Шли вторые сутки таких посиделок. Одни люди приходили, другие уходили.
Сейчас, под утро, в палатке было меньше народу. Кто-то лежал на кроватях, кто-то сидели за столом, на котором еще осталось море закуски и выпивки. Под ногами катались пустые бутылки, которые самые сознательные подбирали и уносили в мусор.
В целом картина не соответствовала армейской дисциплине. Все были одеты не по уставу: расстегнутые кители, многие в одних майках. Курили здесь же. Полог палатки был откинут, чтобы впустить утреннюю свежесть и немного избавиться от дыма.
Кай затянулся и потушил сигарету. Еще раз провел рукой по струнам. Вспомнил, что давно не играл на гитаре. Полуприкрыл глаза и чуть склонил голову к струнам, из-за чего непокорный локон упал на его красивое лицо; низким, невероятно красивым голосом он запел:
Пришел приказ — и по тревоге мы встаем.
Взяв автомат, садимся молча в самолет.
В рассветный час, когда земля еще спала,
В Афганистан приказа воля занесла.
Афганистан, красивый, дикий горный край,
Приказ простой: иди вперед и умирай.
Но как же так, ведь на дворе весна давно,
А сердце лишь тоской и горечью полно.
Афганистан — грохочет где-то пулемет,
Афганистан... Вчера погиб мальчишек взвод.
Их командир с свинцом в груди на землю пал,
"Россия, Мать", — он перед смертью прошептал.
Голос его чуть дрогнул. Он замолчал, перестав играть. Повисла тишина. Все тоже молчали; те, кто первый раз слышали, как он поет, были поражены таким голосом.
— Тебе налить? — Варфоломей понял, что Кай вспомнил что-то свое, задумался. А вспоминать ему было что: столько лет на войне.
— Перец, передай ему стакан. Закусить дать?
Кай залпом выпил уже теплую водку.
— Нет, — сказал он, затем согнулся над гитарой, как бы сжимая ее, потом опять откинулся на подушку. Так же с полуприкрытыми глазами продолжил:
Афганистан, красивый, дикий горный край,
Приказ простой: иди вперед и умирай.
Но как же так, ведь на дворе весна давно,
А сердце лишь тоской и горечью полно.
Мой друг упал, лицо красивое в крови,
Он умирал вдали от матери-земли.
Последний раз смотрел в чужие небеса
Он мне сказал: "Свободным будь, Афганистан!".
Афганистан, красивый, дикий горный край,
Приказ простой: иди вперед и умирай.
Но как же так, ведь на дворе весна давно,
А сердце лишь тоской и горечью полно.
"Кто молод был, тот за минуту постарел" —
Сказал отец, когда на сына посмотрел.
Все тот же он, лишь с сединою на висках,
Тоска и грусть в его, как шар земной, глазах.
Афганистан, проклятый, дикий горный край,
Приказ простой: иди вперед и умирай.
Но как же так, ведь на дворе весна давно,
А сердце лишь тоской и горечью полно.
— Здорово! Аж мурашки по коже! — Перец был всегда несдержан и выражал свои эмоции бурно.
— Зачем такое поешь? Нравится себе душу рвать воспоминаниями? — Варфоломей пристально смотрел на Кая, который все так же полулежал на кровати.
— Мне все равно. Нет никаких воспоминаний! Давно уже ничего нет.
— Крутого из себя корчишь? Ты, конечно, крут, мы тебе и в подметки не годимся, у тебя даже воспоминаний нет! Сила воли великая! А у нас есть, мы-то не ровня тебе, о великий Кай, наш супергерой! — окончательно выйдя из себя, прокричал взбешенный словами Кая Фрол, опять найдя повод сцепиться.
Кай вскочил с постели, отшвырнув гитару. Фрол с грохотом встал из-за стола, резко вскинув вверх руку, ударил Кая в солнечное сплетение. Удар получился слабым: Фрол был пьян и плохо координировал свои движения. Кай схватился за стол, но сразу пришел в себя, восстановив дыхание.
Между ними, моментально оценив ситуацию, возник Варфоломей.
— Отставить, господа офицеры! — командным голосом сказал Варфоломей. — Ты чего? Совсем допился? — он посмотрел на кипящего от гнева Фрола.
— Зачем ты так, Фрол? Мне жаль, если ты действительно считаешь меня не ровней себе. Ты мой друг! — в голосе Кая не было обиды за удар. Он хотел, очень хотел, чтобы между ними воцарился мир. Как жаль, что Фрол постоянно к чему-то придирается.
Чтобы не раздражать Фрола своим присутствием, Кай пошел к выходу из палатки.
— Стой, ты куда? — спросил Варфоломей.
— К себе.
— Торпедо, выход перекрой, верни этого супергероя на место, — распорядился Варфоломей.
Огромный Торпедо полностью заслонил своей могучей фигурой выход из их палатки. Военная майка не скрывала его мощные бицепсы, которые сейчас вздулись от напряжения.
За спиной у Кая стоял Перец, он был чуть ниже Торпедо, но тоже еще тот шкаф. Два дюжих десантника, а между ними Кай, который выглядел как невысокий, худой подросток.
Драться он с ними точно не хотел, хотя мог положить их в доли секунды. Сейчас ему хотелось уйти: его задели слова Фрола и его поведение. Ему всегда было неприятно осознавать, что все считают его другим, особенным. Но он-то в чем виноват? Он просто выполняет свою работу — воюет и все.
Воспользовавшись секундным замешательством Кая, Торпедо и Перец накинулись на него и практически на руках вернули его на место.
— Сиди здесь, — сказал, улыбаясь, Торпедо, — нехрен фигней страдать! Фрол перепил, с кем не бывает.
Кай, понимая, что сопротивляться глупо, остался сидеть на кровати.
В платке повисла тишина, никто больше не вмешивался в эту разборку.
У входа появился Майор Батулин.
— Ну что тут у вас происходит? Допились до драки? — майор успел застать окончание разборки меду Каем и Фролом.
Все находившиеся в палатке вскочили по стойке смирно.
— Вольно, — майор обвел взором присутствующих. — Ну и вид у вас, господа офицеры. Прямо сброд какой-то, — он вздохнул. — Варфоломей, Кай, срочно в штаб, там уже все собрались, есть задание. В порядок себя приведите. Жду в машине.
— Что случилось, что его ни свет ни заря принесло? — говорил Торпедо, смотря, как Кай и Варфоломей приводят в порядок форму.
— Вот сейчас и узнаем, — сказал Варфоломей, выходя из палатки.
Когда они вошли в штаб, там действительно уже все собрались. Кроме полковника и его помощников присутствовал капитан разведки роты Давыдов Денис Владимирович по кличке Гусар с двумя офицерами и комбат Петренко Сидор Иванович по клички Сидр со своими людьми.
— Присаживайтесь, господа офицеры, — полковник жестом пригласил всех садиться за стол.
— Что-то основные герои выглядят не свежо? — он с укором посмотрел на Кая и Варфоломея.
О том, что в палатке Варфоломея уже второй день стоит кутеж, он слышал, а теперь видел по их лицам и внешнему виду, что отдыхали ребята хорошо.
Кай по привычке полез за сигаретами.
— Курить запрещаю, — строго сказал полковник.
— Минералочки бы сейчас или пивка ребятам, а то на них жалко смотреть, — пошутил всегда веселый Сидр.
Полковник пропустил шутку мимо ушей и перешел к сути их сбора. Оказалось, банда духов спустилась в долину и начала кошмарить мирный кишлак. Задача группы Варфоломея: скоординировав действия с разведкой и пехотой в лице комбата Петренко, оттеснить духов из кишлаков в долине и погнать их в горы. Банда большая, но, почуяв на себя охоту, уйдет в горы. Уничтожать их не было приказа, только попугать, пусть убираются.
План простой, разведка даст точные данные, в каком они кишлаке, комбат устраивает шумное нападение, а Кай и Варфоломей со своими ребятами берут три БТР и гонят отступающих до гор.
Действовать нужно было незамедлительно. БТР должны быть на контрольной точке к десяти часам утра. Утром духи не ждут нападения, они расслаблены, поэтому нужно не упустить время для сюрприза.
