.

Эйвери.

На заднем плане Дэб говорила о том, каким взглядом на нее смотрит Куинн с

другого конца «Корнер Хоула». Но мой слух улавливал только каждое второе слово,

отвлекаясь на живую музыку, облегающую футболку Джоша Эйвери и его пятичасовую

щетину. Он заказал мне выпивку и в любой момент собирался подойти с крышесносной

улыбочкой, которой пользовался множество раз с другими женщинами.

Неловко признавать, что мне известен каждый его шаг, еще до того, как он его

совершил, но, тем не менее, не перестала подыгрывать. Как и многие до меня, я поверю, что на этот раз все окажется по-другому. Какая-то часть меня изменит его кобелиную

натуру, он полюбит меня и останется верен до конца жизни – а может и после. Замкнутый

круг, удерживающий в одиночестве, отчаянно жаждал наших отношений, неважно

насколько коротких.

Я посмотрела на Дэб. Всю жизнь круг моих друзей был небольшим и верным, но он

менялся и с годами становился меньше. О чем это говорило: о моей несостоятельности

или же мудрости, неясно.

- Спасибо, что ты здесь, Дэб.

Она фыркнула.

- Я же сама тебя сюда пригласила, помнишь?

- Ты поняла, о чем я.

После смерти родителей я потеряла интерес к общению с одноклассниками. Мне

надоело слушать постоянное нытье, когда мама Шери не покупала ей платье для

предстоящей вечеринки или же насколько невыносим отец Эммы. Меня больше

волновало, как совместить затраты на похороны, налоги на недвижимость, оплату

квартиры и поступление в колледж для подготовки медсестер.

Мы с Дэб начали общаться в медицинской школе и сблизились еще сильнее,

устроившись в отделение скорой помощи. Другие медсестры отпадали по разным

причинам. Хизер изменяла мужу и, однажды попавшись, обвинила свободных подруг в

своих безумствах. В результате, они начали общаться только с замужними парами.

Элизабет любила тратить стипендию на дизайнерские вещи и дорогие автомобили, а

потом влезала в долги для оплаты счетов. И мы с Дэб пришли к выводу – дружба с ней

очень накладна. Шей постоянно нас развлекала и была легка на подъем, но каждую

неделю с ней приключалась очередная драма: неожиданная беременность, преследование

бывших парней и обидевшие друзья. Жизнь и без того казалась сложной, чтобы

усугублять ее непростыми людьми, так что их число сократилось. Но я оставила Дэб, а

она меня.

После того, как мне пришлось отпустить родителей, уход других людей оставался

практически незамеченным. И теперь я переживала, что больше не смогу привязаться к

другому человеку.

- Перестань, или я оближу твои ягодицы, - произнесла Дэб.

Мое лицо исказилось в гримасе отвращение.

- Ты ужасно вульгарная.

- Да, но ты же здесь, вместо того, чтобы быть там.

- И что это значит?

- Я не позволю тебе наказывать себя за херню в твоем прошлом, которую не могла

контролировать.

На моем лице расцвела улыбка. Дэб знала, когда я терялась в плохих

воспоминаниях, и использовала одно из своих возмутительных высказываний, чтобы меня