Идея спрятаться под столом стала казаться принцу все более привлекательной. Он уже начала потихоньку сползать вниз, когда в воздухе сверкнула секира. Она летела прямо в голову Нъёдис. Предупреждающий крик застыл у Линнара на губах. Королева каким-то немыслимым движением перехватила рукоятку оружия, размахнулась и метнула секиру назад. С пронзительным визгом сталь пронеслась через зал, вспарывая воздух над головами дерущихся, и врезалась в дверь. Но не остановилась. Пробив в дереве дыру, секира грохнула об каменную стену в коридоре.

В зале вдруг стало неимоверно тихо. Все застыли кто где: занесенными кулаками и оружием.

Нъёдис величественно поднялась со своего кресла и обвела гостей ледяным взглядом.

- Праздник окончен, - зычно объявила она.

Линнар опасливо выбрался из-под стола.

'На следующий дартагский пир надену шлем и возьму щит', - пообещал он себе.

Загорелые матросы бегали по трапу вверх-вниз, таская тюки с поклажей. Через несколько минут 'Бурерожденный' отправится в плаванье.

Хищный, длинный драккар стоял у пирса. Дракон на носу скалил зубы в предвкушении добычи. На развешанных на борту щитах разместилась его свита - нарисованные кроваво-алой краской чудовища.

Дартагцы отправлялись на охоту.

Линнар, облокотившись о борт, наблюдал за последними приготовлениями. Среди суетящихся на берегу людей мелькнула фигура Нитта. Он остановился, обернулся и в который раз помахал господину. Линнар помахал в ответ и кивнул, как бы говоря 'Давай, иди, со мной все будет в порядке'. Верный слуга очень переживал, что ему не позволили сопровождать принца в пути, и пришел сегодня в порт, чтобы хотя бы проводить Линнара. Нитт долго суетился вокруг господина, осыпая его советами и причитаниями. Наконец, Линнару, ощущающему себя неловко под насмешливыми взглядами матросов, удалось уговорить слугу вернуться в замок. Теперь, когда принц смотрел на уходящего Нитта, чувство острого одиночества пронзило сердце. А затем пришел холодок страха. Линнар вспомнил, что ему придется делать в походе. Сражаться. Убивать людей. Последние дни он старательно гнал от себя мысли о битве или пытался придумать успокоительные сказки.

'Может быть, мы не встретим другие корабли. Может быть, Бардис забудет про меня и во время боя я смогу где-нибудь отсидеться. Может быть...'

Но он понимал, что все 'может быть' лишь иллюзия. Когда дело дойдет до сражения, ему придется выбрать между своими принципами и необходимостью заслужить уважение дартагцев.

- Уже скучаешь по берегу? - раздался над ухом полный сарказма голос Бардис.

Линнар обернулся к ней, удивляясь, что не услышал ее шагов.

- Нет, просто раздумываю кое над чем.

Бардис вопросительно приподняла бровь.

- Ты ведь единственная наследница Нъёдис, так? - начал Линнар. - Значит, если с тобой что-то случиться...

- Мои кузины и тетушки перегрызут друг другу глотки за лабрис, - произнесла Бардис с оттенком гордости, а вовсе не грусти, как можно было ожидать.

Линнар вспомнил кузину Кадис и живо представил насколько ужасной будет дартагская гражданская война.

- Тогда почему ты учувствуешь в пиратских набегах? - задал принц тот вопрос, который мучил его уже несколько дней. - Если ты погибнешь, после смерти Нъёдис страну охватит хаос. Тебе нельзя рисковать с собой. Любая шальная стрела, удар меча - и Дартаг потонет в крови.

- Хочешь сказать, что я должна сидеть дома у камина в окружении охраны? - едко осведомилась Бардис. - О, Ис, как это по-хоралитски!

Ее голос дрожал от сдерживаемого гнева, глаза метали молнии.

- Прости, я никоим образом не хотел задеть твою честь, - поспешил исправиться Линнар. - Просто мне не понятно. Мой брат тоже воин, но он не участвует в пограничных рейдах в Оттарию, для этого есть простые солдаты. Роад принимает участие только в больших сражениях, и его честь от этого нисколько не страдает.

По лицу Бардис ясно было видно, что она думает о воинской чести хоралитов вообще и наследного принца Роада в частности. Линнар мысленно прикинул, что в бою она вполне могла бы справиться с его блистательным братом, и ощутил мстительное удовлетворение.

'Как бы тебе понравилось, если бы тебя победила женщина, которых ты и за людей то не считаешь, брат?', - подумал он, но почувствовал укол стыда и сосредоточился на том, что говорит Бардис.

- Королева - первый воин Дартага. Она должна сражаться, - наставительно произнесла она и добавила, с ухмылкой. - Именно сражаться, а не руководить боем с укрепленного холма. Дартагцы никогда не будут подчиняться королеве, которая отсиживается в замке. А принцесса, пока не заняла трон, должна показать свою доблесть в битвах. Неужели непонятно? Если бы ты не был моим мужем и глупым хоралитом, я бы давно вызвала тебя на поединок за оскорбление. Надо же, предположить, что я могу трусливо спасать свою задницу, оправдываясь тем, что у матери больше нет дочерей.

- Но гражданская война..., - попытался возразить Линнар.

- Если я погибну - значит, такова воля Иса, - отрубила Бардис.

Принц проглотил вертевшиеся на языке слова, ему объяснения жены показались недостаточными, но спорить с ней не стоило. Линнар не мог понять, как можно ради чести воина рисковать судьбой страны. Или речь опять шла о репутации?

'Дартагцы не будут повиноваться королеве, которая не сражается... Но они должны понимать, что Бардис нельзя иди в битву. Ради них самих. Какая чушь. Неужели честь воина настолько важна?'

- Если ты закончил с тупыми вопросами, то пошли, покажу тебе нашу каюту, - бросила Бардис.

'Нашу?'

Линнара передернуло.

'Если мы будем жить в одной каюте, то...'

После свадебного пира у них не было положенной брачной ночи. Бардис, пошатываясь, ушла в свои покои, даже не взглянув на Линнара, и тот был только рад. Мысль то том, чтобы разделить с Бардис ложе, вселяла в него ужас. Учитывая его маленький и печальный опыт общения с женщинами, не сложно было предсказать, как все сложится с Бардис: Линнар будет неумело пытаться что-нибудь сделать, а она - высмеивать каждый его промах. Или просто прижмет его к кровати и сделает все сама. Мерзость и стыд.

Снедаемый предчувствием грядущего позора, Линнар вошел следом за женой в небольшую каюту, хотя назвать такое каютой могли только дартагцы. На деле место отдыха королевы представляло собой кое-как сколоченную сарайку на корме. В узкой комнатушке с одним окном была очень простая обстановка, будто бы здесь жили не венценосные особы. Посреди каюты стоял грубой стол, заваленный картами, рядом с ним - три табуретки. Чуть дальше висели два гамака. Никаких ковров и украшений.

- Выбирай любой, - Бардис кивнула на гамаки.

У Линнара отлегло от сердца, когда он увидел, что нет общей кровати. Он положил свой мешок с вещами, заботливо собранный Ниттом, на табурет и прошелся по каюте, осматриваясь. Бардис закрыла дверь и села за стол, наблюдая за ним.

Линнар набрал в грудь побольше воздуха: нужно было обсудить тревожащий его вопрос прямо сейчас. Бегать от щекотливой темы - не лучший выход.

- Бардис, я хочу поговорить о супружеском долге, - он смог произнести это совершенно безразличным тоном. - Нет ли в Дартаге каких-либо особых обычаев, связанных с первой брачной ночью? Мы теперь будем жить в одной каюте...

- Мы живем в одной каюте, потому что на всем драккаре только одна каюта, а оставлять тебя ночевать на палубе с матросами - уже перебор, - перебила Бардис. - У нас политический брак, зачем нам вместе спать?

У Линнара от облегчения подкосились ноги, и он поспешил сесть на табурет, чтобы не выдать свою слабость. Но радость была недолгой, на ум пришла новая проблема.

- А как же дети? - спросил он. - При теперешней опасной ситуации с престолонаследием тебе как никогда нужны дочери.