— Ты уже второй раз мои руки лечишь, — вспомнил Кай.

— Мне это нравится, — серьезно сказал Тоями, — вернее, я не это хотел сказать. Мне жаль, что такое с твоими руками происходит по моей вине уже второй раз, — Тоями поднял глаза на Кая, — но мне нравится о тебе заботиться.

Каю стало вдруг жарко, он отвел глаза и опять почувствовал, как Тоями дует на его ладонь, снимая действие антисептика. Он чувствовал тепло и нежность его рук, как он заботливо накладывал мазь на его содранные ладони, а потом, приложив толстый кусок ваты, аккуратно перебинтовывал его руки. Кай старался успокоить скачущий пульс и сбивающееся дыхание. Он заставлял себя считать до ста, выгоняя из головы странные мысли.

Тоями отпустил его руки.

— Ну, вот и все! Утром сниму повязки.

— Спасибо, — Кай смотрел в сторону, понимая, что его глаза выдадут бурю в его душе, с которой он боролся все это время.

— Всегда пожалуйста. А вот и ужин принесли! — Тоями обернулся к слугам, которые принесли подносы и стали накрывать для ужина невысокий столик у дивана.

Дождавшись, когда тарелки с едой установят на столе, Тоями встал и обернулся к Каю:

— Пойдем поужинаем.

Кай пошел, все еще пребывая в странном состоянии. Сев за стол, он понял, что толстая вата, привязанная к ладоням, не дает возможности сжать вилку в руке. Тоями это тоже понял.

— Я покормлю тебя, ты не против?

Тоями сел рядом с Каем, взял его вилку и, наколов на нее кусочек цветной капусты в кляре, обмакнул в соус и все это приблизил ко рту Кая.

Кай открыл рот, понимая, что еще не знает, что сказать и как поступить. Наверное, он проголодался, хотя чувство голода его давно уже не преследовало, но он съел это с удовольствием, и поднесенный кусок к губам опять был вовремя. Каю даже показалось, что он чувствует вкус еды. Да, было вкусно, и ему хотелось еще есть.

Тоями видел это и из под полуприкрытых глаз смотрел на Кая, как тот с удовольствием берет губами с вилки кусочки еды.

На тарелке лежала вареная рыба, как просил Кай. Тоями зацепил ее вилкой, но она рассыпалась, тогда он лукаво улыбнулся и посмотрел на Кая.

— Если ты не против, я руками тебе ее дам?

Кай кивнул, еще не понимая до конца смысл сказанного.

Тоями взял небольшой кусочек рыбы пальцами с тарелки Кая и, обмакнув ее в соусе, поднес это к губам Кая.

Кай открыл рот, чувствуя, как Тоями бережно кладет ему еду, и ощущая его пальцы на своих губах.

Кай медленно прожевал кусок, понимая, что сейчас все вокруг него как будто в тумане и только рука Тоями, его ухоженные пальцы с кусочками рыбы в соусе, приближается к его губам, а дальше он как во сне чувствует, как его пальцы чуть прикасаются к губам и от этого становится почему-то хорошо. Но главное, что все вокруг, все, что было важно и значимо, исчезает, остаются только эти прикосновения.

Тоями старался ничем не выдать своего состояния. Он сохранял равнодушное спокойствие, но на самом деле его давно уже кидало то в жар, то в холод. Он видел губы Кая, то, как он по-детски трогательно открывает рот и позволяет положить ему еду, как потом его губы и язык, прикасаясь к его пальцам, стирают с них сладкий вязкий соус.

— Это все, — растерянно-отрешенно сказал Тоями, понимая, что тарелка Кая пуста.

Кай услышал это и пытался понять, о чем он говорит, но потом, опустив глаза, увидел свою пустую тарелку. Кай удивился — он в первый раз съел все и даже это не заметил.

Тоями протянул руку к губам Кая. Кай впервые взглянул ему в глаза.

— Я хотел протереть тебе губы салфеткой, — также отстраненно сказал Тоями, видя лихорадочно блестящие глаза Кая.

Не дожидаясь его ответа, Тоями провел салфеткой по губам Кая, больше всего на свете мечтая своими губами слизать с них остатки сладкого соуса.

— Может, еще хочешь? — неопределенно спросил Тоями, опять смотря чуть в сторону, боясь, что Кай прочтет его мысли.

— Нет, хватит, — так же странно ответил Кай.

Повисла неловкая пауза. Тоями понимал, что он должен это сказать. Он должен ему сказать все, что он думал и чувствовал за это время. Все его внутренние муки и страдания, его сомнения и осознание того, что он полюбил. Он любит его, как бы это банально ни звучало. И он должен это сказать.

— Кай… — голос Тоями прозвучал неестественно.

Кай понимал, что сейчас он может услышать то, что боялся услышать больше всего в своей жизни. Боялся так, что сейчас от звука голоса Тоями его прошибло в холодный пот и ноги стали ватными. Он сгруппировался и резко встал.

— Я пойду спать, — Кай пошел в сторону спальни.

Тоями сильно сжал пальцы рук, понимая: что-либо говорить уже поздно. Время упущено, этот человек не хочет его слушать.

Кай шел в сторону спальни, осознавая, что сейчас «трусливо бежит», как тогда выразился Тоями, от самого себя.

Идя в строну кровати, он нервно стал на ходу снимать с себя одежды. Оружие швырнул на стол, части одежды просто бросал по ходу движения. Оставшись в сапогах, шароварах и рубашке, плюхнулся на постель и завернулся в одеяло.

— Разденься! Сапоги хоть сними. Ну что за привычка — спать в одежде! — с горечью в голосе сказал Тоями, наблюдая всю эту картину.

Тоями сидел и смотрел в пустоту перед собой, потом очнулся, встал, подошел к Каю и понял, что тот уже спит. Он, стараясь не разбудить его, стянул сапоги и поправил одеяло на нем.

Тоями понял, что сегодня его место на диване. Вот так, как всегда — он указал ему, где его место.

***

Проснувшись, Тоями увидел Кая уже одетым. Кай оделся в свою форму, которую ему привели в порядок. Тоями почувствовал тоску в душе, понимая, что Кай собирается уезжать.

Кай нервно курил и отрешенно смотрел в пространство перед собой. Его мысли были о схемах и о том, сдержит ли свое слово Юзуру — отдаст ли схемы и отпустит его.

Тоями подошел к Каю.

— Как твои ладони?

Кай сам снял повязки и сейчас поднял ладони, показывая их Тоями.

— Мазь действительно творит чудеса.

— Древний японский рецепт, — улыбнулся Тоями, затем стал серьезным, — спасибо, что вчера спас мою жизнь. Вчера я не успел тебя поблагодарить.

— Спасибо тебе, что прикрывал меня у сейфа и тех троих покрошил, — Кай смотрел в глаза Тоями.

— Я думал, ты даже не заметил, так увлекся кодом.

— Заметил.

— А почему тогда не защищался?

— А ты зачем тогда? Я полагался на тебя.

— А если бы я не успел…

— Успел же, — равнодушно произнес Кай.

— Ты мне настолько доверяешь? Что до последнего даже не дернулся себя защитить?

— Я в тебе не сомневаюсь, — Кай продолжал неотрывно смотреть в стальные глаза Тоями.

Повисла пауза и странное напряжение в воздухе, Кай это почувствовал, а затем увидел, как Тоями сделал шаг к нему.

Кай опять сгруппировался.

— Ну все, лирическая часть закончена. Когда я получу схемы, меня отпустят?

Тоями сглотнул от переполнившего его чувства и досады, что Кай так грубо все оборвал.

— Я пойду узнаю, — стараясь ничем не выдать своего состояния, ответил Тоями.

— Тоями, — позвал Кай уже уходящего Тоями.

У Тоями от этого внутри все оборвалось, он повернулся и замер.

— Ты мне разрешаешь уехать?

— Да, — поняв, что Кай только это хотел сказать, вернее, спросить, Тоями развернулся и пошел к выходу.

**

Господин Юзуру приготовил для Кая копии схем. Он всегда держал слово. Это долг чести. Его мучил вопрос кода сейфа — как Кай его разгадал?

Выслушав в подробностях отчет о ночных событиях и в душе искренне восхищаясь Каем, он попросил его привести, чтобы выполнить свое обещание.

Привели Кая, который был в своей форме, черном военном френче, брюках и ботинках на высокой шнуровке. Портупея придавала определенную элегантность его виду, не хватало только оружия на ней.

Каю вручили копии схем, он быстро их просмотрел.

— Это все схемы. Вы оскорбляете меня своим недоверием к моему слову, — голос Юзуру был недружественным.