- Никогда! Запомни: никогда я тебе этого не прощу! - меня душили непролитые слезы, страшное горе и бешеная ярость. - Я ухожу, Трой, и ты ничем не сможешь больше меня удержать! Потому что если попытаешься, одному из нас придется умереть!

Не знаю, откуда у меня взялись силы что-то говорить. Я люто ненавидела кузена каждой частичкой моей души и не понимала, что именно не позволило мне добить его. Сильнее этой ненависти оказалось только страшное осознание невосполнимой потери.

- Прости, Мэри, - прохрипел кузен. - Я сожалею...

Из уголка его губ потекла тоненькая алая струйка.

- Прощай, Трой!

Разжав руку и оттолкнув его, я развернулась и склонилась над бездыханным телом няни, упавшим в дорожную пыль, не обращая внимания на кашляющего и корчащегося вампира за спиной. Завернув еще теплое тело в покрывало, я взяла ее, как ребенка, как когда-то, наверное, она держала меня, и пошла прочь, ничуть не сомневаясь, что ее убийца не станет меня преследовать.

Вокруг меня царила ночь. Я шла, глядя перед собой невидящими глазами, которые застилали беспрерывно текущие слезы. Не вспомнив ни про охотников, ни про ведьм, ни события этой ночи, повлекшие такую страшную трагедию, я вернулась в город. Вероятно, уже все было кончено, потому что рассвет я встретила, сидя на пороге местного католического храма. Священнику я отдала все, что нашлось в моем кошельке. Немного внушения и после совершения положенных обрядов на тихом джексонвилльском кладбище стало на одну могилу больше.

Когда священник и могильщики ушли, я уселась рядом с холмиком и разревелась в голос, в первый раз с тех пор, как кузен нашел меня в Мемфисе. Рыдания сотрясали мои плечи, и я никак не могла остановиться, оплакивая последнего человека, который был мне дороже всех на свете и который все это время связывал меня с прошлым - мою няню.

Глава .07.

Перевернулась очередная страница моей жизни. Но как бы ни сложилась дальнейшая судьба, я была уверена, что никогда не вернусь к Трою. Я обязана ему очень многим, но убийством Нэнси он перечеркнул все необратимо. После смерти няни в сердце царили пустота и одиночество, которое заполнить могло только одно - у меня осталось важное дело, и лишь оно не позволяло мне скатиться в бездну отчаяния. Я не знала, как и где мне искать Марко, но впереди вечность, а, значит, рано или поздно, мы обязательно встретимся.

Вариант с поиском кровавого следа, по которому якобы шел старший кузен, я сразу же отмела как абсурдный. Очевидно, придется упорно и методично обследовать те города и городки на Восточном побережье, где мы уже побывали, в надежде познакомиться с другими вампирами. Кто-нибудь наверняка хоть что-то слышал о Марко Санторо или видел его.

Теперь, как бы не было это непривычно, мне самой приходилось заботиться о себе, принимать решения и отвечать за результаты. Но сейчас я уже не та напуганная новообращенная вампирша, прозябающая в полуразвалившемся сарае, на осколках своей погубленной жизни.

Для путешествия необходимы средства, но как их раздобыть честным путем, я не представляла. Обдумав самые разные варианты и наступив на горло морали, я решила предпочесть меньшее, на мой взгляд, из зол, хотя пару лет назад даже и не помыслила бы о подобном. Почему-то отчаянно робея, я посетила в один из двух джексонвилльских банков и нанесла визит его хозяину. Внушение способно решить самые разные проблемы, сработало оно и тут. Пузатый важный банкир не просто радостно пожертвовал мне саквояж с крупными купюрами, а с самодовольной улыбкой щедрого мецената помог донести его до двери, приглашая непременно стать постоянным клиентом его банка.

Став в придачу к убийствам еще и грабительницей, я затолкала как можно глубже назойливых червяков совести и принялась строить планы на будущее. Не знаю, верны ли были мои предположения, но я решила снова возвращаться на юг, для начала двинувшись в Портленд. Проще всего и, несомненно, безопаснее, перемещаться по железной дороге, но я сознательно предпочла менее комфортные дилижансы, чтобы иметь возможность останавливаться в тех местах, где мы бывали прежде.

На одинокую молодую путешественницу смотрели с удивлением и осуждением, отсутствие компаньонки или другого сопровождающего вызывало даже подозрения. Но постепенно я научилась не обращать внимания на косые взгляды, стараясь держаться достойно и выглядеть уверенно, в крайних случаях, используя внушение.

Тяжелее всего переносилось одиночество. Будь со мной Нэнси, я больше ценила бы свою свободу и была бы, наверное, счастлива. Но мне необходимо было стать сильной, развить в себе упорство и не позволять грусти и другим неприятностям сбить меня с пути. Я думала лишь о Марко, его поиски стали моей навязчивой идеей. Помимо расспросов о нем я даже попыталась нарисовать его портрет, сожалея, что никогда не отличалась художественным талантом, и получившийся "шедевр" весьма отдаленно напоминал оригинал.

Вскоре выяснилось, что отыскать вампиров совсем непросто. Каждый приспосабливается, как может и, естественно, не жаждет быть обнаруженными, да и мне самой приходилось проявлять осторожность, помня уроки Троя. Изредка удавалось встретить наших собратьев, обычно, совсем молодых, но никто ничего не мог сказать о Марко.

Прошло полтора года странствий, пока весной 1891 года в городе Хартфорде, штат Коннектикут, мне повезло найти вампиршу, которая могла стать моей подругой. Элизабет, или просто Лиз, как она просила ее называть оказалась старше меня на несколько лет, опытней, мудрее, но при этом милой и дружелюбной. Худощавая, но крепкая и энергичная женщина, она была очень независимой в суждениях и весьма уверенной в себе, имела свои выстраданные, но совершенно непривычные для меня убеждения.

В годы человеческой жизни Лиз была печальным, но ярким примером женской доли нашего времени. Ее немолодой супруг оказался крайне жестоким, деспотичным и эгоистичным человеком. Помимо многочисленных пагубных пристрастий, он не упускал возможности поднять на жену руку, унижая и оскорбляя несчастную женщину.

Однажды ночью, будучи в очередной раз избитой и с трудом вырвавшись из дома и лап осатаневшего от безмерных возлияний супруга, она брела по улице, раздумывая о том, как ей лучше свести счеты с жизнью. Несостоявшуюся самоубийцу, готовую спрыгнуть с моста, сдернула с высоты какая-то неведомая сила, и, открыв для себя, что на свете существуют вампиры, Лиз сама взмолилась кровопийце убить ее, предлагая всю свою кровь без остатка. Удивленная таким поворотом Дэрин - так звали создательницу Лиз, заинтересовалась ее судьбой и, проникшись, проявила женскую солидарность и желание помочь.

И первой жертвой Лиз, как новообращенной вампирши, стал ее подонок-муж. Меня поразила ее история, не знаю, что выбрала бы я на ее месте, но Лиз мне очень понравилась, и мы быстро нашли общий язык.

Она не любила задерживаться долго на одном месте и, так как наши маршруты практически совпадали, у меня наконец-то появилась компания. Правда, в целях безопасности мне пришлось вновь перейти на ночное время, открыть правду о кольце я побоялась даже ей, но возможность иметь подругу была намного важнее, чем привычный распорядок жизни.

Лиз оказалась прекрасной компаньонкой и спутницей. Она, безусловно, знала гораздо больше меня, хорошо разбиралась в философии, социологии, юриспруденции и во многом другом. От нее я тогда впервые услышала о набирающей силы борьбе женщин за равноправие, что вначале показалось мне дикостью.

Лиз же была рьяной феминисткой и мужененавистницей. Она много и с глубоким убеждением говорила о важности и необходимости получения образования, как основного шага к достижению равного положения с мужчинами, мечтала сама пойти учиться. И хотя она откровенно высмеивала мою мечту найти Марко, утверждая, что подавляющая часть мужчин ничуть не лучше Троя, а многие гораздо хуже, и едва ли мой принц окажется исключением, но не отговаривала меня от поиска. Лиз очень много и серьезно читала, и наше время в пути проходило в бесконечных разговорах и спорах о месте и роли женщины в обществе. Я не воспринимала так глубоко, как она, ценности феминизма, более того, идеалом для меня по-прежнему оставалась семья, где у каждого ее члена своя гендерная роль, тем не менее, общение с ней на многое открыло мне глаза.