– Ты прекрасно знаешь, что это не правда, – резко отвечает Аня. – Катя... – её ноздри раздулись, она набиралась терпения. – Катя не стала бы так поступать, – уже спокойнее сказала она.

– А откуда ты знаешь? – спрашивает Соня. – Разве ты общаешься с ними? Или хотя бы с Олегом?

– Нет, но мальчики общаются. Они должны знать, – Аня не собиралась уступать.

– Вы знайте? – Соня повернула голову к Никите и Максиму.

– Хватит, – холодно приказывает им Кристина. – Это не наше дело. Если они и помолвлены, то со стороны друзей мы должны радоваться за них, а не спорить.

– Я… – начинает Соня, но её речь перекрывает мужской голос.

Повернув голову к так называемой сцене, где стоял лишь один микрофон, а по сторонам были цветы, я замечаю отца Олега, Юрия Владимировича.

– Здравствуйте, дамы и господа. Рад видеть вас на нашем благотворительном вечере. Но прежде чем он начнётся, я бы хотел позвать сюда своего сына и его верную помощницу. Я думаю, что именно мы должны поблагодарить их за то, что все здесь сегодня присутствуют, – Юрий Владимирович хлопает, и толпа подхватывает его.

На сцену выходят Олег и Катя. Она держится за его локоть, и они лучезарно улыбаются. К микрофону подходит Олег и начинает говорить:

– От себя и своей спутницы, – он показал ладонью на Катю, которая стояла слева от него, – мы хотим поблагодарить вас всех за то, что пришли. Как вы знайте, мы не указывали, на что будем собирать средства. Об этом вам расскажет Екатерина.

Они быстро поменялись местами, и прежде чем начать, Катя быстро осмотрела всех присутствующих.

– Некоторые считают, что это запрещено обсуждать. Но иногда всё-таки стоит зарекаться об этом, – когда минутная пауза прошла она заговорила вновь. – Я говорю о насилии.

Какого…?

Нет, Катя, остановись. Ты не должна продолжать.

В зале сразу началась суматоха: женщины средних лет охали да ахали, а мужчины сурово просили своих жён заткнуться.

– Я знаю, о чём вы сейчас думаете, – она развела руками. Нет, ты не знаешь! – Это неприлично, порочно или безумно. Но если и помогать, то давайте помогать всем, – в зале повисла гробовая тишина. Катя всегда умела задеть за живое, при этом ещё и раня себя, но это не та Катя, которую я знал. Она осматривала всех ледяным взглядом, не позволяя чувствам вылезть наружу. Катя наклонилась к микрофону, неприятный оскал тронул её рот. – Приятного вечера.

Вновь началась музыка, а я всё ещё смотрел перед собой и не мог поверить. Это… у меня нет слов, чтобы подобрать что-то не из ряд вон выходящее. Хотя чему ты удивляешься? Ты сломал её, разрушил, раскромсал по кусочкам, а теперь жалуешься, что она не такая, которая тебе нужна? Ты больной, отвечаю.

Я не хотел, чтобы так всё получилось. Но я до сих пор чувствую, что люблю её.

– Добрый вечер, – раздался голос прямо передо мной. Я поднял свой усталый взгляд и застыл. Катя стояла между стульями Максима и Никиты, держась обеими руками за спинки. – Получилось не слишком вычурно? – спросила она.

– Можно было сказать чуть помягче, – пожал плечами Максим.

Я медленно сглотнул.

– О да, я не могу справиться со своей жестокостью, – ответила она, покачав головой. – Что ж, не забывайте, что завтра важная встреча, поэтому, пожалуйста, не пейте много.

– Кать, мне уже хватает одной мозгочистилки, – Никита отпил из бокала, хмуря брови, – ты хоть не начинай, – он посмотрел ей в глаза, поднимая голову.

– Не порть нервы своей девушке! – укоризненно сказала она. – Иначе я прикажу официантам не нести алкогольную продукцию за ваш стол. Документы, надеюсь, у тебя?

– У меня есть желание их сжечь. Не хочешь помочь? – спросил Никита.

– Я бы не прочь, но мне ещё нужна моя работа, – беззаботно ответила она. Катя оторвала взгляд от Никиты и Максима, останавливаясь на мне и Кристине. – С возвращением, – буквально на секунду её глаза пылали огнём желания, но оно тут же исчезло, когда она увидела обручальное кольцо на моём безымянном пальце.

Когда её взгляд превратил меня в ледышку, она ушла. Я медленно выдохнул.

– Надеюсь, что я вернулась не зря, – Кристина взяла клатч со стола и пошла по направлению, куда ушёл Олег.

– Я надеялся вообще не возвращаться, – тихо сказал я.

– Тебе нужно попытаться, – задумчиво ответила Аня, сверля взглядом скатерть. – Возможно хоть ты вернёшь Катю к жизни.

У меня не получится. А может быть, мне хотелось так думать?

Глава 2. Ты изменилась

Тело просыпается, глаза открываются, а душа нет.

Это, в принципе, моё обычное утро. Встаю с мягкой кровати, подхожу к окну, трогаю любимые мамины занавески и тихо вздыхаю. До сих пор не могу привыкнуть, что каждое утро, вот уже пять лет, я просыпаюсь и осознаю, что она не рядом.

Веду себя как запрограммированный робот. Захожу в ванную, умываюсь, чищу зубы маминой щёткой. И плевать мне на бактерии, теперь это моя любимая щётка. Не завтракая, иду одеваться. Сплошь и рядом одни чёрный цвет. Беру документы и сажусь в машину.

Думайте, всё это ужасно скучно? Не переживайте, ребят, это моё стабильное утро. Может быть, порой мне хочется лечь на диван и закрыть глаза, ни о чём не думая. Как было пять лет назад. Но сейчас жизнь для меня – дерьмо полное. Я знаю, что наверняка некоторые люди скажу: «Не переживай, всё наладится». Неа, друзья мои, уже никогда ничто не будет нормальным. По крайней мере, я этого не наблюдаю. Или не хочу наблюдать.

Медленно, но верно подъезжаю к зданию «Медиа ИНМО», выхожу из своей новенькой Audi A7, и уже вижу своего начальника на входе.

– Привет, – здороваюсь с ним.

– Настроение, как вижу, неважное, – отвечает тот.

Не объясняя ему своих причин, я спрашиваю:

– А ты почему такой весёлый? – мы заходим в здание. Ко мне уже подбегают специалисты и секретарши.

– Екатерина Андреевна, подпишите здесь, пожалуйста, – верещит одна из них звонким голосом.

Я отмахиваюсь от них и иду к лифту.

– До сих пор не понимаю, почему тебе не надоела эта суматоха, – засунув руки в карманы брюк, Олег пропускают меня, а потом заходит следом.

– Ты знаешь почему, – быстро отвечаю. – Мне нужны деньги.

Нажимаю на кнопку двадцать первого этажа, где находится наш офис. В кабинку забегают ещё несколько наших работников, попутно здороваясь с нами. Киваю им в знак приветствия.

– За то, что ты для меня сделала, я отдам тебе все свои деньги, – тихо произносит он.

– Я должна была это сделать, – также отвечаю ему тихо.

– Нет, – качает Олег головой, – не должна.

Сотрудники выходят на своих этажах, и когда в лифте мы остаёмся одни, я говорю:

– Кстати, об этом. Я видела, что вчера Кристина после речи пошла за тобой. Не хочешь об этом поговорить? – аккуратно спрашиваю.

– Нет.

Всё ясно.

Когда лифт доставил нас на нужный этаж, я выхожу из него, доставая документы из сумки.

– А ты? – доносится его голос сзади.

Медленно оборачиваюсь.

– А что я? – спрашиваю, стоя вполоборота.

– Ты не хочешь поговорить об Илье?

Моё дыхание срывается, но я тут же его восстанавливаю, как, впрочем, и зимой пять лет назад. Это не трудно, всего лишь достаточно потерпеть несколько лет, ради того, чтобы после ничего не чувствовать. Или чувствовать, что ты ничего чувствуешь.

– О чём тут можно говорить? Я видела его вчера мельком…

– И жалеешь, что не смогла с ним пообщаться больше, – кивнул он головой.

Прикусываю нижнюю губу и стараюсь не обращать внимания на зудящую боль в затылке.

– Нет, не жалею. Так будет лучше. Для него.

– А для тебя? – провокационно спрашивает Олег.

Я понимаю, к чему он ведёт.

– Не делай этого, – предупреждаю его, делая шаг навстречу.

– Что именно? Говорить правду? Или заставить тебя полюбить снова?

– Я его не люби… – я повышаю голос, но меня прерывают.

– Привет, ребятки, – из лифта, только что прибывшего, выходят Максим, Никита и… Илья.

Прохожу своим языком по зубам, останавливая колотящуюся дыру в области груди. Мне это не нужно. Успокойся, Катя, твоя задача состоит в другом. Тебе не стоит зацикливаться на твоём бывшем парне.