Тогда началась война. С веселыми криками, скольжением по полу и смехом, который постепенно становился все громче и заливистее.

Когда борьба была закончена, Никита и Аня стояли, обнявшись, оба в муке и целовались. Аня слизала сахар с губ парня. Она вспомнила момент его триумфального падения, встречу лица Никиты и сахара, и пыталась подавить в себе смешок.

– Почему тебе смешно? – спросил он настороженно. – Ты смеешь смеяться надо мной?!

Парень начал целовать Анину шею, и девушка, уже не в силах сдерживаться, громко расхохоталась.

Затем пара прошла в спальню. Ну а что дальше? А дальше вечность и любовь, – думали они.

Пляж Порт Дуглас в Австралии напоминал маленький рай. Море, солнце, песок под ногами – что еще нужно?

В непримечательный жаркий день я волновалась. Пока Илья сладко посапывал на нашей кровати, я сидела в ванной и ждала. Ванна, да и сам домик, который мы сняли, была маленькой. Не скажу, что прямо-таки милипизерный. Он не отличался ни особой красотой, ни построением, даже мебель внутри была старая, но я захотела именно этот дом.

Он находился недалеко от пляжа. Три раза упасть. Ну, я не проверяла, но мне показалось, что не больше. Скорее если Илья упадет три раза, то, возможно, моя версия будет подтверждена.

И потом, во дворике был милый сад, состоящий из любимых цветов мамы. Я тут же пожалела, что подумала о родителях сейчас. Они, скорее всего, были бы рады этому известию.

Мама бы помогала выбирать мне вещи, а папа бы угрожал Илье расправой, если что-то пойдет не так.

В сердце защемило. Долго мне еще ждать?!

Нога нервно стучит о кафельный пол. Шум похож на всплеск воды. Мои мысли сразу перенеслись на пляж. Там все время кто-нибудь да был. Будь то мамочки с детьми, или же футболисты и волейболисты. Илья иногда ходил играть с ними, и я с наслаждением смотрела на него.

Он не уступал австралийским мужчинам ни в чем: ни в уме, ни в теле, ни в деньгах, даже в манерах. Мой мужчина всегда будет лучше, потому что он – мой.

Фух, как удивительно, что мои мысли перескакивают с одного на другое, и из-за волнения я не смогу это остановить.

Я люблю Илью. Очень сильно. Несмотря на долгое расставание, мои чувства не утихли. Хотя я и пыталась подавить их в себе.

И за это время я поняла одну вещь: любовь не живет день, месяц, год. Она всегда есть в тебе. Даже если человек находится от тебя далеко. Расстояние не убивает любовь. Убивают ее либо ты сам, либо другие люди. И ты уже сам выбираешь решение: быть тебе убитым или быть предателем.

– Кто там у тебя предатель? – слышу я глухой голос из-за двери. Тонкая пластмасса выпадает у меня из рук и элегантно укатывается под тумбочку.

– Эм, щипчики, – отвечаю я быстро. Черт возьми, надо же было ему так рано проснуться. – Ими больно пользоваться. Хочешь попробовать? – я стараюсь придать своему голосу игривости.

– Нет, спасибо, – я слышу в его голосе ухмылку.

Когда Илья уходит, видимо, на кухню, я поднимаю пластмассу. Смотрю на нее. Надуваю щеки и спускаю их. Выругаться бы на испанском. На испанском, серьезно? – спрашиваю себя. Вот те на изменения.

Спустя несколько минут я все-таки решаюсь выйти. В горле пересохло.

На кухне Илья, словно прочитав мои мысли, делает нам холодные напитки. Я стою в проходе, как вкопанная, даже не знаю, что сказать, чтобы не попасть под подозрение.

– Проедемся? – предлагает Илья с теплой улыбкой на лице, махая стаканом перед моим носом.

Я киваю головой и выпиваю все залпом. Илья смотрит чуть удивленно, но молчит. Он понял, что должен подождать, пока я соберусь с мыслями и что-то ему скажу. Эх, Илюша, упаси Господь твою душу.

От своих мыслей я почти рассмеялась. Скорее всего, у меня психоз.

Мы едем около побережья. Дорога быстро уходит вверх, а солнце палит прямо в глаза. Я высунула руку на ветер. Прохладный воздух немного успокаивал, поэтому я все-таки решаюсь сказать:

– Мы беременны.

На его лице не промелькнуло ни капли эмоций.

– Мы? – только переспросил он.

– Ну, в основном беременна я, но так как ты принимал в этом активное участие, я могу смело назвать беременным и тебя тоже.

Илья тихо посмеялся. На его губах осталась улыбка в одном уголке губ. Он переключил передачу и нажал педаль газа. Машина все быстрее мчалась вперед.

– Мы куда-то торопимся? – спросила я.

– Вперед, к будущему.

КОНЕЦ.